— Честное слово, я потребую себе молоко. У меня просто
вредная работа. Я сегодня ночью спал только три с половиной часа. Я сильно
подозреваю по вашему виду, что и вы спали не больше.
— Пока я доехала домой, поставила машину… — начала
миссис Бенвилл.
— Написала рапорт… — продолжил за нее Рамон,
подмигивая и оглядываясь. — Здесь, наверное, нет подслушивающих устройств?
Кэтрин промолчала.
— Неужели не написали? — иронически спросил Рамон. —
Вы же видели вчера, что я специально говорю глупости, выводя вас из терпения. А
вы хорошо сыграли — раздражение, гнев, даже возмущение. Но я же тоже видел, что
это игра. Вы внимательно наблюдали за мной, какой я на самом деле. Боюсь, что
мне не удалось вас обмануть. И вы написали в своем отчете, что я обладаю
большой коммуникабельностью и не менее большей замкнутостью. Только честно,
так?
Она улыбнулась, показывая ровный ряд белых зубов.
— Счет сравнялся, вы не находите? — спросила
Кэтрин. — Похоже, я вас очень недооценила.
— Это должно быть приятно, когда ценят женщины, —
сказал Рамон уставшим голосом, — но, честно говоря, я бы не хотел, чтобы у
меня была такая жена.
Кэтрин отложила бумаги, подняла голову и, в упор глядя на
Рамона, спросила:
— Почему?
— Что почему? — Он натолкнулся на ее холодный и
строгий взгляд. — А ведь я был прав — у вас нет мужа.
— Вы не ответили на мой вопрос.
Он потер большим пальцем висок.
— Все очень просто. Какой мужчина захочет иметь дома
женщину, угадывающую все его недостатки, тонко подмечающую его слабости,
неприятности на службе, его возможную в некоторых случаях ложь в семейной
жизни? Это ведь кошмар, а не жизнь. Я не прав?
Кэтрин отвернулась к окну.
— А вы бываете жестоким. Я не просила вас обсуждать мою
личную жизнь. Хотя бы из уважения к моему возрасту. Я все-таки на восемь лет
старше вас.
— Никогда бы не сказал, — честно признался
он. — Нет, это не комплимент, вы действительно неплохо сохранились.
— Вы отвлекаетесь от работы, мистер Эскобар, —
ровным голосом сказала она.
— Позволите вам напомнить, что я должна вернуть эти
материалы сегодня.
— Я почти уже закончил. Еще десять минут, и можете
увозить ваши бумаги.
Рамон начал собирать разложенные по столу протоколы
следственных допросов, осмотра места происшествия, медицинских,
трассологических и баллистических экспертиз. Через несколько минут он вручил
четыре тяжелые папки Кэтрин и остался сидеть за столом, ожидая, пока миссис
Бенвилл не отдаст их курьерам ФБР.
Когда она вернулась, он внимательно просматривал газеты,
обращая внимание на разделы политической жизни и уголовной хроники.
В «Мерседес», куда поместили папки с делами, сели двое
сотрудников ФБР и региональный инспектор комитета Луис Баррето. Автомобиль
выехал на Пятую авеню, свернул к Ист-Ривер и понесся дальше. На одном из
поворотов, почти у светофора, ехавшая впереди «Альфа-Ромео» внезапно резко
затормозила. Раздался визг тормозов. Справа неожиданно возникла «Тойота», в
которой двое быстро подняли автоматы. Раздались выстрелы. Один из сотрудников
ФБР был убит сразу же, второй — тяжело ранен, он сполз вниз, хватая посиневшими
губами воздух. Баррето был легко ранен в руку, так как успел наклониться. Когда
один из нападавших подбежал к их автомобилю и открыл дверцу, Баррето выстрелил
в него в упор. Сила выстрела была так велика, что нападавший отлетел на
тротуар. Из обоих автомобилей прозвучало еще несколько автоматных очередей.
«Мерседес» вспыхнул. «Альфа — Ромео», набирая скорость, понеслась вперед.
«Тойота» попыталась объехать «Мерседес», но в этот момент из-за поворота
показалась полицейская машина.
Двое полицейских побежали к «Тойоте», оттуда последовала еще
одна очередь, и один из полицейских растянулся на земле. Второй, сжимая обеими
руками «магнум», несколько раз выстрелил. «Тойота», потеряв управление,
врезалась в «Мерседес». Раздался взрыв, и теперь оба автомобиля были охвачены
пламенем.
Преступный мир хорошо знал, что за таким убийством
немедленно следовало возмездие. Озлобленные «копы» устраивали настоящую охоту
на подозреваемых, открывая огонь по любому поводу и без повода. На время
розыска подозреваемых убийц полиция запрещала всяческую легальную деятельность
мафии, закрывала ночные клубы, устраивала облавы в притонах, арестовывала
мелких торговцев наркотиками, сутенеров и гомосексуалистов. Самый продажный полицейский
не входил в сговор с преступниками в это время, и мафия была заинтересована
выдать убийц полиции для продолжения своей деятельности.
Уэбстер приказал найти убийц, и уже вечером этого дня сотни
осведомителей ФБР наводнили Нью-Йорк. Сыновьям Поля Кастеллано, четверым другим
«крестным отцам» — Салерно, Коралло, Ланджелло, Растелли были посланы
ультимативные требования выдать убийц. Даже сидевшему в тюрьме Кармино
Перстико, чьи обязанности в семье Коломбо исполнял Ланджелло, было послано
такое же требование. Но мафиози категорически отрицали свою вину. Среди членов
их «семейств» не было, не могло быть такого, кто осмелился бы совершить
убийство сотрудников ФБР без их ведома.
Рамон Эскобар и Кэтрин Бенвилл узнали о случившемся только
вечером, из газет. Оба понимали, что о маршруте «Мерседеса» и перевозимом им
грузе могли знать только немногие сотрудники АНБ, ФБР и ООН. Однако на поверку
их выходило более сорока, и подозревать приходилось всех.
Сообщение из Мексики было коротким. Региональный инспектор комитета
Эрнесто Теморио сообщил о решении мексиканского правительства установить более
жесткий контроль за своими аэропортами и северной границей в целях пресечения
вывоза и распространения наркотиков. Однако здесь же отмечалось недовольство
американского посла таким решением мексиканского правительства.
В этих сообщениях не было ничего, что могло бы дать хоть
малейшую зацепку. Но Виктору вдруг пришла в голову новая мысль.
— Ты не находишь, что Вальтер умер при довольно
странных обстоятельствах? — спросил он Чарльза, когда они закончили
расшифровку полученных данных. — У него ведь раньше никогда не болело
сердце?
— Нет, — подтвердил Деверсон, — но это еще не
показатель. Мой отец умер в сорок восемь лет от инфаркта, а был здоров как бык.
— И все-таки странно. Он умер слишком внезапно. Ты
слышал о нападении на сотрудников ФБР? Тогда погиб и Баррето. А ведь они везли
дело Эдстрема из нашего ведомства.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил
Деверсон.
— Вчера в столовой мне рассказали наши дежурные. Дело
же Эдстрема так или иначе связано с гибелью Анны Фрост и Видо Дренковича. А
теперь подумай, не слишком ли кстати умер твой друг Вальтер Вальраф? —
Виктор посмотрел на Чарльза в упор.
Деверсон побледнел.
