– Неправильно так думать, хозяин, ни о себе, ни о Джейсе. Вы заболели. Это может случиться с каждым из нас, так же как и с любым из нас мог произойти такой же несчастный случай, какой произошел с Джейсом. Что же касается лошади, то Джейс тут не виноват.
– К сожалению, пока он нам нужен. Я избавлюсь от него, как только смогу.
– Хозяин...
– Я не собирался оставлять его, даже если бы он этого заслуживал.
– Рул – хороший работник.
– Я все сказал!
– Вы несправедливо с ним поступаете.
– Никто никогда и не говорил, что я справедливый человек.
Звук удаляющихся шагов Рэнди возвестил о том, что разговор закончен, но вздох Онор был прерван резким голосом Селесты, раздавшимся за ее спиной:
– Вы услышали все, что хотели?
Онор повернулась к Селесте. Бак не видел того, что скрывается за тщательно отрепетированным внешним видом его жены, и это всегда удивляло Онор.
– Что, нечего сказать? Ваш дружок Рул скоро уедет от вас.
Онор, проигнорировав намек Селесты, ответила:
– Вы слышали, что сказал Рэнди? Джейс – хороший работник. Баку он нужен.
– Так же, как и вы нужны Баку – временно! – Селеста улыбнулась. – Не слишком расслабляйтесь. Бак позволяет вам высказываться, но это ничего не значит. Вы временная помощница, помните это. В вас не будет нужды, как только Маделейн сможет начать работать.
При звуке нетвердых шагов Бака Селеста прервала свою злобную речь и, повернувшись к мужу, проворковала:
– Бак, ты хорошо себя чувствуешь, дорогой? Ты выглядишь расстроенным.
– Я расстроен, это точно. Будь я проклят, если это не так.
– Что случилось, дорогой?
– Ничего. Я хочу лечь в постель. Ты идешь?
Онор отвернулась, она с трудом сдержала ехидное замечание, услышав ответ Селесты:
– Если ты этого хочешь.
Онор напряглась, когда к ней неожиданно обратился Бак:
– Позаботься о том, чтобы завтрак был готов вовремя, девушка.
Девушка.
Онор холодно посмотрела на него.
– Он всегда готов вовремя.
– И позаботься о том, чтобы он был обильным. У нас с парнями завтра будет много работы.
«У нас с парнями».
Онор не отрываясь смотрела на нетвердо стоящего на ногах старика, который уверенна произнес эти слова.
– Вы собираетесь завтра уехать с работниками? – спросила она скептическим тоном.
Селеста взглянула на Онор, потом, встав между ними, обратилась к мужу:
– Было бы неумно пытаться сделать слишком много сразу, Бак. Ты еще не совсем здоров. Нужно время. У нас лежит куча документов, с которыми пора разобраться. Мы могли бы заняться этим вместе.
– Документов? – Бак резко повернулся к жене, и она испуганно отшатнулась. – Ты хочешь сказать, что нацарапать подпись на нескольких листах бумаги гораздо важнее, чем привести это ранчо в порядок, когда никто не может предположить, что будет с ним без меня?
– Бак!
Онор вышла из-за спины Селесты.
– Может быть, вам не стоит ехать завтра верхом? Если поедете, то проведете конец недели в постели, где вам самое место.
Бак обратил свой гнев на Онор:
– Что я делаю и чего не делаю – не твое дело!
– Вы еще не в том состоянии, чтобы ездить верхом, и вы это отлично знаете.
– Вы слышали, что сказал мой муж! Это вас не касается, девушка. Мы не хотим слышать ваше мнение и не нуждаемся в том, чтобы вы его высказывали. Вы здесь наемная работница и не забывайте об этом, – прошипела Селеста, разъяренная тем, что Онор взяла верх в разговоре.
Онор молча смотрела на беснующуюся Селесту. Внимание мужа приковано к ней. Лучшего момента может и не представиться.
Онор посмотрела Баку в лицо, намереваясь высказать ему все, что думает по этому поводу, но ее раздражение испарилось, когда она увидела, какие усилия прилагает Бак, чтобы удержать равновесие.
Нет, она не может наброситься на больного старика, и не важно, что она испытывает к нему.
– Может, я всего лишь наемная работница, но я работаю, и работаю хорошо, – все же не сдержалась Онор. – Завтрак будет стоять утром на столе в обычное время, – сказала она спокойно.
Онор снова занялась работой, а успокаивающий и льстивый голос Селесты, сопровождавшей Бака в спальню, вызывал у нее омерзение.
Онор разозлилась. Она больше не может это выносить.
Селеста нахлестывала лошадь, чтобы та двигалась быстрее по знакомой дороге. Это было чертовски длинное утро после чертовски длинной ночи.
Знакомое чувство отвращения охватило Селесту при воспоминании о костлявых руках Бака, прикасавшихся к ее коже, когда они лежали ночью в постели. Она не волновалась о том, что он сможет осуществить свои бессильные попытки заняться с ней любовью. Даже если бы он сам верил в то, что способен на это.
Селеста поморщилась, когда показалась хижина, в которой она встречалась с Дереком.
Дерек.
Было время, когда она нетерпеливо предвкушала тот момент, когда доберется до хижины. Тогда Дерек был неотъемлемой частью ее плана, и он со своей бандой угонщиков скота хорошо играл свою роль. Однако после смерти его людей он больше не приносил ей пользы, и тот факт, что их связь была отныне чисто физической, начинал ее раздражать.
Два дня назад она увидела привязанный на дальнем дереве шейный платок – Дерек подавал ей сигнал о встрече. Она не считала, что должна приспосабливаться к нему при существующих обстоятельствах, но знала, что, если будет игнорировать его, она навлечет на себя беду. Бак заснул и проспит несколько часов. Несмотря на заверения в том, что он сможет сегодня утром поехать вместе с работниками, он оказался слишком слаб, чтобы даже подняться с постели, но ей надо было удостовериться, что Дерек понял, что она не может долго отсутствовать.
Он становился слишком деспотичным. Ей не нравилось, что Дерек не считается с ее желаниями, но отказать ему она не могла. Где она найдет себе другого любовника? Но при этом Дереку не было места в том плане, которому они с Маделейн посвятили большую часть жизни. Она уже решила, что не важно, насколько сильно Дерек волнует ее физически, она уничтожит его, если он станет для нее помехой.
Селеста поставила коляску за хижину и спустилась на землю. На ней было желтое платье, облегавшее так, что мужчины истекали слюной. Дерек не был исключением, и она наслаждалась своей властью над ним. Она будет заставлять его истекать слюной... до самого конца.
