Никто не смеется.
Подача засчитана. Я выигрываю очко. В конце концов, Николь выигрывает, но с незначительным перевесом. Кто-нибудь другой ныл бы о своих волдырях. У меня на руках мозоли от работы по двору. Я достаточно жесткая, чтобы играть, и достаточно сильная, чтобы выигрывать. Может, я уговорю папу немного попрактиковаться со мной. Если бы мне удалось кого-нибудь победить в чем-нибудь, это могло бы стать единственным триумфом в этом по настоящему отстойном году.
Ежегодники
Привезли ежегодники. Кажется, этот ритуал понятен всем, кроме меня. Вы выискиваете всех, кто хоть чуть-чуть вам знаком, и просите его написать в вашем ежегоднике, что вы — лучшие друзья, и никогда не забудете друг друга, и навсегда запомните ________ класс (заполнить пропуск), и желаете классного летнего отдыха. Как мило.
Я наблюдаю, как некоторые ребята просят персонал кафетерия расписаться в их ежегодниках. Что они должны написать? «Надеюсь, твои пирожки с курятиной всегда будут без крови»? Или, может, «Пусть твои Джелл-О всегда колышутся»?
Чирлидеры получили какое-то специальное разрешение бродить по коридору стаей, вооруженной ручками, в поисках автографов персонала и учеников. Я чувствую доносящийся соревновательный дух, когда они проплывают мимо меня. Они считают подписи.
Появление ежегодников вносит ясность в другую тайну старших классов — почему все популярные девочки мирятся с отвратительными привычками Тодда Райдера. Он свинья. Сальный, неряшливый, с набитым ртом, немытый, он мог бы внести немалый довесок в братство колледжа штата. Но популярные школьники весь год заискивают перед ним. Почему?
Тодд Райдер фотографирует для ежегодника. Пролистайте страницы и увидите, к кому он хорошо относится. Будьте милы с Тоддом, и он сделает такие снимки, что ваш телефон будет разрываться от звонков модельных агентств. Относитесь к нему с пренебрежением, и на снимках вы будете выглядеть, как эмигрант из трейлерного парка после по-настоящему тяжелого дня.
Раз уж я пошла в среднюю школу, я должна была включить подобную ерунду в наставления для первого дня. Я не понимала Власти Тодда. Он сделал лишь один мой снимок, на котором я ухожу от камеры, одетая в свое унылое зимнее пальто, плечи подняты до ушей.
Я не куплю ежегодник.
Больше не Волосатик
Волосатик вызвала гудение. Ее прическа стала длиной в сантиметр, коротко остриженные торчащие волосы. Они черные — без всякого странного апельсинового. И у нее новые очки, бифокальные, в фиолетовой оправе, свисают на украшенной бусинами цепочке.
Я не знаю, что произошло. Она влюбилась? Получила развод? Съехала от родителей? Ты никогда не думаешь, что у учителей есть родители, но должны же быть.
Некоторые ребята говорят, что она специально сделала это, чтобы смутить нас при написании итогового сочинения. Я не уверена. У нас есть выбор. Мы можем написать про «Символизм в комическом» или про то «Как сюжет изменил мою жизнь». Я думаю, случилось что-то еще. Я думаю, она нашла хорошего психиатра или, может, опубликовала роман, который писала с тех пор, как земля остыла. Интересно, будет ли она преподавать в летней школе.
Маленькая надпись на стене
Иви сидит за моим столом на уроке искусства, из ее прически торчат четыре цветных маркера без колпачков. Я встаю, она поворачивает голову, и — бинго! — на моей блузке красуется радуга. Она извиняется сто миллионов раз. Если бы это был кто-то другой, я могла бы подумать, что он сделал это нарочно. Но с Иви в последние несколько недель у меня установилось какое-то подобие дружеских отношений. Я не думаю, что она хотела этого.
Мистер Фримен позволяет мне выйти в уборную, где я пытаюсь отмыть пятна. Должно быть, я выгляжу, как собака, которая ловит свой хвост, крутясь и вертясь, пытаясь разглядеть в зеркале пятна на своей спине. Дверь распахивается. Это Иви. Едва она раскрывает рот, я поднимаю руку.
— Хватит. Я знаю, что ты не хотела. Это был несчастный случай.
Она показывает на маркеры, торчащие из ее волос.
— Я надела на них колпачки. Мистер Фримен заставил. Он послал меня посмотреть, что ты делаешь.
— Он беспокоится обо мне?
— Он хочет быть уверенным, что ты не ускользнешь. Все знают, что ты любишь сбегать.
— Но не посреди урока.
— Всё бывает в первый раз. Иди в кабинку и передай свою блузку. Ты не сможешь отстирать ее пока она на тебе.
Думаю, Самый Главный должен завести себе кабинет в уборной. Возможно, тогда он нанял бы кого-то, чтобы содержать ее в чистоте или вооружил охрану чтобы люди прекратили засорять туалеты, курить и писать на стенах.
Я спросила:
— Кто такая Александра?
— Я не знаю никаких Александр, — произносит голос Иви над струей воды в раковине. — Может это Александра из десятого класса. А что?
— Согласно этому, она бесит целую толпу людей. Кто-то написал огромными буквами, что она потаскуха, а все остальные прибавили небольшие детали. Она спала с этим парнем, она спала с тем парнем, она спала со всеми этими парнями в одно время. Для десятиклассницы она несомненно популярна.
Иви не ответила. Я глядела через щель между дверью и стеной. Она открыла мыльницу и окунула в нее мою блузку.
Затем она потерла пятна. Я задрожала. Я стояла в бюстгальтере, в не очень чистом бюстгальтере, а здесь холодно. Иви поднесла блузку к свету, нахмурилась и продолжила тереть. Я хотела сделать глубокий вдох, но здесь плохо пахло.
— Помнишь, ты говорила, что Энди Эванс большая проблема?
— Да.
— Почему ты это сказала?
Она прополоскала блузку от мыла.
— У него определенная репутация. Был один случай и если верить слухам, то он добился своего, невзирая ни на что.
Она выжала воду из блузки.
Звук капающей воды отдавался эхом от плитки.
— Рэйчел встречается с ним, — говорю я.
— Знаю. Еще один пункт в списке глупостей, которые она сделала за этот год. Что она говорит о нем?
— Вообще-то мы не разговариваем, — отвечаю я.
— Ты имеешь в виду, что она сука. Она думает, что слишком хороша для всех нас.
Иви нажала серебряную кнопку сушилки и подставила блузку. Я перечитала надписи. «Я люблю Дерека.» «Мистер Шея — вагина». «Ненавижу это место». «Сиракузы рулят». «Сиракузы отстой». Списки горячих штучек, списки задротов, список горнолыжных курортов в Колорадо, о которых мечтает каждый. Телефонные номера, зацарапанные ключами. Кабинку до низу завитками украшали целые разговоры.
Это выглядит как сообщество в чате, металлическая газета.
Я попросила Иви передать один из ее маркеров. Она передала.
