Лежа в своей постели, Тесса тоже не смыкала глаз.
В мозгу вспыхнули яркие воспоминания о том, как Лаки целовал ее, и Тесса почувствовала, что краснеет. То ли от воспоминаний о том, как ее обнимали сильные руки Лаки, то ли от чувства вины, что он спит на улице. И последнее ее волновало больше. Она знала, что он спит на твердой земле, а она — в мягкой постели.
Тесса резко оборвала свои мысли, встала, завернулась в одеяло и подошла к двери. Собаки даже не шелохнулись, когда она тихонько шепнула в темноту:
— Лаки, ты еще не спишь?
Никакого ответа.
— Лаки?
— Нет, не сплю, — ответил он наконец.
— Пожалуйста, иди в хижину. Я не могу уснуть, зная, как тебе неудобно.
— На улице не холодно.
— Ты знаешь, о чем я, — покачала головой Тесса.
— Я останусь на своем месте.
— Если ты останешься там, то и я буду спать на улице, — внезапно рассердилась Тесса.
Лаки не ответил, и тогда Тесса плотнее завернулась в одеяло и хотела уже закрыть дверь у себя за спиной, как вдруг услышала какой-то шум. Лаки появился перед ней со взъерошенными волосами, в мятой одежде и с мрачным лицом.
— Это ошибка, — предостерегающе заявил он. — Ты это знаешь, и я это знаю.
У Тессы замерло сердце, когда он подошел ближе, распространяя вокруг волны чувственности. Может, это и ошибка, но только чем ближе он подходил, тем правильнее это казалось. Тесса судорожно сглотнула и отступила назад, чтобы позволить ему войти в хижину.
— Ты можешь лечь на кровати Мэгги, — дрожащим голосом предложила Тесса.
Лаки не ответил.
— Моя кровать — в углу.
Опять молчание.
— Спокойной ночи.
Тесса поспешила к своей кровати и быстро легла, закрыв глаза. Сердце стучало в груди как молот, и глубоко внутри разливалась непонятная боль, которой она раньше никогда не испытывала. Она мысленно твердила себе, что их поцелуи — всего лишь результат помрачения ума. Его не интересует такая женщина, как она, ведь она не может предложить ему и половины того, что может предложить любая из работающих у него в палатке. Она молодая и глупая и, несмотря на все трудности, которые ей пришлось вынести, неопытная.
У Лаки богатый опыт, она только разочарует его.
С такими мыслями Тесса постаралась отключиться от внешнего мира, повернулась на бок и попыталась уснуть.
Лаки беспокойно вертелся с боку на бок, ожидая расслышать ровное дыхание Тессы, которое подскажет ему, что она спит. Но единственным звуком в хижине была точно такая же беспокойная возня, доносившаяся из ее угла. Разум пытался побороть растущее желание, выдвигая в качестве аргумента невинность Тессы и отсутствие у нее желания оставаться в Сан-Франциско. Он знал, что ее единственная цель — заработать денег и уехать домой, не имея долгов. Он признавался себе, что Тесса наверняка считает себе обязанной ему за его доброту. Он убеждал себя, что нежность, которую она испытывает к нему сейчас, как только она вернется в Айову, через минуту будет забыта. Уехать домой — вот чего она хочет, он ей не нужен.
А чего хочет он?
Лаки слишком хорошо знал ответ на этот вопрос.
Тесса вновь беспокойно зашевелилась на своем месте, и Лаки уже не мог больше этого выносить. Он встал и, подойдя к кровати Тессы, склонился над ней. В слабом луче лунного света он видел тонкие черты лица, к которым ему хотелось прикоснуться губами. Распущенные волосы рассыпались по подушке серебристо-золотыми волнами, и ему так захотелось их погладить. Она лежала с закрытыми глазами, но Лаки знал, что она не спит. Он легко мог бы поцеловать ее сейчас, но вместо этого, собрав всю свою волю, прошептал:
— Скажи, чтобы я ушел сейчас, Тесса, и я уйду. Скажи, что ты ничего не хочешь, ни сейчас, ни потом. Я не обижусь на тебя. Обещаю. Скажи, что ты хочешь, чтобы я вышел за дверь и никогда не подходил к тебе опять, потому что у тебя нет таких чувств, как у меня, и что…
Тесса открыла глаза. В огромных серых глазах дрожали слезы. Она подняла дрожащую руку и прижала ее к губам Лаки, заставляя его замолчать.
— А если я не могу сказать тебе эти слова, Лаки, потому что это неправда? А если мне все равно, будешь ли ты обижаться на меня, потому что не хочу, чтобы ты уходил?
— Тесса…
— А если я скажу тебе, — решительно продолжала она, — что абсолютно уверена в том, что хочу, чтобы ты остался рядом, крепко держал в своих объятиях и дал мне почувствовать то, что можешь дать мне почувствовать только ты? Тогда что?
Лаки сомневался лишь несколько секунд и вместо ответа прильнул к ее губам.
По его крепкому телу пробежала дрожь, пока губы нежно и властно ласкали ее рот, потом язык медленно проник внутрь. Тесса обвила руками его шею, и все разумные мысли улетучились из ее головы, когда Лаки стал целовать ее снова и снова. Он лежал рядом и покрывал поцелуями ее губы, дрожащие веки, тайные лабиринты уха, тонкую линию подбородка. Когда с нее соскользнула полинявшая ночная рубашка и его взору предстала обнаженная гладкая кожа, Лаки на мгновение замер в нерешительности.
Он ласкал ее с немым изумлением. Кончиком языка обвел розовые бутоны небольшой груди, а потом, подгоняемый собственным неумолимым желанием и частым дыханием Тессы, поочередно обхватил их губами. Тесса в неистовом порыве прижала его к себе, и возбуждение Лаки усилилось. Он покрывал поцелуями ее кожу, не оставив без внимания ни единого дюйма. Страстное желание сводило Лаки с ума, он хотел, чтобы Тесса принадлежала только ему. Ощущение чуда было настолько сильным, что он не помнил, сколько времени ласкал ее тело, прежде чем его рука скользнула вниз к трепещущей плоти. При соприкосновении с мягким шелком волос, прикрывающих женское естество, он замер, потом наклонил голову, чтобы прикоснуться губами к пылающей плоти. Тесса пробормотала что-то, пытаясь протестовать.
— Это время принадлежит только нам, Тесса, — прошептал Лаки, встретившись с ее встревоженным взглядом. — Не важно, что ждет нас в будущем, что оно приготовило нам, эти мгновения принадлежат только нам. — Лаки увидел, как по щекам Тессы потекли слезы, и вытер их. — Мы принадлежим друг другу. Ты — моя, я буду любить тебя, ни в чем не сдерживая себя, и ничто мне не помешает. Ты понимаешь, Тесса? Не ограничивай меня в том, что я всем сердцем хочу тебе дать.
Подождав немного, пока она согласится с его словами, Лаки снова склонил голову и коснулся языком самой деликатной части ее тела, чтобы доставить ей несказанное удовольствие и дать почувствовать силу своего желания. Он ласкал Тессу, восхищаясь ее хрупкостью, вдыхал ее запах. Его ласки становились все настойчивее, и вот он уже ликовал и пил пульсирующий нектар, которым истекала Тесса, не в силах больше сдерживать страсть, которую разбудил в ней Лаки. Все ее тело конвульсивно содрогнулось, и Лаки, подождав немного, накрыл ее своим телом.
