Сварог сверился со стохом. «Кукиш» настойчиво уверял, что
идти нужно прямиком по «просеке», до упора.
– Ну-с, пионеры мои дорогие и вояджеры разлюбезные? –
повернулся Сварог к соратникам. – Ваши предложения?
– А что тут думать, идти надо. – Олес блаженно скинул
ругталь и привалился спиной к теплой коре поваленного дерева. – Вперед и
только вперед. Пока не сдохнем в этом буреломе…
– Людей вокруг нет, – констатировала Чуба-Ху,
преобразившись в человека. – И никогда не было…
– Последние тысячу лет, – поправил Рошаль, обеими
руками вытирая пот с лица. – Но пусть меня сгноят в Пыльном подвале, если
это не бывшая дорога…
– Лучше уж гнить в Пыльном подвале, чем здесь… – бросил
Пэвер, сидя на здоровенном трухлявом пне и растирая левую сторону груди. Да уж,
вот и старый вояка начал сдавать. – Хотя и Пыльного-то подвала уже нет… И
дорога эта ваша… фу, черт…
– Вам плохо, генерал? – спросил Сварог.
– Ерунда, – отмахнулся Пэвер, – просто…
– Смотрите!
Это сказала Кана. Она сделала два шага в сторону и носком
разворошила дерн на неприметной кочке. Кочка оказалась никакой не кочкой – под
отброшенной землей ясно проступил серый камень… слишком уж правильной формы.
Сварог дернулся в ту сторону – и не поверил своим глазам. Хотя почему бы и не
поверить, спрашивается, ведь здесь, на Граматаре, люди жили, причем
неоднократно…
Это был обломок железобетонной плиты – никаких сомнений. С
пористым, как хлеб, сколом, со ржавыми, торчащими в разные стороны
арматуринами… Ага, теперь просека предстала перед Сварогом в новом свете. И как
он раньше не обратил внимания на отчетливо геометрический порядок овражков,
впадин, подъемов и рытвин этой просеки? Значит, действительно дорога. Бетонка,
плита к плите. Построенная в незапамятные времена, неоднократно уродуемая
катаклизмами, попеременно, раз в тысячу лет погружающаяся вместе с материком в
океанскую пучину и раз в тысячу лет всплывающая, чтобы вновь обрасти землей,
травой, лесом – однако несомненно бетонка…
– Но вот вопрос: куда она ведет? – поинтересовался
Рошаль.
– Куда бы то ни было, нам с этой дорожкой явно по
пути, – вздохнул Сварог. – Так что, как верно заметил наследный
князь, – вперед и только вперед. Но медленно. И по сторонам смотреть в оба
у меня – как бы какие сюрпризики тут не подстерегали. Давайте, давайте, после
отдыхать будем…
Чуба вновь обратилась в волка.
Как ни странно, но тот факт, что они движутся пусть по
заброшенной и исковерканной, но все ж таки дороге, придал им сил. И они вновь
ломанулись сквозь заросли… Никаких сюрпризиков, к счастью, на пути не
встретилось – то ли и не было их никогда, то ли пришли в негодность, за
столько-то столетий…
И вскоре, совершенно неожиданно чаща закончилась, они вышли
на открытое место.
Вышли – и замерли на краю, потрясенные. Даже Сварог, готовый
к чему угодно, такого увидеть не ожидал. Пэвер выругался вполголоса. Перед ними
расстилалась огромная, с четверть кабелота в диаметре бетонная площадка,
которую отчего-то пощадили и многократные катастрофы, и вездесущая
растительность, идеально круглая, с идеально ровной, будто отутюженной
поверхностью. А посреди этого круга возвышалось одноэтажное серое строеньице,
простенький параллелепипед, отдаленно напоминающий обыкновенный то ли гараж, то
ли бункер. Но не это заставило людей остановиться: прямо перед ними, на полпути
к зданию лежал скелет, по сравнению с которым бетонный домик выглядел
просто-таки игрушечным.
– Дела… – только и сказал Пэвер.
