Девина хотела заявить Тумбстону, всем его жителям о своем приезде, поэтому она с удовольствием отмечала, что взоры прохожих устремлены только на нее.
Миниатюрная китаянка молча сопровождала ее. Девушка была чрезвычайно довольна, что нашла время познакомиться поближе со служанкой, которую так властно навязал ей отец этим утром. Не имея ранее опыта общения с людьми ее расы, Девина была очарована. Девушка — когда преодолела свою природную застенчивость — оказалась умной, много знающей и даже какой-то загадочной.
Девина почему-то сразу решила, что может спокойно ходить по городу с этой девушкой. Вместе с Лай Хуа она прошлась по району, где находился дом ее отца. В этой части города жили наиболее богатые граждане. С приятным удивлением она обнаружила, что дом Харви Дейла был самым большим.
Лай Хуа провела Девину по Третьей улице, затем по Фримон-стрит. Девина начала подозревать, что, показывая ей город, Лай Хуа выполняет строгие указания ее отца. Уделив особое внимание «Шиффелин-холлу», ее старательная компаньонка повторила слова отца о том, что там идут многие нью-йоркские постановки. Они прошли мимо почты и ресторана «Канкан», в котором Девина должна была в полдень встретиться с отцом. Наконец они достигли Аллен-стрит, где было настоящее столпотворение. Людской гомон, крики, грохот, ржание лошадей, скрип колес… Горожане передвигались по проспекту пешком и в каретах, заходили в многочисленные магазины, куда то и дело на грузовых повозках доставляли всевозможные товары. Где-то прозвенел школьный колокольчик, и скоро появилась ватага ребятишек. Две большие лохматые собаки бежали за ними с громким лаем.
Девина направила взгляд на трех бизнесменов, беседовавших неподалеку. Безупречно одетые — их модные костюмы отличались от скромной одежды других жителей, — они не обращали внимания на двух подвыпивших шахтеров, громко споривших рядом о качестве руды. Две молодые матроны прошли мимо, увлеченные собственной беседой. Дюжий парень, похожий на кузнеца, остановился при виде трех раскрашенных дам сомнительной репутации, которые перешли улицу и направились в противоположную сторону.
Несколько всадников медленно въехали на улицу и, спешившись, привязывали лошадей. Небритые, хмурые, в запыленной одежде, с кольтами, в низко свисающих с бедер кобурах, они напомнили Девине темноглазого разбойника, грубо обошедшегося с ней по дороге в Тумбстон. Один из них оценивающе окинул ее взглядом. Холодок пробежал по спине Девины. Воспоминание о злых темных глазах все еще мучило ее.
Почувствовав изменение настроения хозяйки, Лай Хуа вежливо спросила:
— Мисс Девина желает идти дальше? — Приподняв подбородок и вымученно улыбнувшись, Девина кивнула:
— Да, мисс Девина, несомненно, желает.
Улыбнувшись в ответ, Лай Хуа продолжила путь, и Девина еще раз убедилась в своей правоте. Да, ей будет приятно иметь рядом Лай Хуа.
Внимание Девины привлекла красивая витрина магазина, и она увлеклась разглядыванием выставленных товаров. Надо признать, что выбор товаров в Тумбстоне был намного богаче, чем она предполагала. Девина остановилась у магазина с вывеской «Драгоценности Хейцельмана». Тумбстон казался вполне цивилизованным городом. Только в этой части улицы они миновали две очень приличные, как ей показалось, гостиницы, платную конюшню, лавку мясника, телеграф, мебельный магазин и довольно элегантную мастерскую по пошиву одежды. Девина полагала, что и дальше обнаружит много интересного.
Однако Девина прекрасно понимала, что несколько хорошо оформленных витрин — это еще далеко не цивилизованность. Несмотря на свою известность и богатство, потоком стремившееся по его улицам, Тумбстон, конечно, был всего лишь захолустным шахтерским городишком, которому явно не хватало культуры, несмотря на столь превозносимые достоинства «Шиффелин-холла».
Девина удивлялась, почему отец так заботился о ее безопасности. Некоторые из мужчин на улице были, конечно, грубее тех, кого она привыкла видеть на востоке страны, но большинство из них, похоже, были трудягами, сосредоточенными на своем деле. Всадники с кольтами ее немного напугали — это правда. Особенно один. Именно из-за него снова возникло воспоминание о темных глазах. Но она надеялась наконец забыть эти глаза, полные угрозы.
Ей внезапно наскучило рассматривать товары в витринах, и она повернулась, чтобы оценить здания на другой стороне улицы. Ничего стоящего…
Взгляд Девины задержался на небольшой вывеске «Уэллс, Фарго и компания». Она вздохнула. Отец говорил, что Джон Генри Томас — работник этой компании. Легкое раздражение овладело ею, когда она вспомнила, как отец насмешливо выслушал ее сообщение об охраннике почтового дилижанса. Она знала, что отец считал ее заинтересованность в поисках воров и ее желание помочь не более чем вмешательством в свои дела, и эта мысль была мучительна для нее. Если бы она была не дочерью, а сыном, он бы так небрежно не отмахнулся от ее соображений. После того разговора у нее было время подумать. Да, человек, похитивший деньги, знал Джона Генри Томаса. Так что вполне допустимо, что и Джон Генри Томас знает этого человека. Она не могла заставить себя поверить, что сам охранник дилижанса причастен к ограблениям, но это совсем не мешало ей попытаться уговорить его вспомнить что-нибудь такое, что могло бы помочь. Может быть, если она поговорит с ним, попытается встряхнуть его память… В любом случае попробовать стоило. Внезапно вспомнив о присутствии Лай Хуа, Девина повернулась к ней:
— У меня дела в конторе «Уэллс — Фарго», Лай Хуа. Я намерена…
— Нет-нет, мисс Девина. Вам нельзя идти в «Уэллс — Фарго».
Девина нахмурилась. Ей не нравилось, когда ей говорили, что можно делать, а что нельзя, даже если Лай Хуа и выполняла распоряжение ее отца.
— Ты ошибаешься, Лай Хуа. Я могу, и я пойду в «Уэллс — Фарго». У меня там дела.
Явно встревоженная, Лай Хуа покачала головой:
— Нет, мисс Девина. Мистеру Дейлу это не понравится. Он сказал…
— Мой отец, судя по всему, полагает, что я совершенно не способна сама позаботиться о себе, Лай Хуа. Это не так. Мне не нужно, чтобы он или ты думали за меня. — Она смягчилась при виде растерянного лица Лай Хуа и, поколебавшись, продолжила: — Я не хочу подводить тебя, Лай Хуа, но я намерена перейти через улицу и поговорить с управляющим «Уэллс — Фарго» об ограблении дилижанса, в котором я приехала. И нет смысла пытаться отговорить меня.
— Мисс Девина, вы не понимаете…
— Я понимаю. Ты можешь сопровождать меня, если пожелаешь. Или останься здесь.
Не дожидаясь, пока явно встревоженный вид Лай Хуа подействует на нее, Девина решительно повернулась и ступила с тротуара на проезжую часть улицы. Отмахиваясь рукой от пыли, которую подняла только что проехавшая повозка, она крепко сжала губы и тут же почувствовала, как пыль заскрипела на зубах. О, этот противный город! Как можно оставаться чистым и чувствовать себя комфортно в таком месте?
Решив воспользоваться минутным затишьем на дороге, Девина ринулась в облако еще не осевшей пыли. Краем глаза она заметила, что Лай Хуа пошла за ней.
