Рудольф сидит на своей плавучей льдине.
— Я независим, — объявляет он.
Папа смотрит на свои часы. Мама отправляет упаковочную бумагу в мусорную корзину. Они покидают комнату. Я все еще сижу на полу, держу бумагу и угольные карандаши. Я даже не сказала «Спасибо».
Тяжелые трудовые будни
У меня было два дня свободы, пока мои родители не решили, что я не собираюсь «околачиваться дома все каникулы». Я должна идти на работу с ними. Юридически я недостаточно взрослая, чтобы работать, но им все равно. Я провожу выходные в мамином магазине, сортируя все товары, которые вернули сварливые люди.
Хоть кто-нибудь в Сиракузах получает на Рождество то, что хотел? Уверена, что ничего подобного. Так как я несовершеннолетняя, мама запихивает меня в подвальную комнату-склад. Я должна складывать рубашки, скрепляя их одиннадцатью булавками. Остальные сотрудники смотрят на меня так, как будто я крыса, как будто мама послала меня в подвал, чтобы шпионить за ними. Я сворачиваю несколько рубашек, а затем отвечаю ударом на удар — достаю книгу. Они расслабляются. Я одна из них. Я тоже не хочу быть тут.
Мама точно знает, что я самовольничала, но в машине она ничего не говорит. Мы не уезжаем до наступления темноты, потому что у нее очень много работы. Продажи идут отвратительно — она даже не близко к той цели, которую установила. Грядут сокращения. Мы останавливаемся на светофоре. Мама закрывает глаза. Ее кожа безжизненного серого цвета, как нижнее белье, выстиранное столько раз, что вот-вот развалится. Я чувствую себя неловко от того, что не сложила для нее больше рубашек.
На следующий день они отправляют меня к папе. Он продает какие-то виды страховки, но я не знаю как или почему. Он устанавливает для меня в офисе складной стол. Моя работа — складывать календари в конверты, заклеивать их и наклеивать почтовые ярлыки. Он сидит за своим столом и болтает с приятелями по телефону.
Он принимается за работу с задранными на стол ногами. Он принимается смеяться со своими друзьями по телефону. Он принимается звонить, чтобы принесли ланч. Я думаю, он заслуживает складывать в подвале рубашки и помогать маме. Я заслуживаю смотреть кабельное или дремать, или даже пойти в гости к Хизер. К ланчу мой живот кипит от гнева. Секретарь отца говорит мне что-то приятное, когда приносит мой ланч, но я ей не отвечаю. Я мысленно бросаю кинжалы отцу в затылок. Злая-злая-злая.
У меня следующий миллион конвертов для заклеивания. Я провожу языком по клейкой полосе на клапане конверта. Острый край клапана режет мой язык. Я ощущаю вкус собственной крови. Внезапно в сознании выскакивает лицо ОНО. Весь гнев улетучивается из меня, как будто я сдувшийся воздушный шарик. Отец серьезно пугается, когда видит, сколько календарей я закровила. Он упоминает о необходимости профессиональной помощи. Мне почти приятно вернуться в школу.
Фол
Сейчас, когда снаружи на земле два фута снега, учителя физкультуры хотят провести занятие снаружи. Они оставляют спортзал в приблизительно сорок градусов потому что «немного холодного воздуха еще никому не повредило». Им легко говорить, они одеты в тренировочные брюки.
Первая тренировка снаружи — баскетбол. Мисс Коннорс учит нас, как забрасывать штрафные мячи. Я подхожу к линии, дважды сильно бью мячом и запускаю его сквозь сетку. Мисс Коннорс говорит мне сделать это снова. И снова. Она продолжает мою тренировку с подпрыгивающими мячами и я продолжаю бросать их — шух, шух, шух. Сорок два броска спустя мои руки дрожат и я страчиваю бросок. Но к тому времени весь класс собрался вокруг и смотрит. Николь только за продолжение бросков.
— Ты должна присоединиться к команде! — выкрикивает она.
Мисс Коннорс:
— Приходи сюда в период соревнований. Ты добьешься успехов с такой рукой.
Я:
Три часа спустя меня встречает грустная и подавленная мисс Коннорс. Двумя пальцами одна держит мои текущие оценки: D, C, B-, D, C-, C, A. Никакой баскетбольной команды для меня, потому что А поставлена за искусство, так что мой средний балл ужасные 17. Мисс Коннорс не выиграла стипендию по лакроссу, будучи застенчивой или нерешительной. Она проверяет мой бег на время, а потом возвращает меня к линии для бросков.
Мисс Коннорс:
— Попробуй дальний бросок с отскоком от щита ты думала о репетиторе хороший бросок эти твои оценки D просто убивают тебя попробуй бросок одной рукой из-под щита над этим нужно поработать я возможно могла бы что-то сделать с твоими оценками по социальным дисциплинам но твоя учительница английского невозможна она ненавидит спорт ты можешь сделать короткий бросок?
Я просто делаю это, сказала я. Если бы у меня было желание разговаривать, я могла бы объяснить, что она не в состоянии заплатить мне достаточно, чтобы я играла в ее баскетбольной команде. Вся эта беготня? Потеть? Получать тычки со всех сторон от генетических мутантов? Я так не думаю. Вот если бы в баскетболе был специальный пробивальщик штрафных бросков, я бы возможно и обдумала это. Другая команда играет с вами нечестно, вы отплачиваете им за это. Бум. Но это не срабатывает, в баскетболе или в жизни.
Мисс Коннорс выглядит такой заинтересованной во мне. Я словно сенсационное проявление блестящего преуспевания в чем-то — даже если это всего лишь вколачивание одного штрафного броска за другим. Я даю ей помечтать еще несколько минут. Втекает университетская команда мальчиков. Их достижения — ноль и пять. Вперед, Вомбаты!
Баскетбольная Жердь, также известная как Брендан Келлер, тот, кто способствовал моему картофельное-пюре-с-соусом унижению в первый день в школе, стоит под корзиной. Другие парни начинают тренироваться и подают на него. Брендан вытягивает тощие осьминожьи щупальца и мимоходом роняет мяч сквозь обруч. Наши мальчики непобедимы до тех пор, пока они единственная команда на площадке.
Тренер мальчиков рявкает что-то, чего я не понимаю, и команда выстраивается за Баскетбольной Жердью для отработки свободных бросков. Он ведет мяч, отскок, второй, третий. Он бросает. Неудачно. Отскок, другой, третий… Неудачно. Неудачно. Неудачно. Не может поразить кольцо с линии, чтобы спасти свою тощую шею.
Мисс Коннорс говорит с тренером мальчиков, пока я наблюдаю, как остальная команда набирает жалкие тридцать процентов результативности. Затем она свистит в свой свисток и машет мне рукой. Мальчики освобождают мне путь и я занимаю свое место на линии.
— Покажи им, — командует мисс Коннорс.
Я дрессированный тюлень, отскок, отскок, поднять мяч, замах; снова, и снова, и снова, пока мальчики не перестают стучать мячами и все смотрят на меня. Мисс Коннорс и Баскетбольный Тренер ведут серьезный разговор, руки на бедрах, бицепсы напряжены. Мальчишки пялятся на меня — пришельца с Планеты Штрафных Бросков. Кто эта девочка?
Мисс Коннорс хлопает Тренера по руке. Тренер хлопает мисс Коннорс по руке. Они предлагают мне сделку. Если я вызовусь научить Баскетбольную Жердь пробивать штрафные броски, я автоматом получаю оценку А по гимнастике. Я пожимаю плечами, и они усмехаются. Я не могу сказать «нет». Я ничего не могу сказать. Я просто не приду.
