— По-твоему, она имела право обозвать меня потаскухой? Ну что ж, если так, то мне ничего не стоит продемонстрировать, как ведет себя настоящая потаскуха — сегодня же вечером, когда вокруг меня снова соберется толпа поклонников.
— Не слишком ли много ты на себя берешь, милая? — произнес Дэмиен со спокойствием, удивившим даже его самого.
Аметист резко отвернулась, но он прижал ее к себе и прошептал в самое ухо:
— Дорогая, тебе следует усвоить одну важную вещь: чем бы я ни занимался, с кем бы ни общался — это не твое дело. Наши отношения просты и понятны: ты принадлежишь мне, а не я — тебе, и как только у меня появится повод считать, что ты об этом забыла, я в ту же минуту закончу этот идиотский маскарад!
Аметист дрожала и задыхалась от обиды, не зная, чтосказать. Карета уже остановилась возле дома Стрэтморов, и Дэмиен, грубо отпихнув Аметист, вполголоса приказал:
— Возьми себя в руки, дуреха, и вспомни, где мы находимся, не то ты сама положишь конец своим глупым играм!
Раздражение, вызванное яростным спором с Аметист, все еще не улеглось, когда Дэмиен появился в гостиной у Стрэтморов. Все же он не смог подавить вспышку гордости при виде того, как все присутствующие поспешили повернуться навстречу его спутнице. Правда, уже через минуту от гордости ничего не осталось, потому что на смену ей пришла ревность. Нехотя отвечая на вежливые приветствия, Дэмиен чувствовал, как напряженно сжимаются у него на локте тонкие пальчики Аметист, и не без злорадства думал о том, что сумел поставить маленькую паршивку на место. Так ей и надо — не будет забывать, кто здесь хозяин!
— Дэмиен, дорогой! — Мелодичный грудной голос оторвал капитана от мрачных раздумий. Его знакомая ловко воспользовалась минутным замешательством и вклинилась между ним и Аметист. — Миллисент уже решила, что ты не придешь сегодня на обед. Хайраму пришлось срочно уехать по делам, и бедняжка совсем расстроилась, думая, что не увидит у себя на приеме ни одного из своих любимцев! Я убеждала ее в обратном — и оказалась права. Разумеется, ты не мог пропустить ее званый обед — ведь здесь собирается вся Филадельфия!
Стефани Морган не спускала с Дэмиена проницательного взгляда, и капитан едва заметно кивнул, краем глаза наблюдая за Аметист, которую оттеснила от него шумная толпа молодых джентльменов.
— Миллисент пришлось задержаться на кухне, чтобы присмотреть за поварами, — продолжала Стефани, — и на это время я взяла на себя роль хозяйки дома. Идем же! — Она ласково посмотрела на Дэмиена. — Мы все ужасно заждались!
Так как капитан по-прежнему не решался покинуть Аметист, Стефани тихонько шепнула:
— Оставь ее хотя бы ненадолго, дорогой, иначе все сочтут, что ты слишком назойлив! В конце концов, ей просто необходимо какое-то время проводить в обществе приличных молодых людей, чтобы без помех выйти замуж!
— Аметист едва исполнилось шестнадцать. Надеюсь, ты понимаешь, что ей еще рано думать о браке? — сдержанно возразил Дэмиен, изо всех сил стараясь скрыть свою досаду и одновременно продолжая исподтишка наблюдать за подопечной. Судя по всему, бессовестная девчонка уже успела позабыть о полученной выволочке — она смеялась как ни в чем не бывало над глупыми шутками развязных юнцов и совсем не обращала внимания на его присутствие. Но, черт побери, он тоже пришел сюда развлекаться, а не следить за этой маленькой кокеткой!
— Хотя… в чем-то ты, безусловно, права, — обратился Дэмиен к Стефани. — В любом случае у меня нет ни малейшего желания спорить с такой очаровательной дамой!
Стефани покраснела от удовольствия, но Дэмиену было не до того: он внимательно вслушивался в заливистый, мелодичный смех Аметист. Похоже, эта вертихвостка совсем приручила молодых бездельников…
Дэмиен с трудом изобразил многозначительную улыбку и произнес, подзывая официанта с шампанским:
— Итак, для начала предлагаю тебе освежиться бокалом вина…
Мило кивнув польщенному ее вниманием Мартину Куэллу, Аметист сделала вид, будто не замечает, как в противоположном углу гостиной Дэмиен строит глазки Стефани Морган. Просто удивительно, как такой верзила может выглядеть столь элегантным джентльменом! Поневоле она сравнивала его с молодыми людьми, которые так старательно увиливали за ней на светских раутах, и пришла к весьма тревожным выводам — ни один из них не вызывал у нее ни малейшего интереса.
Девушка задумалась и не сразу заметила, что за ней пристально следит незнакомый темноглазый джентльмен. Черный фрак и белые панталоны выгодно подчеркивали его идеально сложенную фигуру, а виртуозно повязанный белый галстук привлекал внимание к загорелой мощной шее. Его внушительный облик дышал мужественным спокойствием и уверенностью, длинные прямые волосы цвета воронова крыла были стянуты на затылке черной атласной лентой. Правильные черты смуглого открытого лица поражали своей красотой. Судя по всему, на Аметист обратил внимание самый привлекательный джентльмен в этой гостиной, и она застыла словно зачарованная.
Увы, темноволосый красавец тут же снисходительно улыбнулся оживленно щебетавшей о чем-то молодой даме, и Аметист, заставив себя отвернуться, как ни в чем не бывало продолжила беседу с Мартином Куэллом.
Вскоре пронзительно зазвенел колокольчик, возвещая о начале обеда, и за спиной у нее раздался бархатный голос:
— Мадемуазель Грир, мадам Стрэтмор просила меня проводить вас к столу.
Аметист обернулась и с удивлением обнаружила возле себя того самого темноволосого незнакомца; не обращая внимания на громкие протесты Мартина Куэлла, Джерарда Уайтстоуна и прочих молодых людей, он любезно подал ей руку. Зардевшись от удовольствия, девушка извинилась перед своими кавалерами, послушно оперлась на протянутую ей руку и позволила отвести себя в столовую.
— Позвольте мне взять на себя смелость самому представиться вам, мадемуазель! Меня зовут Арман Бошан, я — деловой партнер месье Стрэтмора. Ну а вы, насколько мне известно, — мадемуазель Грир, прелестная подопечная месье Дэмиена Стрейта.
Несмотря на свою общительность, Аметист не привыкла выслушивать комплименты от мужчины, беседуя с ним наедине; она смутилась и не сразу нашла более безопасную тему для разговора:
— Вы впервые в Филадельфии, месье Бошан?
— Я счел бы для себя великой честью, мадемуазель, — с неотразимой улыбкой сообщил этот джентльмен, — если бы вы звали меня Арманом.
— Но тогда и вам придется звать меня Аметист. — Она улыбнулась в ответ, даже не подозревая о том, какая ярость отразилась в этот момент на лице капитана Стрейта.
Изысканно сервированный стол поражал обилием редких кушаний и дорогих вин, но Аметист почти не замечала всей этой роскоши. Она готова была без конца слушать бархатный голос Армана, смотреть в его темные, бездонные глаза.
В какой-то момент ее кавалер вдруг оборвал себя на полуслове и поинтересовался с недоуменной гримасой:
— Ах, моя маленькая красавица, вы так весело улыбаетесь, что я начинаю теряться в догадках: неужели это мои жалкие попытки шутить стали причиной столь очаровательного веселья? Сжальтесь надо мной, разрешите мои сомнения, милая Аметист!
