— А как мне найти этого следователя?
— Приезжайте в Манхэттен, на Пятую авеню. Я напишу вам
адрес. Номер дома. Подниметесь на двенадцатый этаж. Там будут стоять дежурные.
Скажете, что вы знаете, кто убил Анну Фрост. Запомнили? Анну Фрост. Я лучше
запишу, А остальное уже пусть вас не беспокоит. Я предупрежу дежурных, и они
отведут вас к следователю. Договорились?
Старик смотрел на деньги.
— Хорошо, — сказал он, — я приеду.
— Я обязательно предупрежу дежурных, — пообещал,
вставая, Виктор. — И не беспокойтесь. Вы только помогаете невиновному,
подтверждая его алиби. Я буду вас ждать…
Старик поднялся с кровати следом за ним. Шаркая ногами,
проводил его до дверей. Уже выходя, Виктор обернулся. При лунном свете лицо
Дренковича показалось какой-то космической маской, словно это был неживой
человек. Всю обратную дорогу Виктор пребывал в отличном настроении. Ему удалось
найти свидетеля. Он подтвердит алиби Эдстрема. О происшествии на дороге он даже
не думал. В конце концов, таких автомобильных хулиганов в этой стране хватает.
Сейчас главное — Эдстрем.
ИЗ ПРОТОКОЛОВ ДОПРОСА РОНАЛЬДА МОУЭТА —
ЭКСПЕРТА-КРИМИНАЛИСТА ПО ВОПРОСАМ БАЛЛИСТИКИ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮРО РАССЛЕДОВАНИЙ
(Сокращенная стенограмма)
(Присутствует Карл Эдстрем — обвиняемый в убийстве Анны
Фрост)
Следователь: Мистер Моуэт, мы пригласили вас для уточнения
некоторых данных об убийстве Анны Фрост. Вам известны ваши права и обязанности?
Р. Моуэт: Да.
Следователь: Здесь присутствуют обвиняемый Карл Эдстрем и
его адвокат Генри Салливан. Ответьте на вопрос: вы осматривали труп убитой Анны
Фрост совместно с медицинским экспертом Дэвидом О'Брайеном?
Р. Моуэт: Да, две недели назад.
Следователь: Расскажите более подробно о ваших выводах.
Р. Моуэт: На теле убитой Анны Фрост мною были обнаружены два
пулевых ранения. Обе раны смертельные, так что версия самоубийства полностью
исключается. Первая пуля, проникнув через одежду (темно-синюю блузку), вошла в
сердце и осталась там. Вторая пуля застряла в левом легком. Причем произошло
завертывание краев входного пулевого отверстия. Убийца стрелял метров с пяти —
шести. В обеих ранах отсутствует некоторая часть кожного покрова во входных
отверстиях, что естественно, так как пули, входя в кожу, растягивают и
разрывают ее. Выстрелы были произведены под некоторым углом, и зона отложения
пороховой копоти оказалась несколько расширенной в направлении линии полета
пуль. Преступление было совершено около семи часов вечера. Стреляли из револьвера,
предъявленного мне для опознания. (Протокол опознания прилагается.) Как эксперт
могу совершенно уверенно заявить, что выстрелы были произведены с того места,
где был обнаружен Эдстрем с оружием в руках. Проведенная дважды баллистическая
экспертиза полностью подтвердила мои выводы.
Г. Салливан: Вы полностью исключаете возможность
самоубийства?
Р. Моуэт: Абсолютно. При самоубийстве в огнестрельную рану
вместе с пулей, выпущенной с очень близкого расстояния, попадают различные
инородные предметы — газы, копоть. Образуется пороховой поясок. Это вам может
рассказать любой медицинский эксперт. Должен быть поясок осаднения, следы
действия пороховых газов. Я еще раз подчеркиваю — выстрелы были произведены с
расстояния в несколько метров. Однако у меня вызывают недоумение не совсем
характерные разрывы кожи, словно дуло револьвера было обернуто носовым платком.
