Проехав милю от входа в ущелье, Уиллоуби обогнул скалистую стену и увидел прямо перед собой Минарет. Минарет шайтана, как его называли. Этот высокий утес, возвышающийся точно посередине каньона, действительно походил на шпиль. Рядом никого не было. Уиллоуби привязал коня в тени, подошел к основанию Минарета и некоторое время стоял, обмахиваясь шлемом. Любопытно, сколько винтовок держат его сейчас под прицелом?
Потом перед ним появился Гордон.
Подобное могло ошеломить даже привычного ко всему человека, как Уиллоуби. Англичанин застыл с шлемом в руке. Он не слышал ни одного звука, даже гравий не зашуршал под каблуком сапога! Впрочем, человеку, которому не доводилось воевать вместе с индейцами племени яки, это действительно могло показаться сверхъестественным.
— Как я понимаю, вы Уиллоуби, — произнес американец с чуть заметным южным акцентом.
Уиллоуби кивнул. Он немного оправился и не стесняясь разглядывал человека, который возник перед ним столь странным образом. Гордон был чуть выше среднего роста и крепко сбит, но не казался тяжеловесным. Квадратные плечи и могучая грудная клетка говорили о недюжинной силе. Как бы вскользь Уиллоуби отметил массивные черные рукоятки револьверов на правом и левом бедре, и нож за голенищем левого сапога. На грубом загорелом лице американца при всем желании было невозможно найти следы усталости или упадка духа. А в черных глазах таилось пламя, какого Уиллоуби никогда не видел у так называемых цивилизованных людей.
Нет, назвать этого человека опустившимся, отнести его к отбросам общества просто не поворачивался язык. Участие в туземных потасовках совершенно на нем не отразилось. Возможно, он был грубым, жестоким… но при этом оставался цивилизованным человеком. Скорее всего, его примитивное начало, которое присутствует в каждом человеке, стремилось к своему естественному окружению. Пожалуй, так могли выглядеть неукротимые дикие англосаксы пару тысяч лет назад.
— Да, я Уиллоуби, — сказал англичанин. — Рад, что вы решили со мной встретиться. Может быть, сядем в тени?
— Нет. Много времени нам не понадобится. Мне передали, что вы в Газраэле и пытаетесь связаться со мной. Я послал вам ответ с торговцем-таджиком. Вы его получили, иначе мы бы с вами не разговаривали. Скажите мне все, что хотите, а я вам отвечу.
Уиллоуби уже заготовил несколько проверенных дипломатических трюков, но здесь они, похоже, не сработают. Этот человек — не тупой вояка, всеми своими успехами обязанный одной лишь силе. И не политический авантюрист, чей конек — ложь и блеф, а слабое место — жажда наживы. Такого человека нельзя ни подкупить, ни запугать. Он жил не иллюзиями и идеями, а обнаженной реальностью и был опасен, как может быть опасна пантера или пума. Правда, лично за себя Уиллоуби не боялся.
— Ладно, Гордон, — добродушно ответил он. — Буду краток. Я здесь по просьбе эмира и раджи. Я приехал в форт Газраэль, чтобы встретиться с вами. Сулейман, мой спутник, помог мне в этом. Эскорт оракзаи встретил меня в Газраэле и должен был провести меня в Хорук, но тут я получил ваше письмо и решил изменить планы. Оракзаи ждут меня у входа в ущелье, чтобы проводить обратно в Газраэль после переговоров. Я уже говорил с Афдаль-ханом в Газраэле — правда, только раз. Он готов заключить мир. Между прочим, именно по его просьбе эмир послал меня сюда, чтобы я положил конец вашей давней вражде.
— А вот это эмира не касается, — отрезал Гордон. — С каких пор он вмешивается в отношения между племенами?
Уиллоуби пожал плечами.
