— «Кольт»? — удивился он.
— А что?
— Обычно давали «магнум» или французский «Р-220».
— Если хотите, можно поменять.
— Зачем? Мне все равно. Я не собираюсь пользоваться
оружием в этой стране. Здесь и без меня много стреляют.
Директор усмехнулся.
— Я тоже считаю, что слишком много. Но это внутреннее
дело самих американцев. А ваше оружие скорее для самообороны.
— Очень надеюсь, что на меня никто не нападет.
— Я тоже надеюсь, — сказал директор, — но
будьте внимательны. Судя по почерку, действуют профессионалы. Нельзя их
недооценивать. Где вы собираетесь жить? — спросил он вдруг.
— Только не в зданиях для сотрудников ООН. Там всегда
масса народу. В каком-нибудь недорогом отеле. Я не претендую на роскошь.
— Хорошо. Обговорите этот момент с моим заместителем.
Но вечером будьте в номере, к вам приедет сотрудник АНБ. Познакомитесь с ним,
поговорите. У меня все. — Генеральный директор привстал, протягивая руку.
Уже выходя из кабинета, он обернулся и спросил:
— А можно задать вопрос по существу данного дела?
— Конечно, можно, — директор поднял на него
удивленный взгляд.
— Вы лично верите, что убийца Карл Эдстрем?
Генеральный директор помедлил с ответом. Наконец произнес:
— Нет, не верю.
— Спасибо. Это все, что я хотел спросить.
Больше всего он не любил сидеть без дела. Его деятельная
натура требовала постоянного действия, разговора, движения. И вот теперь,
изнывая от бездействия уже третий час, он никак не мог дождаться представителя
АНБ.
«Странно, — подумал он, глядя на часы, —
американцы — народ пунктуальный, всегда отличались точностью».
Словно в ответ на его мысли раздался телефонный звонок. Он
поднял трубку.
— Мистер Эскобар? — раздался в трубке густой
мужской бас.
— Да! — раздраженно произнес он. В конце концов,
этот американец мог позвонить и раньше.
— Вы у себя в номере? — спросил тот же бас.
— Нет, я на Гавайских островах. Вы что, не знаете, куда
звоните?
Говоривший не понял шутки. Или не захотел понять.
— Сейчас к вам приедут. — И раздались короткие
гудки.
Он бросил трубку. Черт бы побрал этих американцев! Они могут
испортить ему всю дальнейшую программу. Нет, так дело не пойдет. Надо будет им
об этом сказать. А все-таки интересно, кто убил эту женщину? Он по памяти
быстро набросал план этажа, с которым его познакомили еще утром. Значит, двое
охранников стояли в конце коридора. Еще трое людей сидели в этой комнате.
Больше никого на этаже не было. Мистика какая-то. Откуда же взялся убийца?
Может, он все время был в лаборатории? Тогда почему не сработала аппаратура?
Предположим, ему удалось каким-то образом перехитрить охранников и миновать
телевизионные камеры. Предположим, система электронной сигнализации,
регистрирующая постороннего человека, тоже не сработала. Тогда куда делся этот
человек после убийства? Ведь через несколько секунд в этой комнате уже был Карл
Эдстрем. Еще через полминуты — трое остальных. Куда успел спрятаться убийца за
это время? Дурацкий парадокс. Значит, Эдстрем все-таки виноват? Но тогда зачем
фотографу обманывать Асенова, зачем неизвестным убирать Дренковича? Все-таки
разгадка находится там, в лаборатории. В какой-то момент Вальраф и Фрост стали
опасны для неизвестной организации, и она решила их убрать. Сделано, конечно,
виртуозно. Вальраф «случайно» умер от сердечного приступа, а Анну Фрост
застрелил ее «любовник» Карл Эдстрем. Не слишком ли все просто? Как он понял из
разговоров в комитете ООН, местные власти не знают об истинной причине смерти
Вальрафа. Американский врач дал заключение, что это сердечный приступ. Надо
будет, кстати, присмотреться и к этому врачу. Интересно, кого пришлют к нему из
Агентства национальной безопасности? Наверняка какого-нибудь местного Джеймса
Бонда, угрюмого детину, жующего жвачку и стреляющего без предупреждения. Черт
побери, представляю, как он будет мешать!
В дверь постучали. Он поправил галстук, машинально провел
рукой по волосам. На пороге стояла женщина лет тридцати. Высокого роста, с
короткой стрижкой. Голубые глаза смотрели на него испытующе-внимательно. На
женщине была белая блуза и темно-серый брючный костюм. Он хмуро уставился на
нее, наконец спросил:
— Кто вам нужен? Вы, кажется, ошиблись номером.
— Вы Рамон Эскобар, уругвайский коммерсант? —
спросила она, не сводя с него пристального взгляда.
— Да, — кивнул он головой, — а в чем дело?
— Я Кэтрин Бенвилл — сотрудник АНБ.
Он растерянно посторонился. Женщина прошла в комнату, не
дожидаясь приглашения, опустилась в кресло. Он сел рядом, в соседнее.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение? — наконец
выговорил он.
— Вы так подозрительны? Пожалуйста. — Она достала
удостоверение сотрудника АНБ.
Он ознакомился с документом, хмыкнул: вот тебе и Джеймс
Бонд.
— Что-нибудь не в порядке?
— Нет, ничего. — Он вернул ей удостоверение и
вдруг улыбнулся. — Честно говоря, я не ожидал, что пришлют женщину.
Она молча смотрела на него.
— Вы мало похожи на американских суперменов. Хотя,
откровенно говоря, все как в кино — женщина-детектив. Я доволен, что буду
работать с таким сотрудником.
Она по-прежнему молчала.
— Вы будете хранить молчание на протяжении всей нашей
совместной работы? — хмыкнул он.
— Нет, — улыбнулась она, — просто мне
интересно. Я впервые встречаюсь с «голубым ангелом» Специального комитета ООН.
Про вас ведь рассказывают легенды. И кроме того, вы еще коммунист и русский
офицер.
— Я действительно коммунист, но никакого отношения к
КГБ не имею. Мы входим в контактную группу Министерства иностранных дел нашей
страны, и вы об этом прекрасно знаете. Я убежден, что перед тем, как приехать
сюда, вы внимательнейшим образом изучили мое досье. Разве я не прав?
— Правы, — спокойно подтвердила она. — А если
бы я приехала в Москву даже в качестве сотрудника ООН, ваш КГБ не проверил бы
данные обо мне?
— Конечно, проверил бы, — он исподлобья взглянул
на нее, — вот видите, мы постепенно находим общий язык. И вообще, видимо,
нам предстоит несколько недель работать вместе. Давайте доверять друг другу,
насколько это возможно. Я сотрудник ООН и не собираюсь вынюхивать ваши
внутренние секреты. У меня нет никакого задания от КГБ и не может быть.
Конечно, там в курсе того, что я здесь делаю, но и только. Это я говорю
специально — чтобы между нами сразу установились доверительные отношения, если,
конечно, они возможны. О-о-о, вижу, вижу, вы хотите что-то спросить,
пожалуйста, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