Хотя наша тщательная проверка и подтвердила — стреляли именно из этого
револьвера.
Следователь: Мистер Эдстрем, вам знаком этот револьвер?
К. Эдстрем: Да. Этот револьвер из нашей лаборатории. Но я не
знаю, как он попал в комнату, где находилась Анна Фрост, и кто стрелял из него.
Следователь: Вы настаиваете на том, что, когда вы вошли в
комнату, Анна Фрост уже была убита?
К. Эдстрем: Конечно. Более того, состояние канала ствола и
отсутствие резкого запаха пороховой гари еще тогда показались мне
подозрительными.
Р. Моуэт: Вы хотите сказать, что из ствола не пахло
пороховой гарью?
К. Эдстрем: Пахло, но не так сильно. Словно убийство
совершилось не в тот момент, а пятью-десятью минутами раньше.
Следователь: Вы считаете это возможным?
К. Эдстрем: Нет, не считаю.
Г. Салливан: А что думает по этому вопросу мистер Моуэт?
Р. Моуэт: Этого не могло быть.
Следователь: Мистер Эдстрем, на прошлом допросе вы
утверждали, что не имели никаких интимных отношений с убитой. Однако повторно
проведенный обыск позволил органам следствия найти записку Анны Фрост, где она
просила вас встретиться с ней у кинотеатра. Вам знакома эта записка?
К. Эдстрем: Нет, я ее и в глаза никогда не видел. Это явная
провокация. Повторяю: у меня не было никаких интимных отношений с убитой.
Г. Салливан: Я протестую! В записке не сказано, что встреча
состоится именно с моим подзащитным. Это мог быть любой человек. Записка могла
быть подброшена.
Следователь: В таком случае ознакомьтесь с протоколом обыска
квартиры обвиняемого Карла Эдстрема. (Протокол прилагается.)
Он ждал уже третий час. По расчетам Виктора, Дренкович давно
должен был быть в Нью-Йорке, если, конечно, он не опоздал на утренний экспресс.
Но старика не было. Через каждые полчаса Асенов звонил дежурному, пытаясь
выяснить, не появился ли этот долгожданный свидетель, но фотографа по-прежнему
не было.
В час дня появился Деверсон, который ездил в главное здание
ООН на набережной Ист-Ривер, чтобы сдать необходимые документы. Мрачно
пробормотав приветствие, он прошел к своему креслу. Асенов сразу понял, что его
коллега не в духе.
— Что случилось, Чарльз? Опять неприятности?
— Еще какие, — недовольно ответил Деверсон. —
Вызывают охранников, дежуривших с нами в тот вечер. Все стараются допытаться,
кто именно мог тогда проникнуть на наш этаж. Мистер Оруэлл, правда, считает,
что убийца все-таки Эдстрем, но наш генеральный директор сильно сомневается.
Думает, что убийца — человек посторонний. Он каким-то неведомым образом мог
проникнуть к нам, а затем скрыться.
— А как ты считаешь. Карл мог убить Анну Фрост? Неужели
ты серьезно веришь в такую возможность? — спросил Асенов.
— Знаю, знаю, — Деверсон махнул рукой, — у
нас в ЦРУ был даже такой курс «Этические взгляды возможного противника».
Гуманизм, вера в социальную справедливость, в человека. Это ваши
социалистические идеалы. Вещь, конечно, неплохая. Но для вас. А в жизни я знал
много случаев, когда за солидную сумму любой человек мог стать убийцей или
предателем.
— Все покупается, все продается?
— Конечно. И не надо делать удивленное лицо. Просто
одни продаются за деньги, других прельщают идеей. Вот скажи откровенно: если я
вдруг расскажу тебе о какой-нибудь операции, готовящейся против Болгарии или
Советского Союза, ты сообщишь об этом на родину? Только честно.