— В данном случае к нему обратились обе стороны. Ваша… вражда касается его лично. Думаю, вам не надо напоминать, что основной караванный путь из Персии проходит через его владения. С тех пор, как вы ведете войну, караванщики не хотят рисковать и предпочитают добираться через Туркестан. Торговые пути, проходившие через Кабул и приносившие эмиру солидные доходы, теперь фактически закрыты.
— И он связался с русскими, чтобы получить их назад, — печально откликнулся Гордон. — Эмир пытался сохранить это в тайне, потому что на троне его держат только английские пушки. Русские предлагают ему много соблазнительного, но он играет с огнем, а британцы боятся, что он опалит себе пальцы… И им тоже!
Глава 3
МНЕНИЕ ДРУГОЙ СТОРОНЫ
Уиллоуби заморгал. Ну кто знал, что Гордон настолько осведомлен в делах афганской политики?
— Но Афдаль-хан ясно дал понять и эмиру, и мне, что хочет положить конец этой междоусобице, — не отступал Уиллоуби. — Он клянется, что все это время только оборонялся. Если вы не согласитесь хотя бы на перемирие, эмиру придется вмешаться. Вы представляете, что произойдет, если я вернусь в Кабул и сообщу ему, что вы отказываетесь подчиниться воле третейского судьи? Он объявит вас вне закона, и все местные бандиты начнут охоту за вашей головой. Будьте благоразумны, старина. Я понимаю, Афдаль-хан вам серьезно насолил. Но вы тоже причинили ему достаточно вреда. Забудьте о том, что произошло…
— Забыть?!
Уиллоуби невольно попятился. Зрачки у Гордона сузились, как у разъяренного леопарда.
— Забыть?! — прорычал американец. — Вы призываете меня забыть о пролитой крови моих друзей? Вы знаете мнение только одной стороны. Мне плевать, что вы скажете по этому поводу, но сейчас вы услышите, что думаю я. У Афдаль-хана есть друзья при дворе. У меня — нет. Да мне это и не нужно.
«Неплохо, — подумал Уиллоуби, завороженно следя, как на смуглом лице Аль-Борака отражается вся буря переполняющих его чувств. — Белый человек становится вождем туземцев и готов бросить вызов эмиссару королевы».
— Афдаль-хан пригласил моих друзей на переговоры и хладнокровно перерезал их, — продолжал Гордон. — Юсуф-шаха и трех его вождей. Это были мои лучшие друзья, понимаете? И вы призываете меня забыть о них, будто это так же легко, как выбросить пару рваных сапог! Да и зачем? Чтобы эмир заставил персидских купцов затянуть пояса, обложив их грабительскими налогами? Чтобы у русских не было шансов заставить его заключить договор, который не одобрит Британия? Чтобы англичане не потеряли свою часть границы? Так вот вам мой ответ: отправляйтесь к черту вместе с эмиром и раджой! Возвращайтесь к эмиру и предложите оценить мою голову. Пусть он пришлет на помощь оракзаи кого угодно — узбеков, русских, британцев и кого он там еще сможет собрать. Эта война закончится, когда я убью Афдаль-хана. Не раньше!
— Вы жертвуете благополучием многих, чтобы отомстить за кровь нескольких человек, — возразил Уиллоуби.
— Кто вам это сказал? Афдаль-хан? Он заклятый враг эмира! А эмиру и в голову не приходит, что сам Афдаль-хан и заварил эту кашу. Подождите месяц, я получу голову этого негодяя, и караваны снова смогут спокойно ходить по этой дороге. А вот если победит Афдаль-хан… Вы хоть знаете, с чего вообще все началось? Не знаете? Так я вам скажу! Афдаль-хан решил взять под свою руку все водоемы на этой территории, все колодцы, без которых не смогут обойтись караваны и которые в течение столетий находились в руках африди. Стоит ему завладеть ими, и он обдерет торговцев, не успеют они добраться до Кабула. И тогда караваны будут ходить только через русскую территорию.
