Не отрывая глаз от беспомощной девочки, закутанной в одеяло, Адам встал и повесил мокрое платье на ближнюю ветку. Затем стянул с себя штаны из замши, накинул их на ту же самую ветку и развернул одеяло.
При виде нагого тела юной Аманды он замер, пораженный ее красотой. Адам любовался миловидным лицом, стройной белой шеей, хрупкими плечами и долго не мог отвести взгляд от белых мягких грудей, поражавших своей совершенной формой и розовыми бутонами сосков, выглядевших более чем соблазнительно. Наконец он перевел взгляд ниже, на неправдоподобно тонкую талию, на слегка округлившиеся бедра, на влажные завитки волос, казавшиеся более темными, чем локоны на голове, и на стройные, длинные ножки. Адам почувствовал, как все внутри сжалось от напряжения. Нет, это создание уже не было маленькой девочкой!
В следующий миг, когда ее тело скорчилось в новом приступе судорог, Адам поспешно улегся рядом, привлек к себе Аманду, крепко прижавшись к ее нежному, податливому телу своим — сильным и мускулистым, — и получше закутался вместе с ней в одеяло. Хотя и не сразу, но живое тепло от его тела подействовало — озноб, сотрясавший Аманду, мало-помалу унялся, и она затихла и расслабилась в объятиях Адама. А он не спешил разжать объятия, уверяя себя, что иначе судороги возобновятся, Зажмурившись, он осторожно прижался щекой к влажным волосам у нее на макушке. Как приятно, как естественно было вот так сжимать в объятиях это милое существо! Осторожно отстранившись, он заглянул в сонное личико — и был сполна вознагражден, увидев, как доверчиво Аманда прижалась щекой к его груди, покрытой завитками золотистых волос. Пробормотав что-то во сне, она слегка улыбнулась. От этой улыбки сердце юноши затопила незнакомая горячая волна. Она снова что-то забормотала, но Адам нарочно не стал вслушиваться, не очень-то желая вникать в ее слова, — вряд ли он сумеет оставаться спокойным, если его опять назовут Робертом, особенно в такой момент.
Весь остаток ночи Аманда крепко спала у него в объятиях, и это был глубокий, здоровый сон вконец измотанного юного организма. Зато самому Адаму было не до сна. Всепоглощающая нежность к беспомощной милой девочке, спавшей у него на груди, была для него чем-то новым. И хотя тело взрослого мужчины совершенно определенным образом реагировало на близость нагого и прекрасного женского тела, сила охвативших Адама эмоций весьма смущала его. Он не удержался, поцеловал ее в макушку и принялся осторожно ласкать, слегка прижимаясь губами к теплому виску.
— Несчастная, невинная малышка, — прошептал он и прижал ее еще сильнее, отчего Аманда заворочалась во сне. При виде этого Адам снова не удержался: осторожно расслабив руки, он приник губами к соблазнительным розовым губкам. От этой ласки Аманда на миг приоткрыла глаза и посмотрела на него. Даже такой сонный, мимолетный взгляд потряс Адама настолько, что у него захватило дух. Потом он все же заставил себя закрыть глаза и скоро заснул, по-прежнему не выпуская Аманду из объятий.
Щебетание птиц нарушило чуткий сон Адама, стоило первым лучам зари коснуться края небес. Он очнулся и вздрогнул от близости нагого юного тела — Аманда прижималась к нему во сне в поисках тепла. С мягкой, нежной улыбкой он полюбовался ангельски невинным личиком, прежде чем отвел с чистого лба прядь серебристых волос, чтобы пощупать, нет ли жара. Пожалуй, у больной все еще держался небольшой жар, но ее состояние было гораздо лучше, чем накануне. Аманда лежала спокойно, расслабившись, и довольный Адам счел это несомненным признаком того, что дело идет на поправку.
