Теперь Га-нор склонен был вмешаться в происходящее. Возможно, другой мужчина, окажись он на месте Га-нора, лишь пожал бы плечами и пошел своей дорогой, размышляя о том, что не слишком хорошо ссориться с сыном советника. Но Га-нор имел несколько другие взгляды, ему стало интересно узнать, что же произошло. Более того, хотя он не славился как воин среди своих соплеменников, он никого не боялся.
Проверив топор и нож, заткнутые за пояс, он покрепче сжал копье и отправился по следам.
Дальше и дальше, все глубже в лес уносил неандерталец маленькую А-эа.
Лес вокруг стоял безмолвным. Не пели птицы, не жужжали насекомые. Через нависшие над головой деревья не пробивался ни один солнечный луч. Мягкими бесшумными шагами неандерталец несся вперед.
Звери уступали ему дорогу. Огромный питон пересек тропинку, и неандерталец взлетел на дерево со скоростью, удивительной для такого массивного тела. Хотя он не очень-то любил лазить по деревьям, и это не ускользнуло от глаз А-эа.
Раз или два девушка мельком видела других чудовищ, как две капли воды похожих на того, что ее похитил. Очевидно, похититель унес ее далеко от тех мест, где обитало племя А-эа. Другие неандертальцы избегали их. Это еще раз свидетельствовало о том, что живут они, как звери, объединяясь только перед лицом общего врага, что ныне случалось не часто, обычно лишь когда кроманьонцы шли на них войной.
Похититель отнес девушку в свою пещеру — маленькую, плохо освещенную лишь тем светом, что проникал в нее через вход. Неандерталец грубо швырнул ее на пол пещеры. А-эа так и осталась лежать там, слишком испуганная, чтобы встать.
Чудовище наблюдало за ней, напоминая какого-то лесного демона. Оно даже не пыталось объясниться со своей пленницей, как порой делают обезьяны. Неандертальцы не владели членораздельной речью.
Неандерталец предложил девушке мяса, сырого, конечно. Но вместо того чтобы принять приношение, А-эа затрепетала от ужаса. Она увидела, что это рука ребенка. Когда чудовище увидело, что пленница кушать не собирается, оно поело само, разрывая плоть огромными когтями.
Поев, человеко-обезьяна обвила девушку своими огромными лапами, ставя синяки на нежном теле А-эа. Неандерталец запустил пальцы в волосы девушки, и когда он увидел, что причиняет боль своей жертве, глаза его заблестели злодейским весельем. Он вырвал пригоршню волос, казалось, наслаждаясь муками своей пленницы. А-эа крепко сжала зубы и не стала кричать, как вначале, и тогда чудовище прекратило эту забаву.
Потом чудовище заинтересовала одежда А-эа — набедренная повязка из шкуры леопарда. Этот зверь был вечным врагом неандертальцев. Сорвав шкуру с бедер девушки, чудовище разорвало ее на части.
А тем временем Га-нор, торопясь, пробирался по лесу. Он почти бежал, и лицо его напоминало лик дьявола, после того как он побывал на залитой кровью поляне и обнаружил следы чудовища, уходящие в глубь джунглей…
Покончив со шкурой, неандерталец снова потянулся к А-эа.
Девушка отскочила. Человеко-обезьяна потянулась за ней. Чудовище загнало А-эа в угол, но девушка поднырнула под руку твари и вывернулась. Но все равно чудовище стояло, отгородив девушку от выхода из пещеры.
Все равно рано или поздно он загонит несчастную в угол, и она не сможет вывернуться от него. Девушка притворилась, что готовится прыгнуть в одну сторону. Неандерталец нагнулся, чтобы броситься в том направлении, и тут девушка быстро, словно кошка, прыгнула в другую сторону, метнулась мимо чудовища и выскочила из пещеры.
Ужасная тварь с ревом метнулась за ней следом. Камень вывернулся из-под ее ноги, и А-эа полетела головой вперед, даже не успев выставить вперед руку. Когда чудовище снова потащило ее в пещеру, она закричала яростно, испуганно, без надежды в голосе. Так кричит лишь женщина, попавшая в лапы к зверю.
Га-нор услышал крик, когда начал спускаться в расселину, где пряталась пещера. Он быстро и осторожно двинулся вперед. Заглянув в пещеру, он пришел в бешенство. В тускло освещенной пещере застыл огромный неандерталец. Его свинячьи глазки уставились на жертву. Он был огромным и от него пахло свежей кровью. У ног чудовища лежала молодая девушка, чье белое тело выглядело контрастно на фоне косматого чудовища, сжимавшего в лапе волосы девушки.
Неожиданно неандерталец взвыл, бросил свою жертву и обернулся. И Га-нор не стал состязаться в грубой силе с мощью чудовища, а, отскочив назад, выскользнул из пещеры. Его копье взлетело, и чудовище взвыло, когда копье пронзило его лапу. Еще раз отскочив, воин вырвал копье из тела врага. Снова неандерталец бросился вперед, и снова Га-нор отскочил, поразив копьем могучую, волосатую грудь чудовища. Так они и сражались: скорость и разум против грубой силы и дикой мощи.
Один раз огромная рука чудовища, хлестнув по воздуху, достала Га-нора, задев его за плечо, и отшвырнула его на дюжину футов. Рука отказалась повиноваться юноше. Неандерталец бросился на него, но Га-нор успел откатиться в сторону и снова вскочить на ноги. Снова и снова острие копья окрашивалось кровью чудовища, но это лишь больше и больше раззадоривало ужасную тварь.
Затем, неожиданно для себя, воин уперся спиной в стену расщелины. Он услышал, как вскрикнула А-эа, когда чудовище бросилось вперед. Копье было вырвано из рук юноши, и он оказался в объятиях врага. Огромные лапы сдавили шею и плечи юноши, гигантские клыки потянулись к его горлу. Упершись рукой в подбородок своего противника, юноша свободной рукой стал изо всех сил бить чудовище по морде. Такие удары оглушили бы обычного человека, но неандерталец их даже не замечал.
Га-нор чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Ужасные руки все сильнее сжимали его тело, угрожая сломать ему шею. Через плечо своего противника он увидел, как, сжимая в руках камень, сзади к чудовищу подбирается А-эа.
Прилагая невероятные усилия, юноша дотянулся до своего топора. Но тела противников так тесно прижались друг к другу, что юноша не мог вытащить оружие. Казалось, неандерталец собирается просто-напросто раздавить своего врага. Но локоть Га-нора по-прежнему упирался в шею чудовища, и чем сильнее оно сдавливало юношу, тем глубже впивался в шею твари локоть молодого охотника. И вот, не в силах больше терпеть боль, зверь отшвырнул от себя человека. И тут же одним быстрым движением Га-нор выхватил топор и, ударив изо всех сил, расколол голову чудовищу.
С минуту, пошатываясь, стоял Га-нор над своим врагом, а потом почувствовал мягкие прикосновения и увидел милое личико.
— Га-нор! — прошептала А-эа, и юноша обнял девушку.
— Я сберегу ту, за которую сражался, — прошептал он.
Так все и было. Девушка, унесенная в лес на руках похитителя, вернулась назад рука об руку с любимым.
