— Поехали! Поехали быстрее! — забормотал он, и Боливар тронул с места. — Все пропало! Флавию схватили ултимадо!
— Когда? — спросил я.
— Несколько минут назад. Я уже выходил, когда она позвонила, сказала, что к ферме, где она скрывается, подъехал крытый грузовик, из него выскакивают ултимадо и окружают дом.
— Далеко эта ферма?
— Не очень. Полчаса быстрой езды, а может, меньше.
— От фермы к городу одна дорога?
— Да.
— Перехватим их!
Отчаяние на лице Хорхе сменилось надеждой, но через секунду он вновь помрачнел.
— Их целая армия, и они вооружены до зубов!
— Неважно! Куда ехать?
— Прямо, четвертый поворот направо.
Хорхе смотрел на нас, как на сумасшедших, мы не удержались и загоготали. Боливар утопил педаль газа в пол, и нас вдавило в спинки кресел.
Армия головорезов! Эка невидаль!
Через пять минут мы оказались у развилки. Я привстал, оглядел место будущей операции, в голове уже возник план.
— Джеймс, живо достань из багажника большой резак и четыре игольчатых пистолета. Боливар, отгонишь машину с дороги. Остальные — из машины. Анжелина, будешь приманкой.
— Поразительная глубина мышления!
Наш автомобиль умчался. Я осветил фонариком большое дерево у дороги. — Джеймс, срежь его так, чтобы упало поперек дороги… — Я услышал рев приближавшейся машины. — Быстрее, они с минуты на минуту будут здесь! Анжелина легла у дерева, ноги под стволом, будто ее придавило.
Верхушки деревьев осветили фары. Мы попрятались в кюветах по сторонам дороги. Свет стал ярче, из-за поворота выскочил грузовик и помчался к поваленному дереву. Завизжали тормоза, ужасно длинную секунду мне казалось, что они раздавят Анжелину. Машина замерла в метре от дерева, Анжелина вяло зашевелилась и позвала на помощь.
Открылась дверца, из машины вылез водитель, и воздух наполнился еле слышным шелестом — мы начали стрелять из игольчатых пистолетов. Игольчатый пистолет — бесшумное оружие, мощное электромагнитное поле выталкивает из стволов крошечные стальные стрелы с ампулами сильнодействующего снотворного на концах. Едва тело водителя коснулось асфальта, как я с фонариком в одной руке и пистолетом в другой подбежал к машине.
Мои предосторожности оказались излишни — в кузове вповалку лежали и храпели полицейские, среди них, как живое подтверждение нашей меткости, сидела бледная, перепуганная Флавия.
— Ты спасена.
Я подал ей руку, помог выпрыгнуть из кузова. К нам, отряхивая юбку и метая гневные взгляды, приближалась моя жена. Я поспешно отпустил руку Флавии и шагнул в сторону. Рядом как по мановению волшебной палочки появился Хорхе и тут же припал к освободившейся руке губами. Большой охотник до поцелуев был этот Хорхе.
— Если не считать, что меня чуть не раздавили в лепешку, операция прошла успешно, — дала оценку сделанного Анжелина. — Посадим теперь водителя на место, положим на колени термитную гранату.
Я вздохнул и поцеловал руку Анжелине а-ля Хорхе.
— Дорогая, я умер не меньше тысячи раз, пока скрипели античные тормоза этой повозки. При следующей засаде я лягу под дерево, а ты перестреляешь всех ултимадо. Джеймс, Боливар, выволоките из кузова храпящих уродов и оттащите с глаз долой в лес. Заберите все ценное из их карманов. Хорхе, прервись хотя бы на секунду, пусть рука Флавии просохнет. Ты сможешь вести этот драндулет? — Я кивнул на полицейский грузовик.
— По-твоему, я что, крестьянин? Конечно, смогу.
— Извини, ты не крестьянин. У тебя есть на примете местечко, где машину не сразу найдут?
— Знаю поблизости отвесную скалу. Если грузовик столкнуть оттуда в море, его век не найдут.
— Век — подходящий срок. Сделай, пожалуйста, эту работенку. Да, чуть не забыл, десяток прощальных поцелуев — и в путь!
Мы помахали отъезжавшему грузовику. Флавия повернулась, и я впервые заметил, что ее правый глаз заплыл, бровь рассечена, верхняя губа справа опухла.
— Сейчас принесу аптечку, — сказала Анжелина. — Знала бы я, как поработали над тобой эти ултимадо, они бы заснули долгим, может, даже вечным сном.
— Не знаю, как и благодарить вас! — воскликнула Флавия. — Вы не только спасли меня, но и задумали освободить нашу планету. Хорхе мне все рассказал. Думаете, ваш план сработает?
— Непременно сработает, — ответила Анжелина, нанося на лицо Флавии антисептическую мазь. — Если, конечно, я удержу мужа от глупостей.
Из леса вышел Боливар с кучей одежды в руках.
— Все нормально, па.
Следом появился Джеймс с ботинками.
— Мы видели, как эти громилы обошлись с юной леди, и решили, пусть, очухавшись, прогуляются до города нагишом.
— Вполне разумно. Флавия, познакомься, это — наши сыновья, Джеймс и Боливар.
Молодые люди с энтузиазмом пожали друг другу руки.
Анжелина положила ладонь мне на плечо и улыбнулась уголками губ.
— Смотри, как у них блестят глаза. Похоже, оба влюбились с первого взгляда. Что, поехали?
Мы выехали на главную дорогу и, следуя указаниям Флавии, направились на юг. — Ултимадо не суются во внутренний район страны. Как только окажемся за Стеной, мы в безопасности, но пересечь ее не просто.
— Что за Стена? — поинтересовался я.
— Стена ткнется через весь континент, проехать можно только через охраняемый пост. Сама Стена неприступна — мили колючей проволоки в несколько рядов, ограды из металлической сетки под напряжением, частоколы из стальных прутьев с отравленными остриями, бетонные стены, мины, детекторы…
— Если описание верно, то там и ребенок пройдет, — заметила Анжелина. — Джим, открой, пожалуйста, шампанское — успокоим нервы и выработаем план. Флавия сидела на откидном сиденье напротив нас и маленькими глоточками пила из хрустального бокала. Я к своему едва притронулся, для одного дня выпивки достаточно.
— Расскажи об охраняемых постах, — попросил я.
— Посты — это маленькие, хорошо укрепленные форты. В фортах тяжелая артиллерия, пулеметы, войска. Проезд через двойные ворота. Внутри солдаты проверяют паспорт с визой, обыскивают багаж. Нам там никогда не прорваться.
— Слова «никогда» нет в лексиконе нашей семьи, — твердо сказала Анжелина. — Твое мнение, Джим. Стена или пост?
— Разумеется, пост. Иметь дело с людьми легче, чем штурмовать бетонную стену и стальные заграждения. До ближайшего поста далеко?
— Двести километров, может, чуть больше.
— Джеймс, слышал?