Погруженный в раздумья, он несколько минут рассеянно смотрел на ее лицо, пока его внимание не приковал нежный рот: розовые губы были слегка раздвинуты во сне, обнажая полоску ровных белых зубов. Медленно, едва осознавая, что он делает, Адам наклонился и припал к этим неотразимым розовым губкам. Он невольно застонал, отведав их восхитительный чистый вкус. Тело отреагировало мгновенно и бурно, и из-за необходимости сдерживаться юноша испытал мучительную боль. Где-то в уголке сознания билась соблазнительная мысль о той легкости, с которой он мог бы добиться своего. Вот же она, у него в руках, прижимается к нему голым телом — прекрасная, милая, юная, желанная и невинная. Почему-то Адам ни на минуту не усомнился в ее невинности.
Упрямо тряхнув головой, словно это должно было помочь избавиться от ненужных мыслей, он подумал: «Пожалуй, лучше мне поскорее встать да одеться, пока она не проснулась. Даже полностью одетым мне будет не так-то легко описать все, что случилось ночью».
Осторожно, бережно он вытащил из-под неподвижной головки свою руку, задержавшись, чтобы полюбоваться неземной красотой, от которой он добровольно сам себя отлучал. За те недолгие минуты, пока он смотрел на ее нежные черты, Адаму снова пришлось выдержать болезненное сражение со своими чувствами — он даже пожалел, что покойному отцу удалось так прочно внушить ему уважение к девичьей невинности.
Юноша выбрался из-под одеяла на утренний холод, зябко вздрогнул, торопливо, мучаясь от невольной вины, накинул одеяло на спящую и, сняв с ветки свои штаны, быстро натянул их. Затем, радуясь тому, что Аманда так и не проснулась, Адам стал собирать сушняк для костра. Он задумал приготовить чай и добавить в него рому, чтобы помочь Аманде поскорее накопить силы. Содержимое его дорожного мешка оказалось весьма скудным — ведь из форта Карильон он сбежал. Теперь у него оставалось несколько щепоток чая, немного леченья, пара ломтей вяленого мяса и самая главная драгоценность — бутылка рома. В конце концов, он ведь не собирался устраиваться на долгую стоянку где-то посреди дороги. Впрочем, Адам не особенно волновался. Для опытного охотника не составит труда раздобыть достаточно дичи, а чтобы не выдавать себя выстрелами, можно воспользоваться силками. Через некоторое время Адам развел небольшой костер. Сидя на корточках спиной к Аманде, он снова, как и раньше, почувствовал на себе ее завораживающий взгляд. Быстро оглянувшись, он увидел, что Аманда, натянув одеяло до самого носа, не спускает с него широко распахнутых испуганных глаз. При виде скорчившейся под грубым одеялом крошечной фигурки с бледным лицом, обрамленным живописной копной растрепанных волос, Адам невольно улыбнулся.
— Ну что ж, позволь пожелать тебе доброго утра, моя красавица! Как ты себя чувствуешь сегодня?
Аманда явно с трудом приходила в себя — затуманенный ужасом и болезнью рассудок не сразу восстановил последние события. Первое, что она увидела ясно, — кроны деревьев высоко нал головой, слегка колыхавшиеся от утреннего ветра. Аманда не могла вспомнить, как здесь очутилась. Поэтому пугалась все сильнее. Она обнаружила, что лежит на земле, закутанная в чье-то одеяло. «Да я же голая!» — чуть не взвизгнула Аманда. Да что же это такое с ней происходит?!
Внезапно ее внимание привлек треск ломаемых сучьев: она повернулась в ту сторону и увидела светловолосого парня. Он подкладывал хворост в небольшой костер. Разглядев мужчину получше, Аманда поняла, что не знает его. Правильный красивый профиль, коротко остриженные курчавые светлые волосы, сильное тело. Почувствовав, что за ним наблюдают, он повернулся и посмотрел ей в лицо. Живые зеленые глаза показались Аманде добрыми.
