И обладая всем этим, да вдобавок любовью всего мира, она не могла избавиться от недовольства. Ибо знала, как уродлива в душе. Знала, что ни один человек на свете не любит ее, и страдала от этого. Такова уж суть актрисы – терзаться, получив сотню хвалебных рецензий и одну-единственную ругательную.
К исходу первого пятилетия жизни в Лос-Анджелесе Афина впервые получила главную роль в кино, добившись грандиознейшего успеха.
Как и все перворазрядные кинозвезды мужского пола, Стив Столлингс обладал правом единолично решать, какая из женщин будет играть главную роль в его очередном фильме. Увидев Афину на подмостках “Форума”, он сразу же распознал ее дарование. Но еще больше его поразила ее красота, так что Стив избрал Афину исполнительницей главной женской роли в следующей картине.
Афина испытала безмерное изумление и благоговейный трепет, понимая, что это грандиозный скачок вперед. Поначалу она даже не знала, за что ее выбрали. Но ее агент Мело Стюарт просветил Афину на сей счет.
Они сидели в дивно украшенном кабинете Мело – старинные восточные безделушки, ковры с золотой канителью и тяжеловесная комфортабельная мебель, купающаяся в искусственном свете, потому что задернутые шторы не впускали сюда свет дня. Вместо того чтобы ходить куда-то на ленч, Мело предпочитал пить в кабинете чай на английский манер, по ходу разговора то и дело забрасывая в рот крохотные бутербродики. На ленч он отправлялся только с самыми знаменитыми из своих клиентов.
– Ты заслужила этот шанс, – заявил он Афине. – Ты великая актриса. Но ты прожила в нашем городишке всего несколько лет и, несмотря на свой ум, чуточку наивна. Так что не обижайся на мои слова… Суть в следующем… – Он помолчал. – Обычно мне не приходится это растолковывать, как правило, в этом нет необходимости.
– Но я так наивна, – с улыбкой подсказала Афина.
– Не совсем. Но ты так сосредоточена на своем искусстве, что порой не осознаешь социальных хитромудростей этой индустрии.
– Ну-ка, поведай, как я получила роль, – заинтересовалась она.
– Мне позвонил агент Столлингса, – пояснил Мело. – Сказал, что Столлингс видел тебя на сцене и был поражен твоей игрой. Он однозначно хочет, чтобы ты снималась в картине. Затем мне позвонил продюсер, чтобы поторговаться, и мы заключили договор. Чистая зарплата, двести штук, никаких процентов, это у тебя еще впереди, и запрет одновременно сниматься в других картинах. Для тебя это воистину грандиозная сделка.
– Спасибо.
– Вообще-то мне не следовало бы тебе говорить… – продолжал Мело. – У Стивена есть привычка влюбляться без памяти в исполнительницу главной роли. Искренне, но при том он очень пылкий поклонник.
– Мело, не надо разжевывать, – перебила его Афина.
– По-моему, надо. – Мело нежно воззрился на Афину. Даже он сам, при всей своей чопорности, поначалу влюбился в Афину, но она даже не пыталась его обольщать, так что он понял намек и ничем не выдал своих чувств. В конце концов, для него она прежде всего представляла собой ценное достояние, способное впоследствии заработать ему миллионы.
– Ты хочешь сказать, что я должна оседлать его чресла в первый же раз, когда мы останемся наедине? – сухо осведомилась Афина. – Разве моего грандиозного таланта недостаточно?
– Ни в коем случае. Но притом достаточно на все сто. Великая актриса есть великая актриса, как ни верти. Но ведомо ли тебе, как становятся великими звездами кино? Порой просто надо получить великолепную роль в подходящий момент. И это та самая великолепная роль для тебя. Упустить ее – непозволительная роскошь. И разве так уж трудно влюбиться в Стива Столлингса? Сто миллионов женщин на всей планете влюблены в него, так почему ты должна быть исключением? Ты должна быть польщена.
– Я польщена, – холодно проронила Афина. – Но если я на самом деле ненавижу его, как быть тогда?
Мело забросил в рот еще один бутербродик.
– А с чего бы его ненавидеть? Вообще-то он очень симпатичный человек, клянусь тебе. Но хотя бы пококетничай с ним, пока не отснимут с тобой столько кадров, чтобы стало невыгодно тебя вырезать.
– А что, если я буду настолько хороша, что меня не захотят вырезать?
– Правду говоря, – вздохнул Мело, – Стивен не захочет ждать так долго. Если ты не влюбишься в него через три дня, тебя снимут с картины.
– Это сексуальные домогательства, – рассмеялась Афина.
– В кинобизнесе не существует понятия сексуальных домогательств, – не согласился Мело. – Так или иначе, ты выставляешь свою попку на продажу уже тем, что включаешься в него.
– Я имела в виду необходимость влюбиться, – растолковала Афина. – Неужели просто подрючиться Стивену мало?
– Он хочет получить вздрючку по полной программе. Он влюблен в тебя и жаждет ответной любви. Пока не закончатся съемки. – Мело снова вздохнул. – Затем вы разлюбите друг друга, потому что будете чересчур заняты. – Он секунду помолчал. – Это никоим образом не нанесет ущерба чувству твоего собственного достоинства. Звезда, подобная Стивену, выказывает свой интерес. Адресат, сиречь ты, отвечает взаимностью либо отсутствием таковой. Стивен пошлет тебе цветы в первый же день. На второй день после репетиций он пригласит тебя на обед, чтобы поработать над сценарием. Никакого насилия. Конечно, не считая того, что, если ты заартачишься, тебя просто вырежут из картины. При полной финансовой отдаче я могу тебя отстоять.
– Мело, а ты не думаешь, что я достаточно хороша, чтобы справиться, не торгуя собственным телом? – с шутливым упреком спросила Афина.
– Конечно, хороша, – заверил Мело. – Ты молода, тебе всего двадцать пять. Ты еще можешь подождать пару-тройку, а то и все пять лет. Я всем сердцем верю в твой талант. Но все же попытай судьбу. Стивена любят все.
Все прошло именно так, как прорицал Мело Стюарт. В первый же день Афина получила букет. На второй они репетировали всей труппой. Снималась трагикомедия, в которой смех кончается слезами – одна из труднейших задач для актера. Мастерство Стива Столлингса произвело на Афину немалое впечатление. Он читал свою партию монотонным голосом, не пытаясь произвести впечатление на окружающих, но реплики звучали необыкновенно естественно, он неизменно выбирал самые верные интонации. Они сыграли сцену дюжину раз в идеальном согласии, улавливая движения партнера, будто танцоры. В конце Стив пробормотал:
– Славно, славно, – улыбнувшись ей с чисто профессиональным уважением.
А под вечер Стивен включил свое обаяние на полную катушку.
– По-моему, благодаря тебе получится грандиозное кино, – изрек он. – Как ты насчет того, чтобы нам встретиться вечерком и основательно пройтись по сценарию? – Он мгновение помолчал, а затем произнес с обаятельной мальчишеской улыбкой: – Мы отличная пара.
– Спасибо, – отозвалась Афина. – Когда и где?
Лицо Стивена тотчас же изобразило вежливый, наигранный ужас:
– Нет-нет! Где скажешь.
