«Проклятие! Это наверняка ее любовник».
Уэс не на шутку разозлился, когда Онести повернулась к светловолосому молодому человеку, который неожиданно появился возле них у бара, где толпились посетители. За разговорами никто не заметил, что происходило между Уэсом и Онести… за исключением одного человека.
Стараясь выглядеть спокойным, хотя все внутри бурлило, Уэс посмотрел на Джереми Силса профессиональным оценивающим взглядом. Любовник Онести был моложе, чем казался издалека. Удивительно, но парень выглядел скорее подавленным, чем разгневанным, застав Онести в объятиях другого мужчины. Приглядевшись к нему более внимательно, Уэс заметил, что лицо Силса неестественно бледно и он с трудом сдерживает свои чувства. Он решил, что Силе не первый раз заставал Онести в таком положении.
«Я люблю тебя, Уэс, пожалуйста, поверь мне! Это все из-за того, что я была так одинока…» — внезапно прозвучали в голове Хауэлла слова.
Уэс постарался избавиться от мучительных воспоминаний.
— Что ты делаешь здесь так рано, Джереми? — спросила Онести. В ее тоне чувствовалось раздражение. — Я не думала, что ты придешь.
Молодой человек покачал головой и ответил почти по-детски:
— Я почувствовал себя лучше и пришел повидать тебя.
«Дурачок», — презрительно подумал о парне Уэс. Испытывая то же чувство не только к Силсу, Хауэлл еще крепче сжал рукой талию Онести, решив завершить начатое им и ею дело.
— Ты немного опоздал, приятель, — сказал он без тени улыбки. — У Онести другие планы на сегодняшний вечер.
Уэс не ожидал ни такого крайне огорченного выражения лица у парня, ни внезапной попытки Онести высвободиться из его объятий. Силс удивил его еще и тем, что повернулся и отошел без возражений.
— Подожди, Джереми! — Онести свирепо взглянула на Уэса: — Пусти же меня, черт побери!
— Ты так быстро устала от этой игры, Онести?
— Устала? — Онести покачала головой, напряженно улыбаясь. — Нет, точнее, мне надоело. Неужели ты этого не видишь?
Язвительные слова достигли цели. Уэс выругался и отпустил девушку так резко, что та чуть не упала. Он увидел, как ее голубые глаза вспыхнули гневом. Онести выпрямилась и снова приблизилась к нему. Хауэлл не двигался. Подавшись вперед и прижавшись к нему своим теплым бедром, она обхватила руками шею и прильнула губами к его губам.
Страсть охватила Хауэлла, когда губы Онести раскрылись и ее невероятно сладостный язык коснулся его языка. Он застыл на мгновение и мысленно застонал, когда ее поцелуй стал еще крепче, вызывая в нем желание, которое он едва сдерживал. Внутри все пылало настолько, что он…
Онести резко отстранилась, прекратив ласки так же внезапно, как начала. Уэс увидел торжество в ее ледяной улыбке, когда она прошептала:
— Теперь ты будешь знать, что теряешь, Уэс Хауэлл, бывший техасский рейнджер. Подумай об этом… слышишь?
Повернувшись, Онести начала пробираться сквозь толпу к двери, за которой скрылся ее любовник. Уэс немного подождал, затем сел лицом к бару. Взяв стоящий перед ним стакан, он подумал, что скорее всего на них с Онести никто не обратил внимания. Толпившиеся у бара мужчины были заняты своими делами, и все выглядело так, как будто ничего особенного не произошло.
Совсем ничего.
Уэс поднес стакан ко рту и залпом выпил содержимое.
— Джереми…
Скрывшись в тени на соседней улице, Джереми наблюдал, как Онести, стоя у входа в салун, звала его. Ее стройный силуэт выделялся на фоне ярких огней. Лица не было видно, но Джереми знал, что на нем отражались раздражение, отвращение, жалость.
Джереми отступил подальше в тень, когда Онести сделала несколько шагов вперед, оглядывая улицу. Затем она повернулась и посмотрела в противоположном направлении. Он увидел, как девушка поднесла руку к виску, потом безвольно опустила ее. Весь вид ее выражал безнадежность. Затем плечи ее опустились, и она медленно направилась к дверям ярко освещенного салуна.
Сердце его упало.
Прислонившись к стене, Джереми закрыл глаза. Грудь разрывалась от подавляемых рыданий. Он наблюдал за Онести и Уэсом несколько минут, прежде чем подойти к ним, и каждое мгновение было для него пыткой. Он видел, как они шептались и их губы почти соприкасались. Прежде Джереми никогда не замечал, чтобы Онести так смотрела на мужчину. Он понял, что теряет ее.
Внезапно его охватила необычайная ярость, и Джереми резко открыл глаза. Как могла Онести увлечься таким мужчиной, как Хауэлл?! Неужели не может понять, что это не тот человек, который способен составить ее счастье? Ей нужен мужчина, любящий ее так, как он, Джереми, и для которого нет ничего дороже на свете, чем она.
Всем известна репутация Хауэлла. Он любит только закон. Как только этот тип выполнит работу, ради которой приехал в Колдуэлл, он тут же распрощается с Онести. Попользуется ею, а потом бросит или, еще хуже, заберет с собой…
Эта мысль была невыносимой. Джереми попытался сдержать волнение. Нет, Онести любит его, ведь сейчас она оставила Хауэлла и бросилась вслед за ним, разве не так? Она заботилась о нем, как ни о ком другом. Ему надо дать ей понять, что дружба, которую, как ей кажется, она испытывает к нему, на самом деле вовсе не дружба, а любовь.
Джереми никак не мог прийти в себя. Время идет, а у него совсем нет денег! Он ничего не может предложить Онести. Ему надо доказать, что он настоящий мужчина.
Но как?
Есть только один способ.
Внезапно ощутив, что он весь дрожит, Джереми сделал глубокий вдох. Надо выпить, чтобы успокоиться.
Нет, выпивка не поможет. Том Биттерс — вот кто ему необходим.
Взяв себя в руки, Джереми расправил плечи и направился к своей лачуге. Ему не хотелось, не подготовившись как следует, говорить с Онести. Биттерс приезжал в город почти каждый вечер, и он решил подождать его дома.
Что касается Уэса Хауэлла, то Джереми попытался избавиться от образа Онести в объятиях бывшего рейнджера. Она флиртовала и прежде, позволяя некоторым парням ухаживать за собой, но ни один мужчина не нашел места в ее сердце. Парень был уверен, что и в будущем этого не произойдет, потому что, как он считал, Онести любит его.
Джереми ускорил шаг, заранее испытывая приятное чувство оттого, что нальет себе стаканчик, всего один, и будет ждать Биттерса.
Шум гулянки, типичный для вечернего Колдуэлла, проникал сквозь окно спальни Вебстера, несмотря на достаточное удаление дома от главной улицы. Не замечая его, Чарльз внимательно просматривал бумаги, лежащие перед ним на письменном столе. Резко обернувшись, когда стенные часы пробили час, он понял, что время его обычного появления в салуне «Техасский бриллиант» давно прошло. Джуэл, конечно, скроет свое беспокойство, изобразив безразличие, но Чарльз знал, что она будет волноваться. Ему не хотелось заставлять ее тревожиться, но он не мог преодолеть апатию, овладевшую им.
