– Заткнись! – рыкнул я, – И не смей обвинять, будто я позарился на твое золото. Я просто, как и Джоэл с Эратом, хотел взглянуть, на месте ли оно. Будь они ворами, так стащили бы твое золотишко в тот же день, как нашли. Кстати, откуда оно у тебя?
– Я намыл его в горах, – угрюмо ответил дядюшка Джеппард. – Просто не было времени отвезти его в Рваное Ухо и обменять на наличные. Я рассудил, что дупло не хуже любого другого места, но теперь вижу, что дал маху.
– Послушай-ка, – говорю я ему, – до захода солнца, тебе придется еще раз повстречаться с теми ребятами. Ты им объяснишь, что это ты по ним стрелял, иначе до завтра они поубивают друг дружку. Возможно, они на тебя обидятся, но я буду рядом, и сумею удержать их от рукоприкладства.
– Ладно, Брекенридж, – говорит дядюшка Джеппард, – по рукам. Я жалею, что судил о тебе опрометчиво, и в знак полного моего к тебе, расположения покажу то место, куда перепрятал золото. Через маленькую рощицу он вывел меня к большому валуну, выступающему из земли у подножия скалы, и, указав на камень поменьше, самодовольно заявил:
– Вот, посмотри. Я вывернул из земли камень, углубил под ним дыру, спрятал туда золото, а камень поставил на прежнее место. В жизни никто не догадается!
Чтобы полностью насладиться произведенным впечатлением, он вытащил камень и запустил в отверстие руку. И тут случилось нечто невероятное: внезапно дядюшка Джеппард, как ужаленный, отскочил от дыры и с диким воплем покатился по земле! От неожиданности я подскочил на месте, меня прошиб холодный пот, а кольт как-то сам по себе очутился в правой руке.
– Что с тобой?! – заорал я. – Змея укусила?
– Точно! – возопил он. – Все вы змеи в человечьей шкуре! Его там нет! Меня ограбили!
Я нагнулся и осмотрел дыру. На мягкой земле отчетливо виднелась вмятина от кожаного мешочка. Но больше там ничего не было.
Тем временем дядюшка Джеппард исполнял пляску охотника за скальпами с винчестером в одной руке и с ножом в другой.
– Я украшу свои штаны бахромой из их паршивых скальпов! Я замариную их презренные сердца в бочонке из-под виски! Я скормлю их потроха собакам.
– Чьи потроха-то? – поинтересовался я.
– Ты что же, идиот, ничего не понял? Конечно, Джоэла и Эрата, чтоб им провалиться! Они и не думали удирать, а выследили, куда я перепрятал золото – гремучая змея им в глотку! Я и за меньший грех отправлял на тот свет людей куда как благороднее, чем эти подонки!
– Ах, так, – говорю. – Только ты ошибаешься. Парни не брали золота.
– А кто же, кроме них? – спрашивает он меня со слезами на глазах. – Кто еще мог о нем знать?
– Глянь-ка! – и я указал на суглинок, полосой протянувшийся у подножия скалы. – Лошадиные следы.
– Ну и что? – спросил он. – Это следы их лошадей.
– Э, нет, – говорю. – Обрати внимание, как посажены шипы: ни одна лошадь на Медвежьей речке не имеет подков с такими шипами. Это следы чужака. Ручаюсь, их оставил тот одноухий тип с черными усами, что проезжал сегодня около полудня мимо моего дома. Возле скалы земля твердая, и не разберешь, где он тут топтался, но готов поспорить на свой кольт – именно он украл твое золото.
Какое-то время дядюшка Джеппард хмурил брови, а потом и говорит:
– Нет, ты меня не убедил. Вот зайду домой за свежими патронами, потом поищу Джоэла с Эратом и укокошу обоих.
– Послушай, дядюшка, – я ухватил его за грудки, приподнял от земля и легонько встряхнул. – Знаю, что в тебе упрямства не меньше, чем у старого осла, но на этот раз тебе придется прислушаться к голосу разума. Иначе я заранее отпускаю себе грехи за все, что сотворю с твоей задницей. Я выслежу этого парня и отниму у него золото, потому как точно знаю, что это он его украл. И Боже тебя сохрани убить кого-нибудь до моего возвращения!
– Так и быть, – выдавил он, – даю тебе срок до утра. До тех пор мой палец не коснется курка, Но, – дядюшка Джеппард неожиданно впал в поэтический раж, – если до того момента, когда восходящее солнце позолотит своими лучами вершину Ослиной горы, в моих руках не окажется золота, я брошу бездыханные тела Джоэла Гордона и Эрата Элкинса на съедение койотам!
На том и расстались. Взобравшись на Кадитана Кидда, я направился по следу чужака на запад. «Пропади все пропадом!– с горечью говорил я себе. – Разве можно выкроить время, чтобы спокойно поухаживать за девушкой, имея на руках ораву свихнувшихся родичей, жаждущих крови друг друга?»
В мoeм распоряжении оставался почти целый день, а в горах Гумбольдта не нашлось бы коня, равного по выносливости моему Капитану. До захода солнца я проехал не меньше сотни миль, да только конь под чужаком, похоже, был одним сплошным комком мускулов, и к тому же они имели приличную фору.
День уже клонился к закату, а тот, кто мне был нужен, все не показывался. Отмахав еще немало миль, я углубился в незнакомую местность. Наконец поздно вечером я выехал на узкую тропку, на которой отпечатки подков, как я заметил, были совсем свежие.
Солнце спускалось все ниже, а вместе с ним таяли мои надежды. Ведь если даже я настигну вора, если отниму у него золото, мне чертовски трудно будет возвратиться на Медвежью речку к установленному сроку. Однако я не переставал погонять Капитана Кидда, и через некоторое время мы выехали на большую дорогу, где следы вора смешались со множеством других. Рассудив, что дорога непременно ведет к какому-нибудь селению, я пришпорил коня, на ходу пытаясь определить, куда меня занесла судьба.
Когда солнце уже почти закатилось, я миновал поворот, и в глаза мне бросилась необычная картина: на дереве с веревкой на шее висело нечто весьма похожее на человека, а другой человек, на лошади, как раз собрался что-то приколоть к его рубашке. Услышав стук копыт, он обернулся и вскинул ружье – я имею в виду человека, а не удавленника. Наружность у него была не особенно приятная, но это был не Черноусый. Увидев, что я не выказываю враждебных намерений, он ухмыльнулся и опустил ружье.
– Что, парень все еще брыкается? – осведомился я.
– Мы его только что вздернули, – ответил он. – Остальные ребята отправились обратно в город, а я вот задержался, чтобы приколоть предупреждение. Читать умеешь?
– Нет, – отвечаю, – не умею.
– Ну так слушай, – говорит он. – На бумаге написано: «Предупреждаю всех негодяев, особо тех, кто обосновался на горе Гризли, чтобы держались подальше от Вампума».
– А где он – этот Вампум?
– Полмили дальше по дороге, – ответил он. – Я Эл Джексон, помощник шерифа Билла Ормонда. Мы очищаем Вампум от всякого сброда, а это один из негодяев, который скрывался от правосудия на горе Гризли.
Не успел я открыть рта, чтобы ответить, как в кустах послышалось шумное частое дыхание, топот босых ног и на дорогу выбежала девочка лет четырнадцати.
– Ты убил дядю Джоба! – пронзительно закричала, она на Джексона. – Убийцы! Мне мальчик сказал, что его хотят повесить, я бежала, бежала изо всех сил и вот.
