Но он находился в Америке, не в Сицилии.
И на исходе ночи Асторре принял решение. Утром позвонил Николь.
— Я заеду за тобой, и мы вместе позавтракаем.
А потом заглянем к Силку в нью-йоркское отделение ФБР.
— Дело серьезное, так? — спросила Николь.
— Да. За завтраком все расскажу.
— Ты договорился о встрече? — спросила Николь.
— Нет, это твоя работа.
Часом позже они завтракали в ресторане роскошного отеля, славящегося широко расставленными столами, дабы посетители могли беседовать, не беспокоясь о том, что их подслушают.
Николь предпочитала плотный завтрак, позволяющий запастись энергией на целый рабочий день. Асторре ограничился стаканом апельсинового сока и чашечкой кофе. Вместе с корзинкой рогаликов они обошлись ему в двадцать долларов.
— Просто грабители, — с улыбкой пожаловался он Николь.
— Ты платишь за атмосферу, — Николь шутку не восприняла. — Импортную скатерть, салфетки, приборы. Так что случилось?
— Я хочу выполнить свой гражданский долг.
У меня есть информация, полученная из абсолютно надежного источника, что завтра ночью Курта Силка и его семью убьют. Я хочу его предупредить. Я хочу, чтобы он знал, что предупреждение исходит от меня. Но он спросит, кто мой осведомитель, а вот этого я ему сказать не могу.
Николь отодвинула пустую тарелку, откинулась на спинку стула.
— Откуда только берутся такие идиоты. Господи, я надеюсь, ты к этому отношения не имеешь?
— Откуда у тебя такие мысли?
— Не знаю. Может, из подсознания. А почему не обойтись анонимным звонком?
— Я хочу прославиться хорошими делами.
У меня складывается впечатление, что в последнее время меня никто не любит, — он улыбнулся.
— Я тебя люблю, — Николь наклонилась к нему. — Ладно, наша версия такова. Когда мы вошли в отель, нас остановил незнакомец и шепнул тебе о готовящемся покушении. В сером костюме, белой рубашке, темном галстуке. Среднего роста, смуглый, итальянец или испанец. В мелочах наши показания могут разниться. Я буду свидетелем, а он знает, что со мной шутки плохи.
Асторре заразительно засмеялся.
— Так тебя он боится больше, чем меня.
Николь улыбнулась.
— И я знакома с директором ФБР. Ас политических интриг должен таким быть. Я позвоню Силку и попрошу его принять нас.
Она достала из сумочки телефон и набрала номер.
— Мистер Силк, это Николь Априле. Со мной мой кузен Асторре Виола. У него есть важные сведения, которые он хочет сообщить вам. — Пауза. — Слишком поздно. Мы будем у вас в течение часа, — и она оборвала связь, не дожидаясь ответа.
Часом позже Асторре и Николь входили в кабинет Силка, просторное, угловое помещение с пуленепробиваемыми полароидными стеклами, пропускающими свет, но скрывающими все, что находилось за ними.
Силк поднялся из-за огромного стола. Перед ним стояли три кресла, обитые черной кожей. На стене за столом висела обычная школьная доска.
В одном из кресел сидел Билл Бокстон.
— Вы записываете наш разговор? — спросила Николь.
— Естественно.
— Мы записываем все, — добавил Бокстон, — даже просьбу принести кофе и пончики. Мы также записываем переговоры с теми, кого, возможно, придется отправить в тюрьму.
— А вы, однако, остряк, — в голосе Николь сквозила издевка. — Даже если вы прыгнете выше головы, меня отправить в тюрьму вам не удастся.
Лучше бы вам тратить время на что-то более полезное. Мой кузен Асторре Виола пришел сюда добровольно, чтобы сообщить важную информацию. Я здесь для того, чтобы защитить его от любых противоправных действий, которые могут последовать с вашей стороны после того, как он выполнит свой гражданский долг.
В это утро Курт Силк не был столь любезен, как прежде. Сев за стол, указал гостям на кресла.
— Хорошо. Слушаю вас.
Враждебность специального агента Асторре не смутила. Он встретился с Силком взглядом.
— Я получил информацию, что завтра на ваш дом будет совершено вооруженное нападение.
Поздней ночью. Цель нападения — убить вас по какой-то причине.
Силк не отреагировал. Замер. А вот Бокстон вскочил, оказался за спиной Асторре.
— Курт, сохраняй спокойствие, — сказал он своему шефу.
Силк поднялся. Его тело буквально вибрировало от ярости.
— Это старый мафиозный трюк. Он готовит операцию, а потом срывает ее. И думает, что я его поблагодарю. Откуда у вас появилась эта информация?
Асторре повторил версию, предложенную ему Николь.
Силк повернулся к ней:
— Вы — тому свидетель?
— Да, — кивнула Николь, — только я не слышала, что говорил тот мужчина.
— Вы арестованы, — бросил Силк Асторре.
— За что? — спросила Николь.
— За угрозы сотруднику федерального ведомства.
— Я думаю, вам лучше позвонить директору, — предложила Николь.
— Здесь решения принимаю я.
Николь взглянула на часы.
— По указу президента, — продолжил Силк, — я имею право задержать вас и вашего клиента на сорок восемь часов без судебного ордера, если сочту, что вы угрожаете национальной безопасности.
Глаза Асторре широко раскрылись.
— Это правда? Вы действительно это можете? — В голосе слышалось изумление ребенка. Такие властные полномочия произвели на него впечатление. Он повернулся к Николь и весело добавил:
— Слушай, а ведь это все больше и больше напоминает Сицилию.
— Если вы это сделаете, — ледяным тоном отчеканила Николь, — ФБР десять лет будут таскать по судам, а вас сдадут в архив. У вас есть время переправить семью в безопасное место и подготовиться к встрече с убийцами. Они не знают, что вас информировали о готовящемся нападении.
Если вы кого-нибудь захватите, то сможете их допросить. Мы говорить ничего не будем. Или предупреждать их.
Силк обдумал ее слова. Бросил на Асторре презрительный взгляд.
— По крайней мере, я уважал вашего дядю.
Асторре улыбнулся ему.
— То были другие времена и другая страна, хотя вы ничуть не изменились, с вашими секретными указами. — Ему оставалось только гадать, как отреагировал бы Силк, узнав истинную причину.
Ведь он спас его только потому, что провел вечер в компании его жены и влюбился в созданный им образ.
— Я не верю ни единому вашему слову, но мы будем действовать так, словно завтра ночью нападение должно состояться. Если ничего не случится, я посажу вас за решетку, да и вас тоже, адвокат. Но почему вы мне все это рассказали?
