Что все мы? Лишь блуждающие тени,
Подвластные любому мгновенью
Волшебного светильника в руках
Великого Властителя движенья.
Омар Хайям
Часть первая. Робинзоны граматара
Глава 1
Флеш-бэк
Вряд ли будешь млеть от удовольствия, когда в твоем
присутствии идут жаркие дебаты на тему оставить тебя в живых или же лучше
незамедлительно умертвить. Так что Сварог пока и не млел. Пока Сварог просто
слушал, давя в себе любые эмоции и напряженно внимая прениям по вопросу «казнить
нельзя помиловать».
Обсуждение проходило в здании Купол Совета, центральном
здании Ствола. Ствол же, как не трудно догадаться, являлся центром Древа, и к
нему примыкали Ветви, Листья, Сучки и, должно быть, прочие Корешки… Ну а если
серьезно, если перейти с растительной белиберды на нормальный язык, то вся эта
древесная чехарда представляла собой не что иное, как острова. Спору нет,
острова не простые – то есть не вздымающиеся с океанского дна, а искусственные,
людьми придуманные, людьми же и выращенные. Именно выращенные, а не насыпанные,
сколоченные или собранные. Причем эти ботанические сады не нуждались в опоре в
виде морского дна, глубина под сучковатым килем нисколько не волновала их
хозяев, острова плавали как хотели, проходя над любыми глубинами и подчиняясь
лишь прихоти своих рулевых… Простолюдины, сталкиваясь с подобными диковинами,
обычно восклицают: «Велики чудеса твои, господи!» – и если не бухаются на
колени в суеверном ужасе, то уж всяко озаряют себя крестным (или же каким-то
иным, согласно вере) знамением. Хотя чудес – что в случае с главным островом
под названием Древо, что со всеми прочими Блуждающими Островами – не
обнаружишь, как ни копай. Одна наука, господа, скучная голая наука и ничего
более.
Из плетеного кресла (как раз таки и сотворенного той самой
наукой) Сварог прислушивался к спорам, уже расколовшим на непримиримые фракции
местный орган управления. Орган, именующий себя Советом, спорил до хрипоты на
интереснейшую тему: убивать Сварога или не убивать.
– Этот экземпляр вредоносен! – махнул ладошкой в
сторону предмета обсуждения новый оратор. – Предлагаю почтенному Совету
аллегорию. Представьте себе, что некий человек под деревом развел костер.
Человек может уснуть, человек может уйти, оставив тлеющие угли, а может и
сознательно бросить костер непотушенным. Костер разгорится, пламя перекинется
на дерево и убьет его, не правда ли?
Оратор поправил накидку, широким, плавным жестом обвел
аудиторию.
– Так стоит ли ждать, что выйдет из этих затей с огнем? Не
лучше ли уничтожить человека сразу, не дожидаясь, пока он начнет разводить
костер?
Спорили таким образом мастера парламентарии уже давно. И
ровно столько прошло времени с тех пор, как Сварогу надоело выслушивать их
вдохновенные речи. Но что поделать, ежели человекам, называющим себя интеллигентами,
необходимо дать наговориться (если, конечно, имеешь желание решить с ними
по-хорошему). Пусть они захлебнутся собственным красноречием, выдохнутся –
только после этого с ними, утомленными и довольными собой, можно иметь дело. А
у Сварога время было. Сегодня Сварог уже никуда не спешил.
Нынешний день, богатый на события, вступил в полосу, как
говорили тоурантские моряки, предпоследних склянок. В это время суток, в пору
угасания дня, в замках Атара вовсю готовились бы к вечерней трапезе. Зажигали бы
свечи в огромных мрачных залах с длинными столами и развешанными по стенам
доспехами, княжны и баронетты переодевались бы в вечерние платья,
прихорашивались бы перед старинными зеркалами, заключенными в толстые рамы с
потрескавшейся позолотой, конюхи скребли и терли бы лошадок, засыпали бы в ясли
овес, чтоб коникам хватило на ночь, толстобокие кухарки расталкивали бы ночных
стражей, вырывая их из объятий дневного сна, чтоб те успели не спеша
умыться-одеться-отужинать, обстоятельно выкурить трубку на пару с начальником
стражи возле запирающихся на ночь городских ворот и, взяв колотушку, заступить
на дежурство до утра. А в заросших тиной и ряской прудах отражалось бы в этот
час бордовое полыхание заката…
Увы, если мы говорим об Атаре, то без частицы «бы» не
обойтись. Материка Атар больше не существовало, превратились в руины и
опустились на океанское дно атарские замки, хижины и города со всеми
пасторальными прелестями феодального быта. Князья, кухарки и ночные сторожа
сейчас плывут к Граматару – но, опять же, не все, а лишь те из них, кому
повезло. (Это означает, что у их государства имелся морской флот, снаряженный к
переходу через океан, им лично удалось попасть на корабль, флот не расстреляли
гидернийские броненосцы, флот не угодил в шторм, вызванный погружением
континента под воду, флот не угодил в шторма, тайфуны и ураганы иного, не
всегда природного, происхождения, и так далее, и так далее…) И если везение их
не оставит, то доплывут. Но еще не скоро, и не поколение переселенцев, а лишь
их дети и внуки смогут вернуться к разбитому стихиями образу жизни. И, кстати,
еще неизвестно, каким местом фортуна повернется к их детям и внукам, не
поменяются ли конюхи с князьями местами… А ведь так обычно и происходит во
времена великих перемен – будь то смена правителей, строя, исторических
ориентиров или земли обетованной… Видел сегодня Сварог эту пресловутую
обетованную и может засвидетельствовать, что та существует взаправду, что
Граматар всплыл, как ему и предписывается местным планетарным режимом, и
выглядит очень даже ничего для подводного в недалеком прошлом континента…
Правда, на легендарный материк нога Сварога так и не
ступила. Бывший шторм-капитан броненосца «Серебряный удар» рассматривал
Граматар издали, с расстояния кабелота в два – то бишь с трех километров.
Отсюда континент выглядел, как и пристало нормальному континенту: белая полоса
пены над розовой полосой прибрежных рифов, серая полоса скалистого берега, на
который накатываются одна за другой океанские волны, зеленая полоса береговой
растительности с черными вставками скал…
Сварог проникся доводами мастера Ксави касательно того, что
проход всего жилища над рифами и высадка – дело не простое, требующее
выверенных, аккуратных и, главное, неспешных маневров. Поэтому во всех смыслах
проще, удобней и уж точно быстрее будет создать простейшую плоскодонку,
снабдить ее веслами, и через какой-то час, а то и раньше люди сойдут на берег
своей новой родины. Ко всему прочему (добавил мастер островитянин сильный по
убедительности аргумент) люди получат в дар целую лодку, что всяко не помешает
их будущей жизни у океана. На том и сошлись.
Сварог во второй раз увидел, как работает прирученная
ботаника. Или, выражаясь более наукообразно, на что способно
биоконструирование. Потрясала скорость, с которой от жилища (все-таки Сварог
предпочитал именовать его Блуждающим Островом) отрастают побеги, похожие на
виноградные лозы, с какой стремительностью они ветвятся, утолщаются и
сплетаются в заданную форму. Не меньше поражало, с какой безукоризненной
точностью исполняют растения мысленный приказ хозяина-человека. Приказали
создать плоскодонку, и нате – на глазах из ничего выросла заказанная лодка при
плоском дне и при десятке весел по каждому борту. И ведь никакой магии,
никаких тебе волшебных бобов, водяная смерть и Наваковы потроха в
придачу, – чистая, блин, наука…
