— Вот ваш тест. Я знаю этого человека. Что вы можете о
нем сказать, вот так, сразу, с первого взгляда?
Рамон чуть повернул голову и несколько минут внимательно
изучал сидевшего господина. Затем, повернувшись к Кэтрин, весело сказал:
— Я готов, задавайте ваши вопросы.
— Нет, лучше вы сами расскажите об этом
господине, — предложила она.
— Пожалуйста. Он англичанин, ему под пятьдесят, холост.
Из хорошей семьи, скорее всего принадлежит даже к английским аристократам.
Получил прекрасное образование, закончил Харроу. У него больные почки.
Очевидно, ведет сидячий образ жизни. Большую часть времени проводит в конторе.
В молодости служил в армии, занимался боксом. Сейчас у него дела идут очень
хорошо, он преуспевает и выглядит состоятельным человеком. Достаточно?
Она рассмеялась.
— Вы его знаете. Это Питер Моррисон.
— Поверьте, что вижу впервые, — честно признался
он.
— Он действительно около десяти лет служил в армии, был
в свое время неплохим спортсменом, побеждая в соревнованиях европейских
турниров. Сейчас он известный лондонский коммерсант, часто бывает в Нью-Йорке
по своим делам. Он и вправду холост и закончил Харроу. А его мать даже
родственница английской королевы, хотя и очень дальняя. — Кэтрин,
перечисляя все это, смотрела в упор на Рамона. — Но как вы догадались,
если не секрет?
— О том, что он служил в армии? Посмотрите на его
выправку. Что он бывший боксер, нетрудно догадаться. Насчет больных почек и
сидячего образа жизни даже не нужно строить догадок — лицо говорит за себя.
Когда он заходил, я слышал его разговор с метрдотелем. Тот спросил, когда
мистер приехал, и я услышал, что Моррисон прилетел сегодня из Лондона. А это
значит, что он очень богатый человек, если он известен на другом конце света, в
ресторане Нью-Йорка. Видимо, он здесь частый гость.
— Это нетрудно, — согласилась она, — но как
вы угадали про Харроу, про семью? Это практически невероятно.
— Очень просто. Обратите внимание на его галстук. Вы
знаете, что это за галстук? Синий галстук выпускников Харроу. А попасть туда и
закончить это заведение могут только дети из самых богатых и титулованных семей
Англии. Вот вам и разгадка, а что он холост, я просто догадался. Холостые
мужчины как-то смотрятся иначе, чем женатые. Кроме того, я сильно сомневаюсь,
чтобы его, кроме денег, еще что-нибудь интересовало.
— Браво! — не удержалась Кэтрин. — Вы
великолепны!
— Вы меня перехвалите. А теперь говорите, зачем я вам
понадобился так срочно.
— Эдстрема сегодня ночью пытались убить в
камере, — тихо произнесла она.
Рамон заметил, что к ним подходит официант, неся заказанный
кофе, благоразумно промолчал и, переждав несколько секунд, коротко спросил:
— Кто и каким образом?
— От Эдстрема пересадили его напарника, который был
человеком ФБР. И подсадили наемного убийцу. Эдстрема спасло чудо. В тот момент,
когда убийца достал нож, надзиратель случайно оказался у дверей. В общем, Карл
Эдстрем тяжело ранен, но врачи говорят, что он поправится.
— Я не совсем понял, как это могло произойти.
— Ночью Эдстрем спал и, услышав какой-то шум,
проснулся, увидел этого убийцу и закричал. Тот, видимо, не ожидал, что Эдстрем
проснется, и не сумел нанести точного удара. А надзиратель проходил мимо и
быстро вбежал в камеру.
— Действительно, Карлу Эдстрему очень повезло, —
негромко сказал Рамон, заметно волнуясь.
Миссис Бенвилл внимательно смотрела на него.
— Я думала, вас ничто не может тронуть. Вы на самом
деле так переживаете за жизнь Эдстрема?
— Не только. Просто однажды я оказался в положении
Эдстрема, — глухо произнес Рамон, — и меня тоже чуть не убили.
— В тюремной камере? — насмешливо прищурилась
Кэтрин.
— А что?
— Я считала вас умнее. Если бы вы сидели в тюремной
камере в СССР, вы никогда бы не сидели здесь, рядом со мной. Советский Союз,
насколько я знаю, имеет достаточно людей и возможностей, чтобы не нуждаться в
услугах подобных «профессионалов». И потом, специалист вашего класса просто не мог
сидеть в тюрьме. Это абсолютно исключено. Не считайте меня настолько наивной,
мистер Эскобар.
— Все правильно, — ответил Рамон, — но вы не
учли одного обстоятельства. Я не сказал, что сидел в тюремной камере в СССР.
Это было совсем в другой стране. Подозреваю, что в досье АНБ, заведенной на
меня, этого нет, а это уже пробел, и очень большой. Кроме того, я тогда не был
«специалистом такого класса», а был всего-навсего помощником регионального
инспектора. Вот видите, какую задачу я ставлю перед вашим ведомством. Вот
теперь придется перетряхнуть все мои дела. Но, уверяю вас, это напрасный труд.
Не найдете никакой зацепки.
— Почему?
— Я просто удрал из этой тюрьмы в день своего ареста.
Вернее, под утро.
— Можно узнать, как вам это удалось?
— Честно говоря, это секрет, но вам, как психологу,
могу рассказать. Очень поучительно. Надеюсь, что это будет нашей маленькой
тайной. Я сумел достать одежду уборщика и его инструменты. Взвалив грязные
трубы на плечо, спокойно прошел к выходу. И ни один охранник даже не попытался
меня остановить. Ну кому может прийти в голову, что спокойно идущий по
тюремному двору человек — это узник, пытающийся совершить побег? Да еще с
тяжелыми железными трубами!
Оба рассмеялись.
— Так вы говорили с этим убийцей, видели его? —
неожиданно серьезно спросил ее Рамон.
— Видела. Ничего особенного. Мелкая сошка. Он ничего не
знает.
— А кому была выгодна смерть Эдстрема? Предположим, что
его оправдают. Значит, будут искать настоящего убийцу. И мотивы преступления. А
это кому-то очень невыгодно. Почему?
— Вы все-таки считаете, что убийца не Эдстрем?
— Убежден.
— А на чем основывается ваша убежденность? —
поинтересовалась Кэтрин. — Не проще ли предположить, что убийца все-таки
Эдстрем, а теперь его хозяева пытаются убрать ненужного свидетеля?
— А кто тогда напал на автомобиль ФБР? Кому
понадобились материалы допроса Эдстрема? Не проще ли сразу попытаться его
убрать? Здесь должен быть какой-то секрет, из-за которого убили Анну Фрост.
— И Вальтера Вальрафа, — сказала миссис Бенвилл, в
упор глядя на Эскобара.
Он спокойно выдержал этот взгляд.
— Вы знаете и об этом?
— Ваш Постоянный комитет недооценивает внутренние
организации Соединенных Штатов. Хотя ФБР еще не знает об этом, но АНБ уже в
курсе. Мы даже знаем, что сотрудники ООН, явно в нарушение наших законов,
совершили тайную эксгумацию тела. Кстати, врач, лечивший его, покончил жизнь
самоубийством. Некто Эрик Пембертон.
