Пока ничего не происходило. Прожектора светили – Сварог
из-под блюда видел залитую молочным светом траву за бортом галеона.
Геликоптеры, автожиры или тарелки (что у вас там, показались бы!) не
перемещались и огонь на поражение не открывали. Пока.
Сварог задействовал «третий глаз». В магическом зрении
прожекторные лучи изменений не претерпели. Не было в их природе ровным счетом
ничего сверхъестественного, тупое порождение неизвестных технологий… Зато
проступили зыбкими прозрачными контурами хозяйничающие на корабле призраки.
Призраки как призраки, зауряднейшие, можно сказать. Особо не на что смотреть.
Сварог отключил «третий глаз».
Странная до идиотизма ситуация, юморески с нее сочинять и
выступать по возвращении перед дамургами. Звенят пересыпаемые монеты,
проплывают по воздуху ларцы и шкатулки, хлопают золоченые переплеты, поднимая
пыль – память об истлевших страницах, на чьих-то невидимых шеях покачиваются
ожерелья, в ушах – серьги, продолжаются упражнения с двуручным мечом.
Златолюбивым призракам галеона по барабану что люди, купающиеся в их золоте,
что воздухоплаватели, зависшие над их кладом…
Невидимкам понадобилось и блюдо. Сварог попробовал его
отстоять, удержать свой щит, но призраков незримый их бог силенкой не обидел.
Если б граф Гэйр блюдо не отпустил, то его самого потащили бы вместе с ним…
Сварог заковыристо выругался в адрес вконец разбушлатившихся
фантомов, витиевато и многоэтажно смешав исконно русские словечки с исконно
димерейскими – любой боцман расцвел бы от удовольствия и расцеловал бы за такой
пассаж. А вот женщинам, наоборот, подобные речи слушать не рекомендуется…
– Что будем делать? – услышал Сварог как раз таки
женский шепот, спокойный и невозмутимый.
– Сидим пока… – ответил он Кане – та устроилась в сундуке,
высыпав из него злато-серебро и накрывшись сверху доспехом.
Едва слышно командир добавил себе под нос: «…и не кукуем».
Ни хрена не происходит!!! Дуры висят, как люстры на крюках,
прожекторы не рыщут. Заморозили их, что ли, как того оленя?..
Свет пропал. Прожекторы погасли. Один и другой. И та же
тишина. Нет ни рева включившихся двигателей, ни свиста стабилизаторов летящих в
цель бомб, ни пения пропеллеров. Лишь потрескивают факелы – собственность
призраков…
– Чуба, – позвал Сварог, – ты что-нибудь
чувствуешь?
– Нет… Подождите.
До Сварога донесся знакомый и неприятный звук – скрип
меняющих форму костей. Потом Чуба, вновь вернувшись в женский образ, сказала:
– Их нет над нами. Поблизости я их не ощущаю.
– Выходим, – решился Сварог.
Один за другим они выбирались под ливень.
– Теперь понимаешь, что чувствует полевая мышь, за которой
гоняется сова… – сказал Пэвер, отряхиваясь от налипших монет.
– С голой пяткой на саблю, вот как это называется! –
рявкнул Сварог, давая волю эмоциям. Прикурил дрожащими пальцами. И только
теперь почувствовал, какое напряжение сковывало его все то время, пока они
купались в золоте. – Эти ваши дамурги лучше б «стингер» изобрели!
– Что такое «стингер»? – внешне спокойно спросила Кана.
Сварог только отмахнулся. Взрыватель Синего Клюва снова
затикал слева под черепной коробкой.
– Ну, готовы? Придется, соколы мои, выложиться, придется
попотеть…
Уходить надо к скалам. Если допустить (хотя чертовски не
хочется допускать) возможность бомбардировки, то никакой лес и никакие галеоны,
битком набитые золотом, не спасут. А вот среди камней – есть шанс, есть… Так
что – вперед, и да поможет нам Тарос… или кто тут у них на Граматаре приходит
на выручку боевым отрядам…
Марш-бросок до реки. Карта не соврала – река была на месте,
действительно широкая, конечно, не Ител и не Волга в черте города Ярославль, но
вполне серьезная водная преграда. Ну, с ней разбираться станем потом…
В том же предельном темпе бросок продолжился по берегу.
Следуя всем речным изгибам, стараясь держаться той кромки, где речной песок
переходит в твердую землю, не отходя далеко от сверкающей полосы, следя, чтобы
никто не отстал, предупреждая друг друга по цепочке о препятствиях – так
двигались. Никаких перекуров, тем паче привалов. Если бы кто-то вывихнул ногу
или повалился бы, лопоча «все, не могу», и не встал бы после жесткой обработки,
то его, отогнав всякую лирику, пришлось бы бросить. Рисковать отрядом из-за
одного сломавшегося – это, простите, не гуманизм, а форменная глупость.
Бог миловал. Дошли до скал. Сварог испытал такое облегчение,
словно они уже добрались до дома родного. Странно все-таки устроен человек.
Ведь понимаешь разумом, что это укрытие эфемерное и временное, завтра придется
его покинуть, а на душе все равно легко и покойно.
Сработало лучшее из Свароговых предположений – нашли не нишу
и не навес, а настоящую пещеру. В сон потянуло сразу же, едва по телам перестал
колотить докучливый ливень, едва лица почувствовали забытую сухость, а под
ногами приветливо затрещал сухой тростник. Отчего же и не поспать, бессонницу
они никак не заслужили.
Что ж, порядок дозора известен, порядок обычный. Напоминать
о бдительности и вреде сна на посту нет смысла. Не новобранцы, чай, и не скауты
с леденцами в карманах…
К утру запасы небесной воды иссякли. Небо, впрочем, не
очистилось совершенно, еще бродили по нему ошметки былых туч, но какие-то
несерьезные. Сварог забрался на вершину скалистого утеса, оглядел окрестности.
Ему открылась сплошная благодать: речка, солнышко, парок над лугами – и на
все тридцать два румба полное отсутствие наличия летающих предметов.
Наметив место для переправы, он спустился к отряду,
терпеливо ждущему команды «к приему завтрака стройсь».
…Дамурги вообще-то молодцы, признаем честно. Славные
костюмчики скроили. В огне не горят, в воде не тонут, – а вместе с ними не
тонут и тела, в те костюмы обряженные. В том числе и тела, которые плавать не
умеют. Например, старший охранитель Гор Рошаль. Да и Чуба-Ху говорила, что
плавает плохо. Кстати, на дистанции нескольких сотен метров в воде температурой
градусов этак шестнадцать заработать переохлаждение и судороги – как не фиг
делать. Опять же выручали славные костюмы.
Но вот в борьбе с чем костюмы помочь никак не могли, так это
с течением – пловцов разметало по реке, как городошные кегли по площадке. И
напрочь не хотелось думать о том, что там, в речной глубине запросто может
ждать бесплатного завтрака какой-нибудь здешний водяной…
Обошлось.
Когда собрались вместе, малость отдышались и обсохли, то
увидели, как на том, оставленном, берегу скатывается по склону и дружно
кидается в воду хорошо знакомая группа. Тарки плыли по-собачьи, задрав морды и
держась кучно, и сносило их как-то вместе. Нет, впрочем, вот одного оторвало от
коллектива, ему явно придется выбираться на сушу вдали от остальных.
