— Она симпатичная, правда?
Дженкинс обернулся и увидел перед собой женщину средних лет в ярко-красном платье.
— Очень симпатичная! — подхватил он. — Она подмигнула мне на улице, а потом зашла сюда. Я сразу понял, что это приглашение.
— И не мечтай, парень. — Женщина засмеялась и протянула руку. — Меня зовут Салли, я хозяйка этой гостиницы и могу тебя заверить, что ты ошибся. Женщина, которая только что поднялась по этой лестнице, настоящая леди. К тому же она замужем.
— Замужем? — Дженкинс покачал головой. — Вы уверены?
— Совершенно. Ее муж — преподобный Рид Фаррел, так что выбросьте эту девушку из головы.
— Священник? На мой взгляд, она совсем не похожа на жену священника.
— А ее муж совсем не похож на священника. Так что, я думаю, они друг другу подходят. Знаете, она так о нем заботится!
— Заботится?
— Он болен. К нему ходит док Карр.
— Да ну?
— В ту ночь, когда они здесь появились, его поднимали по лестнице три человека. Слава Богу, первый номер был свободен. Он такой здоровенный мужчина! Вряд ли его протащили бы еще хоть на шаг.
— Так, по-вашему, мне не стоит знакомиться с этой дамочкой?
— Послушай-ка, парень, вот что я тебе скажу. — Лицо Салли вдруг стало серьезным. — Если не хочешь неприятностей, держись от нее подальше. У ее священника такие глаза… в общем, с этим типом лучше не связываться.
— Вы так считаете?
— Да уж это точно.
— Как, вы говорите, его зовут?
— Преподобный Рид Фаррел.
— Кажется, я его однажды видел. Он такой невысокий, черноволосый… полноватый.
— Да нет же, черт возьми! — Салли хохотнула. — Этот пастор высокий, у него светлые волосы и голубые глаза, холодные как лед… И насколько я могу судить, в нем нет ни грамма жира.
— Наверное, я его с кем-то перепутал. — Дженкинс приподнял шляпу. — Спасибо за совет, мэм.
Улыбаясь, он направился к двери. На улице улыбка с его лица исчезла, и Дженкинс тихо выругался. Нет, он не перепутал, это именно тот человек, который ему нужен. Но что-то здесь не так…
Честити постучалась в гостиничный номер и в ожидании ответа взялась за ручку двери. Вдали послышался затихающий свисток паровоза, и девушка невольно поморщилась: поездка в Калдвелл откладывается еще на один день. Час назад она решительно настроилась забыть события последних двух дней и ехать по своим делам, но пришлось опять отложить поездку, и все ради человека, которого едва знала!
Она вспомнила свой недавний разговор с преподобным Ридом Фаррелом. Когда она стояла у его кровати, невероятно голубые глаза пастора уже не были холодны. В них мелькало какое-то чувство, вызывая в ней легкую дрожь волнения. Потом его одолела слабость, и Честити поддалась сочувствию.
На стук не отвечали. Девушка встревожилась. «А что, если Рид попытался встать, пока меня не было? — подумала она. — Нет, не может быть, ведь он должен понимать, как это опасно».
Честити постучалась громче. Опять тишина. С бьющимся сердцем она толкнула дверь и увидела, что Рид неподвижно лежит на кровати. Девушка мгновенно подлетела к нему и пощупала лоб. Неожиданно глаза его открылись, и он схватил ее за руку. Честити испуганно вскрикнула.
— Я говорил вам не подходить ко мне, когда я сплю! — прорычал он угрожающим тоном.
— Я не подходила к вам! Я дважды стучалась, но вы не ответили, и я подумала… — Она вдруг замолчала, разозлившись на себя: с какой стати она оправдывается? — Не важно, что я подумала. Пустите меня!
Он отпустил ее руку и, с видимым усилием стряхнув с себя остатки сна, тихо пробормотал:
— Простите. Я, должно быть, заснул, и вы меня напугали. — И, не дожидаясь ответа, спросил: — Что вы выяснили на телеграфе?
— Ничего, — обиженно бросила Честити.
— То есть как ничего?
— Вот так и ничего. Я все сделала, как вы сказали. Спросила, есть ли сообщения для преподобного Рида Фаррела, и телеграфист сказал, что никто вас не спрашивал.
— Вы уверены?
— Конечно, уверена! В этом не было ничего трудного. Я…
За дверью послышались тихие шаги, и Рид с пугающей быстротой сел на постели.
— Уходите! — прошипел он, сделав стремительный взмах рукой.
Она хотела возразить, но тут дверь распахнулась и на пороге возник человек с револьвером.
— Мне нужен преподобный Рид Фаррел, — заявил он.
Честити судорожно сглотнула.
— Зачем он вам? — так же резко спросил Рид.
Незнакомец сузил глаза.
— Фаррел — это вы, верно? И вы послали эту женщину, чтобы она меня нашла?
— Да, если вас зовут Эд Дженкинс.
— Мы должны были встретиться два дня назад.
— До сегодняшнего дня я был не в состоянии что-то предпринять.
Мужчина с револьвером взглянул на Честити.
— Кто она такая?
— Просто посыльная. — Рид обернулся к девушке: — Мистер Дженкинс хочет поговорить со мной наедине.
Честити не двигалась.
— Честити…
Она удивленно посмотрела на пастора:
— Вы хотите, чтобы я оставила вас с ним наедине?
— Нам с мистером Дженкинсом надо обсудить кое-какие дела.
— Но у него револьвер!
— Это всего лишь мера предосторожности.
— А вдруг он…
— Идите.
— Нет, стойте! — вмешался Дженкинс. — Она никуда не пойдет!
— Если вы ее не отпустите, наш разговор не состоится, — резко заявил Рид.
Честити видела, как маленькие глазки Дженкинса тревожно заметались, потом он медленно опустил револьвер. На лице Рида появилось удовлетворение.
— Можете идти, Честити. Не волнуйтесь, у нас с мистером Дженкинсом будет недолгий разговор.
Вся дрожа, Честити вышла из номера и в нерешительности помедлила у закрытой двери, прислушиваясь к тихим голосам. Убедившись, что в тоне разговора нет угрозы, девушка пошла по коридору. Удивительно, как мало она знала о Западе! Оказывается, ненависть к индейцам дошла до такой степени, что правительственному агенту приходится идти на тайную встречу с человеком, который хочет им помочь. А что касается револьвера мистера Дженкинса…
— Дикий Запад — это варварский мир…
Наверное, в словах тетушки Пенелопы было больше правды, чем ей казалось.
Но правдой было и то, что Рид нисколько не испугался при виде оружия мистера Дженкинса, и это почему-то не было для нее неожиданностью.
