— Если бы они искали только это, — пробормотала Джейни себе под нос.
— О чем это вы? — прищурился Гонинан.
Джейни бросила умоляющий взгляд на Клэр, но та лишь невинно пожала плечами: дескать, мы же для разговора сюда и пришли.
— Кажется, у нас есть кое-что, за чем они охотятся, — выдавила из себя Джейни. — Правда, лично я ума не приложу, зачем им понадобилась эта вещь. Бессмертия и власти она им точно не принесет. В ней вообще нет ничего примечательного.
„Если не считать странных событий, которые начинали происходить всякий раз, когда ее открывали“, — добавила она про себя.
И музыки.
И ее недавнего сна.
— Самая безобидная с виду вещь может таить в себе огромную силу, — заметил Гонинан. — Нужно только знать, как ее использовать.
— На что это вы намекаете? — нахмурилась Джейни.
— На магию.
— На магию?!
— О, никаких заклятий и секретных формул. Речь идет о различных верованиях. Возьмем, к примеру, учение Георгия Гурджиева
[46]
— русского философа.
— Я с ним знакома, — кивнула Клэр. — Ну, не с ним самим, конечно, — смутилась она под изумленным взглядом Джейни. — Я хотела сказать, что читала его книги. Они у нас продавались — „Рассказы Вельзевула внуку“ и другие.
Гонинан посмотрел на девушку с интересом:
— Вы работаете в книжной лавке?
— Да. На Чепел-стрит в Пензансе.
— А, новая. Я заказывал там кое-что.
Клэр покосилась на Хелен, вновь отправившуюся на кухню, чтобы снять с плиты вскипевший чайник.
— Ваша помощница периодически заходит к нам.
— Верно. Хелен привозит мне книги. Теперь я редко появляюсь в городе сам.
— Вы говорили о магии, — напомнила Джейни.
— Нет, я говорил о Гурджиеве. Он утверждал, что существует три уровня сознания. — Гонинан принялся загибать пальцы. — Сон, обычное бодрствование и самоосознание
[47]
. Сон — это просто сон. Обычное бодрствование, которое более уместно назвать согласованным трансом, — это когда мы двигаемся… — Он внезапно указал на руку Джейни, которой та похлопывала себя по колену. — Вы ведь делали это не задумываясь, не так ли?
Джейни растерянно пошевелила пальцами:
— Так.
— Вот это и называется обычным бодрствованием. Мы живем, не умея контролировать даже собственных тел. Самоосознание же — это когда мы действуем сознательно, охватывая разумом не только самих себя, но и весь окружающий нас мир. Это высшая форма сознания, приближающая человека к воплощению божества на земле, — в ней есть нечто сродни осведомленности Христа или Будды.
Для большинства из нас проблески этой истинной осведомленности крайне редки. Они наступают лишь в самые ответственные моменты нашей жизни — например, во время произнесения брачных обетов или перед смертью, когда мы вдруг обретаем способность в мгновение ока постичь все и вся. Вы меня понимаете?
Обе девушки медленно кивнули.
— Теперь вообразите, что вы достигли подобного состояния. Если вы будете постоянно видеть истинное положение вещей, то рано или поздно получите такой контроль над своей волей, что с помощью ее сможете подчинить себе и чужую — все равно как если бы это происходило посредством магии.
Мы обладаем настолько огромным потенциалом, что порою сами его пугаемся. Вспомните об удивительных поступках, которые совершают люди, оказавшиеся в критических ситуациях: женщина, чей ребенок попал под машину, поднимает ее в одиночку, чтобы освободить его, хотя за минуту до этого не смогла бы сдвинуть ее и на миллиметр.
Ученые объясняют это выбросом адреналина — то есть считают чисто физическим феноменом. Но при этом они забывают подчеркнуть главное, а главное заключается в том, что в моменты высшей осведомленности нам открывается истина, которая в корне переворачивает все наши прежние представления о собственных возможностях. Поскольку на самом деле мы можем все.
— И это то, чем занимаются члены Ордена Серого Голубя? — спросила Джейни.
— Нет, но это то, чего они добиваются, — это их магия. Сознание многих из них и вправду развито гораздо больше, чем у обычных людей. Они обрели великую силу, когда сумели пробудить в себе таланты, дарованные от рождения каждому из нас. Вот только используют они ее для темных дел.
— А зачем им нужна вещь, которую они ищут? Ну, та, что, по их мнению, хранится у нас?
— По-видимому, это своего рода талисман. Или катализатор. Понимаете ли… несмотря на то что каждый человек при наличии должного упорства, знаний и опыта может пробудиться ото сна, в котором пребывал всю свою жизнь, в мире всегда существовали предметы, способные значительно ускорить этот процесс. В западной традиции, например, таковыми являются чаша Грааля и копье, пронзившее грудь Христа. Есть, конечно, и другие — может, не столь известные, но от этого ничуть не менее эффективные. К сожалению, нередко люди, в чьи руки попадает магия, не обладают достаточной мудростью и моральными принципами.
— Выходит, у нас хранится некий магический талисман?
— Я не могу сказать этого наверняка, не увидев его своими глазами.
— А…
„Ну еще бы“, — усмехнулась про себя Джейни.
Целая свора стервятников годами охотилась за романом Данторна, а теперь ей предлагают просто взять и показать его Гонинану, словно речь идет об украшении, требующем оценки.
Однажды Джейни уже совершила подобную глупость, когда пыталась продать одну старинную драгоценность. Пожилая дама в ювелирной лавке долго разглядывала вещь, приговаривая: „Боюсь, тут и не пахнет золотом, моя дорогая. Это больше смахивает на подделку викторианской эпохи“.
То же самое могло произойти сейчас и с книгой: Гонинан начал бы доказывать, что в ней нет ровным счетом ничего особенного, и любезно предложил бы купить ее за какую-нибудь символическую плату. Именно так поступила дама из ювелирной лавки, а когда Джейни выяснила, что отдала ей за бесценок целое состояние, было уже поздно.
Так что нет — больше она не совершит подобной ошибки!
Но Гонинан снова удивил ее…
— Но я не уверен, что хочу видеть эту вещь, — добавил он вдруг.
Джейни снова заволновалась.
— Почему? — спросила Клэр.
— Я знал Билли Данторна так же хорошо, как и Том Литтл, а в некотором отношении даже лучше, поскольку у нас с ним были общие интересы, — Гонинан посмотрел на Джейни, — которых ваш дедушка не разделял.
