Один из приятелей Фрэнки, журналист, сотрудничавший с различными изданиями, как-то объяснил близнецам, что редакция может возместить все расходы по написанию статьи, а потом отказаться от нее, заплатив лишь малую часть вознаграждения, которое полагалось за публикацию. Близнецам эта идея приглянулась. И теперь они брали деньги даже за то, что выслушивали предложение. В данном случае из-за дальней дороги и участия в переговорах их обоих «отказной» гонорар составлял двадцать тысяч.
Но работа Хескоу заключалась в том, чтобы уговорить близнецов взять заказ.
— Дон отошел от дел три года тому назад, — мягко напомнил он. — Все его друзья сидят в тюрьме. Никакой власти у него больше нет. Вы получите миллион баксов. Половину после того, как покончите с ним, вторую — через год. Разумеется, этот год вам придется вести себя тихо. Все схвачено. Вам остается только нажать на спусковой крючок.
— Миллион баксов, — повторил Стейс. — Это большие деньги.
— Мой клиент знает, что убить дона Априле — дело серьезное. Поэтому он хочет привлечь лучших специалистов. С холодной головой и твердой рукой. А лучше вас никого нет.
— Мало кто решится на такой риск, — вставил Фрэнки.
— Да, — кивнул Стейс. — С этим придется жить до конца жизни. А убийц дона Априле будут искать не только копы и феды «Феды — жаргонное прозвище агентов Федерального бюро расследований.».
— Я клянусь вам, что нью-йоркская полиция рвать подметки не будет. ФБР же просто отмахнется от этого дела.
— А старые друзья дона? — спросил Стейс.
— У мертвых друзей нет. — Хескоу помолчал. — Когда дон отошел от дел, он оборвал все связи.
Волноваться не о чем.
Фрэнки повернулся к брату:
— Забавно, не так ли? Все наши заказчики всегда говорят нам о том, что волноваться не о чем.
Стейс рассмеялся.
— Все потому, что стрелять-то не им. Джон, ты наш давний друг. Мы тебе доверяем. А если ты ошибаешься? Любой может ошибиться. Что будет, если у дона остались друзья? Ты знаешь его методы. Никакой пощады. А когда нас поймают, мы не просто умрем. Сначала нам придется провести пару часов в аду. А потом придет черед родственников. В том числе и твоего сына. Покойники в НБА не играют. Может, нам надо знать, кто за это платит?
Хескоу наклонился к ним, кровь прилила к лицу.
— Я не могу вам этого сказать. Вы же знаете.
Я всего лишь посредник. И я подумал обо всем этом дерьме. Вы же не держите меня за идиота?
Всем известно, кто такой дон. Но он беззащитен.
Я получил гарантии на самом высоком уровне.
Полиция будет только имитировать расследование. ФБР не ударит пальцем о палец. И верхушка мафии вмешиваться не станет. Дело беспроигрышное.
— Я и представить не мог, что увижу в прицеле дона Априле, — по голосу Фрэнки чувствовалось, что предложение льстит его самолюбию. — Убить человека, которого в его мире все боялись и уважали.
— Фрэнки, это не баскетбольный матч, — напомнил брату Стейс. — Если мы проиграем, нам не удастся пожать руки победителям и уйти с корта.
— Стейс, на кону миллион баксов. И Джон никогда нас не подводил. Думаю, надо соглашаться.
Стейс почувствовал нарастающее возбуждение.
Какого черта? Он и Фрэнки смогут постоять за себя. А миллион баксов предлагают не каждый день. Цифра произвела должное впечатление.
— Хорошо, — кивнул Стейс, — мы в доле. Но если ты ошибся, помолим господа проявить милосердие к нашим душам. — В детстве Стейс прислуживал в церкви.
— А дон не находится под надзором ФБР? — спросил Фрэнки. — Нам это не помешает?
— Нет, — покачал головой Хескоу. — Когда все его друзья угодили за решетку, дон отошел от дел, как джентльмен. ФБР это оценило. Его оставили в покое. Я это гарантирую. А теперь о деле.
Ему потребовалось полчаса, чтобы изложить все детали.
— Когда? — спросил наконец Стейс.
— В воскресенье утром, — ответил Хескоу. — Два дня поживете здесь. Потом улетите на частном самолете из Ньюарка.
— Нам понадобится очень хороший водитель, — заметил Стейс. — Можно сказать, уникальный.
— За руль сяду я. — Хескоу помолчал, а потом добавил, с нотками извинения в голосе:
— Оплата больно хорошая.
В этот уик-энд Хескоу ухаживал за братьями Стурцо, как за малыми детьми. Готовил им еду, выполнял все поручения. В жизни ему довелось повидать многое, но иной раз при взгляде на гостей у него по коже пробегал холодок. Они никогда не расслаблялись, каждое мгновение были настороже, но при этом вели себя очень дружелюбно и даже поработали с ним в теплице.
Перед ужином братья сыграли друг против друга в баскетбол, и Хескоу, как зачарованный, наблюдал за мускулистыми телами. Фрэнки отличали быстрота и точность. Стейс брал разумностью действий. Хескоу даже подумал, что Фрэнки мог прижиться в НБА. Однако в реальной жизни Хескоу поставил бы на Стейса. Тут ударной силой был именно он.
Глава 2
После мощных ударов по семьям мафии, нанесенных ФБР в девяностых годах, уцелели лишь двое. К дону Раймонде Априле, самому уважаемому, вызывавшему наибольший страх, ФБР не удалось подступиться. А дон Тиммона Портелла, могуществом практически не уступавший дону Априле, но сильно проигрывающий в человеческих качествах, по всеобщему убеждению, уцелел лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств.
Но будущее не сулило радостных перспектив.
Принятый в 1970 году закон РИКО «Закон РИКО (RICO Act) — закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях. Принят в 1970 г, с целью борьбы с организованной преступностью. Разрешал конфискацию после предъявления обвинительного акта незаконно приобретенных или используемых активов обвиняемого и предусматривал возмещение убытков истца в тройном размере, если последний мог доказать, что ответчик систематически занимался рэкетом.», энергичность действий следственных бригад ФБР, солдаты американской мафии, забывшие об омерте, — все это убедило дона Раймонде Априле, что ему пора уходить со сцены.
Свою семью дон Априле возглавлял тридцать лет и уже стал легендой. Вырос он на Сицилии, так что не было в нем напыщенности и самодовольства главарей мафии, рожденных в Америке.
Куда больше напоминал он сицилийцев, которые правили городами и деревнями в девятнадцатом веке, обладая личной харизмой, руководствуясь законом чести, не зная пощады к врагу. Дон Априле также доказал, что ему свойственна и стратегическая мудрость славных героев прошлого.
И теперь, в шестьдесят два года, он навел полный порядок в своих делах. Избавился от врагов, выполнил свои обязательства перед друзьями и детьми. Он мог с чистой совестью наслаждаться старостью, забыв о дисгармонии мира, в котором довелось жить, свыкаясь с ролью джентльмена-банкира и столпа общества.