– Значит, это правда, – в некоторой оторопи прошептал
Олес. – Признаться, в душе я никогда не верил…
Сварог тоже отчего-то сразу узнал зверя, которому
принадлежал скелет, хотя описания его, хозяина скелета, были полны недомолвок и
иносказаний. Зверь. Именно с заглавной буквы. Точно такой же, как тот,
атарский, из костей которого, согласно легенде, была сделана и шпага шторм-капитана
Ксэнга, и амулет, подаренный Сварогу юродивым на дороге в Митрак. И даже тот
факт, что исполинский скелет этого шестилапого бронтозавра никогда, с первого
взгляда было видно, не принадлежал живому существу, впечатление, признаться, он
производил. Зверь лежал на боку, опустив на бетон металлическую башку размером
с кабину «КрАЗа», с парой длинных прямых рогов и толстенными броневыми
надбровными пластинами, изогнутые зубы в человеческий рост матово отсвечивают
на солнце, меж вздымающимися ввысь арками ребер торчат оборванные пучки
разноцветных проводов, сегментарный хвост каймов двадцати длиной изогнут
по-змеиному и, кажется, вот-вот распрямится, как пружина, круша все в округе
венчающим его шипастым шаром… Даже от обглоданного остова веяло такой мощью,
такой животной силой и звериной яростью, что становилось не по себе. И даже
думать не хотелось о том, каким был Зверь в расцвете сил и активной
жизнедеятельности…
– Интересно бы узнать кто – или что – его так
долбануло, – пробормотал Пэвер. – Повреждений не видать…
– А вот мне почему-то совсем не интересно, – фыркнул
Рошаль.
– Нет, в самом деле: помер-то он не очень чтобы давно – во
всяком случае, уже после всплытия Граматара, иначе кости смыло бы волнами к
лысой бабушке… Значит, та тварь, что сняла шкуру с нашего зверька, запросто
может бродить где-то поблизости…
– А если просто он загнулся от старости? – предположил
Олес.
– Ша, – сказал Сварог, изо всех сил стараясь, чтобы
голос его звучал ровно и уверенно. «Кукиш» надменно показывал, что идти надо
туда, мимо почившего исполина к серому зданию. – Тихо мне. И без паники…
Да что вы, в самом-то деле – обыкновенный робот, киборг и ЭВМ с рогами,
подумаешь…
Едва завидев скелет, он просканировал местность на предмет
вредоносных магических полей. Магическая аура над бетонной площадкой имела
место быть, однако слабенькая, да и чувство опасности попискивало совсем уж
тихонько – просто намекая на то, что мир несовершенен и можно попасть в
переделку, если не быть осторожным. Спасибо, конечно, но это мы и без всякого
колдовства знаем… Однако очень ему не хотелось выходить на открытое место –
память о вынюхивающей их летающей машине была слишком свежей…
– Люди тут… – с некоторой заминкой сказала Кана, тряхнула
головой и закончила уверенно: – Тут были люди. Но очень давно. Теперь никого.
– Вот и чудненько, – поморщился Сварог. Проклятущий
шарик-взрыватель над левым виском опять завозился, отдаваясь тупой болью в
голове. – Следовательно, это творение человеческих ручонок. А что
один человек построил, другой, как говорится, завсегда разломать сможет… Так
что сохраняем боевой порядок и аккуратно бежим во-он к тому домику. Клянусь
всеми моими коронами, ждет нас там приятный сюрприз, не будь я граф Гэйр…
Осторожно обойдя скелет твари сторонкой и каждое мгновение
ожидая какой-нибудь безобразной выходки с ее стороны, они пересекли площадку.
Чуба при каждом шаге по нагретому солнцем бетону озабоченно дергала лапами и
принюхивалась к «земле». Ясное дело, с бетоном она познакомилась впервые –
однако, заметьте, ведь и на сплошь металлическом корабле ей до поры до времени
плавать не приходилось, поэтому сейчас она помалкивала, всецело доверившись
капитану.
