— Но у меня есть право…
— У тебя нет никаких прав на меня, Уильям! — перебила его Аметист, стараясь не обращать внимания на то, какую боль причиняют ей эти жестокие, чужие слова. — То, что было между нами раньше, давно миновало. Ты навсегда останешься для меня самым дорогим и близким другом… но не более того. А теперь будь так добр, оставь нас.
— Аметист… — Горе, исказившее выразительное лицо юноши, было столь трогательным, что чуть не разорвало ей сердце.
— Пожалуйста, уходи!
Уильям резко повернулся и бросился к двери, не разбирая дороги, так что Дэмиен едва успел отойти в сторону.
Через минуту они услышали, как по мостовой застучали копыта Нерона.
В комнате повисла напряженная тишина. Внезапно Дэмиен увидел, что Аметист покачнулась от слабости, и поспешил прийти ей на помощь.
— У тебя выдался нелегкий день, дорогая, тебе не помешает немного вздремнуть. Я разбужу тебя к ужину.
Аметист молча кивнула, и капитан отнес ее в постель. Выйдя из спальни, он снова и снова повторял про себя случайно услышанные слова Аметист о том, что только вера в их неизбежный разрыв удерживает ее от безрассудного бегства, бегства любой ценой. Ну что ж, пусть тешит себя этой верой — лишь бы она помогла ему удержать упрямицу при себе. Он не станет уверять ее в обратном и уж тем более признаваться в любви — довольно и того, что он может говорить о своих чувствах в те минуты, когда она спит и не слышит его слов.
Когда Аметист почувствовала первые схватки, Дэмиен отправил Тилли за доктором Мартенсом, а сам осторожно перенес роженицу на кровать.
Аметист с трудом вспоминала то, что происходило потом. Спазмы повторялись все чаще и усиливались с каждым разом, пока не стали причинять ей мучительную боль. Доктор Мартене с непроницаемым видом сидел возле ее постели, однако его короткие фразы необъяснимым образом вливали в нее новые силы.
— Тилли… я больше не могу! Скорее бы все кончилось!
Мулатка оглянулась на доктора. Тот коротко кивнул, и она прошептала на ухо своей хозяйке:
— Потерпи еще немного, дитя! Скоро у тебя будет маленький…
Схватки все усиливались. Аметист показалось, что ее выворачивает наизнанку. Комната задрожала от пронзительных воплей. Неужели это она так кричит? Не может быть! Но отчаянный крик повторялся снова и снова, пока ее внимание не отвлекла дверь в спальню, которую чуть не снесли с петель.
Доктор Мартенс сердито оглянулся и рявкнул:
— Вон отсюда, капитан Стрейт! Ребенок вот-вот появится!
Но Дэмиен ничего не слышал. Он не отрывал глаз от лица Аметист. Тилли попыталась перехватить его, но не тут-то было: капитан уже стоял на коленях возле кровати и шептал:
— Милая, постарайся еще немного, совсем чуть-чуть! Ребенок вот-вот родится!
Он бережно сжал ее руки. Еще одна серия схваток — и фиалковые глаза закрылись, а темноволосая головка без сил откинулась на подушку.
— Аметист! — в панике воскликнул Дэмиен.
Его сдавленный возглас заглушило торжественное сообщение доктора Мартенса:
— У вас родилась чудесная здоровая девочка, капитан!
Дэмиен резко обернулся и увидел крошечное розовое существо, барахтавшееся в руках у доктора Мартенса и громко запротестовавшее, когда его звонко шлепнули по попке.
— Дочка? — Аметист выдохнула это слово еле различимо, но Дэмиен тут же повторил его:
— Да, милая. У нас родилась дочка!
Аметист посмотрела на него затуманившимся взглядом и пробормотала:
— Слава Богу, это девочка…
Едва дыша от нетерпения и в то же время стараясь действовать как можно осторожнее, Аметист поднесла дочку к груди и помогла ей найти набухший молоком сосок. Маленький ротик жадно зачмокал, а молодая мать невольно охнула и зажмурилась от удовольствия, вслушиваясь в совершенно новые ощущения. Малютка сосала молоко, и ее тело откликалось на это радостной дрожью. Она кормит грудью своего ребенка…
Аметист открыла глаза и с любовью посмотрела на круглую нежную головку, покрытую легким золотистым пушком младенческих волос. Не удержавшись, она осторожно потрогала их пальцем. Это знакомство с новой жизнью так увлекло ее, что она невольно вздрогнула, когда тишину нарушил низкий голос Дэмиена, все это время сидевшего возле ее кровати.
— Кажется, твое молоко пришлось ей по вкусу, да, милая?
— Ты прав, Дэмиен, — прошептала Аметист, не решаясь посмотреть ему в глаза. Она избегала его взгляда, боясь выдать свои чувства.
Машинально поглаживая шелковистый пушок на головке у дочки, она в конце концов все же набралась храбрости.
— Дэмиен, ты… разочарован?
— Разочарован?..
— Ну, что я не родила тебе сына?
Капитан заговорил не сразу: сперва он ласково погладил Аметист по щеке, потом заставил посмотреть себе в глаза. Как всегда в такие моменты, ее сердце учащенно забилось.
— Если говорить начистоту, — задумчиво произнес Дэмиен, — то поначалу я действительно испытал легкое разочарование, так как считал, что, если родится девочка, она будет как две капли воды похожа на тебя. Но этого не случилось.
Для Аметист такое признание стало полной неожиданностью, и она растерянно молчала, ожидая, что будет дальше.
— Вместо сына меня вполне бы устроила маленькая темноволосая девочка с густыми бровями и ресницами, чудесными голубыми глазами, которые со временем наполнились бы этим неповторимым лавандовым оттенком. У нашей дочки волосы светлые…
— …а глаза такие же прозрачные и серые, как у ее отца, — негромко заметила Аметист. — Но разве тебя не волнует то, что я не родила тебе сына?
Дэмиен внимательно взглянул на нее и спросил:
— Аметист, ты ведь хотела, чтобы родилась девочка, не так ли?
— Именно так, — подтвердила она, смело отвечая на его взгляд. — Я хотела девочку.
— Тогда я могу лишь порадоваться тому, что твое желание исполнилось, дорогая. Что до меня — мне торопиться некуда. Во второй раз у нас наверняка будет мальчик.
Аметист издала какое-то невнятное восклицание и потупилась, делая вид, что следит за ребенком, и стараясь не обращать внимания на широкую ладонь, которая по-хозяйски легла ей на плечо.
— Я… — Ее голос предательски дрожал и прерывался. — Я бы хотела назвать ее в честь моей матери, Мэриан Грир. Это красивое имя.
— Я ничего не имею против Мэриан, дорогая, — Дэмиен ласково усмехнулся, — но ее полное имя должно звучать так: Мэриан Стрейт.
— В данной ситуации ребенку дается имя матери! — От волнения Аметист даже покраснела.
— Правильно. Но ведь ее мать скоро будут звать Аметист Стрейт, — заявил Дэмиен не моргнув и глазом. — Как только ты поднимешься на ноги, я приглашу сюда священника и мы поженимся.
