Внизу, под крылом самолета о чем-то молчали заросли низкого
кустарника (уж не шиповник ли это у нас?), которым, как бродяга грязью, зарос
высокий пологий холм.
– Сколько всего у вас машин?
Две башни приближались, за вершину холма перемахнуть…
– Где? – жидким голосом переспросил маркиз.
– На Граматаре, на этом материке, – терпеливо уточнил
Сварог. – Не забудь, я умею распознавать ложь, а Чуба умеет отгрызать
лишнее…
– Девять…
Не соврал. Девять. Минус две. Осталось семь. Всяко легче.
«Скат» перебрался через вершину холма…
Ух ты!
По глазам прямо-таки полыхнула пышная и кудрявая белизна.
Поначалу Сварог никак не мог поверить в свою догадку. И даже
воспользовался биноклем, в каковой превратил один из нижних секторов
прозрачного корпуса «ската». Нет – все так, как он сразу и подумал.
Открывшаяся за холмом равнина, площадью не менее чем два на
два кабелота, являла собой гигантский яблоневый сад. И яблони те буйно
цвели.
Из яблоневого половодья торчали обе башни, которые разделяло
каймов сорок, рядом кривились металлические обрывки какой-то конструкции, тут
же крутился «скат», черный блин другого «ската» вдали, на краю яблоневого
разлива, как раз всплывал из кипящего белоснежья…
Машина Сварога мчалась над белым морем к башням.
– Ну теперь пора и по существу. Вы кто такие и какого
дьявола прилетели к нам? – спросил Сварог, на прямой увеличивая скорость.
– Мы? – Похоже, маркиз всерьез удивился вопросу. –
Мы не прилетели. Это Королевская Охота. Мы вошли в Зеницу Правого Ока на
Рагнароке и вышли в Зенице Левого Ока здесь… А… вы кто?
– Живем мы здесь, – по-простецки ответил Сварог. –
Стало быть, Ключ вам не нужен?
– Какой Ключ?
– Ладно, забудь, маркиз…
Беседу придется отложить. До лучших времен. Потому как сейчас
наступают смутные времена полнейшей неопределенности. Еще один, третий, «скат»
поднимался над яблоневым цветом. Отдыхали они там, что ли, под сенью древ? И
где остальные?
Сварог пролетел еще немного, и этого немногого хватило,
чтобы понять, куда подевались прочие машины. Яблоневый лес вдруг расступился
под «скатом», и взгляду открылся круглый провал в земле. Слишком уж, образцово,
можно сказать, круглый, чтобы быть естественного происхождения, диаметром
каймов в сто. Взгляд успел ухватить каменную кладку и металлические лестницы,
сбегающие по стенам в глубь… колодца. Да, колодца, больше всего это напоминало
именно его. А потом встретился еще один колодец. И еще один. Если «скаты» там
прятались…
Э, не-ет! Не могли они там прятаться, в столь тревожное время.
Когда с машинами пропадает связь, а по эфиру разносится предсмертный крик
пилота… Нет, они искали.
Башни, ошметки конструкции, а больше-то на поверхности нет ничего.
А! Где ж фундамент-то?! Да там же, где наверняка нашла убежище группа Каны.
Подземный город. И раз «скаты» залетали туда, вылетали оттуда, пропадали там,
стало быть, пространства для полетов там хватает.
Тем временем Сварога брали в клещи – он уже был на подлете к
башням. «Скат», что кружил здесь, отлетел и завис в отдалении, другой мчался навстречу
Сварогу, третий обходил по дуге.
– Нас уничтожат… – донесся испуганный голос маркиза.
Земляки земляками, а своя-то кожа ближе к сердцу, погибать
нет никакого желания – даже от рук своих же… Что подобьют, это Сварог понимал и
без маркизовых подсказок. Раз у них имеются летательные аппараты,
следовательно, они ведут войны в воздухе – или, по крайней мере, готовятся к
ним. В любом случае отрабатывают приемы небесного боя. Недаром так слаженно и
уверенно действуют сейчас. Да, на поверхности преимущество за ними. И подобьют,
как пить дать подобьют. Особенно, если навалятся всеми семью машинами. Числом
задавят…
Стало быть, надо лишить их преимущества. И был всего один
способ. Фиг они отрабатывали приемы воздушного боя под землей, да и поди найди
для них полигон, даже если возникнет такая безумная мысль – о возможности
подземных полетов. Поэтому надо рисковать. Нырять в один из колодцев. А ежели
там вдобавок тьма кромешная и у противника нет приборов ночного видения, одни
лишь прожектора – вот вам еще плюс…
Тот «скатовец», что висел неподвижно в ожидании дружков, не
выдержал. Видать, пожелал стать единоличным триумфатором. Длинная очередь на
сей раз была пущена прицельно. Сварог бросил «скат» на ребро и ушел под
прикрытие труб, в желудке опять ухнуло, желудок подскочил к горлу и попытался
катапультироваться.
Очередь хлестанула вдогон, пули заколотили по трубам,
выкрошивая камень, защелкали, вышибая искры, о металлические ребра
несохранившегося сооружения. А две другие машины уже на подходе.
«Ну уж хрена вам буду я в открытом небе подставляться под
перекрестье трех очередей, не дождетесь!» И Сварог бросил «скат» в пике.
Он еще раньше подумывал – а не воткнуть ли штепсель рации в
розетку, не завести ли миролюбивым голоском разговоры про обмен маркиза на
свободу, гарантированную дарением «ската», и про то, что лучше разойтись
добром, нежели злом… Но если и была возможность договориться, маркиз предложил
бы такой вариант. А раз молчит, как рыба на допросе, то, получается,
безтолку и начинать…
Три «ската» преследовали удирающего Сварога и лупили
длинными очередями, патронов не жалея. Приходилось закладывать крены
влево-вправо, работать рысканьем и крутить машину вокруг горизонтальной оси.
Сварог один раз неприцельно огрызнулся короткой очередью – понятно, не попал и
больше на ерунду не отвлекался. И никаких следов группы Каны под башнями
он не заметил, зря вообще туда летел… Достали все-таки, суки! Пули чиркнули по
корпусу, хорошо – по касательной, машина отделалась лишь трещинами,
расползшимися аккурат над головой пилота. Нет, так даже до колодца не дотянуть,
умеют, гады, садить из своих ребугетов, насобачились. А вот мы вам
прицельчик-то и замутим…
И Сварог окунул «скат» в яблоневый кипень. Он мчался, не
снижая скорости, сшибая узким «лбом» машины белопенные верхушки деревьев, а
позади взвивался туман из нежных, подхватываемых ветром лепестков.
Засыпанный яблоневым цветом «скат» подлетел к колодцу. Не
медля и не задумываясь, Сварог обрушил аппарат внутрь. Тут же потемнело, по
сторонам замелькали огромные квадратные камни кладки, густо поросшие мхом,
трубы и лестницы по стенам, круглые отверстия, похожие на лазы, – все это
Сварог видел включенным «кошачьим глазом».
Глубиной колодец оказался около трети кабелота, и это
расстояние «скат» промчался за несколько ударов сердца. Оказавшись за нижним
краем, Сварог увел машину из колодезного просвета, из-под возможных выстрелов
сверху. Стал осторожно притормаживать. И оглядываться.
Искусственное освещение под землей не горело. Поэтому в
подземелье царила тьма египетская. Лишь лучи «скатовских» прожекторов сверлили
мрак, обшаривая пещеру. Да какое там – пещеру! Пещерищу, гулливера среди пещер!
Высотой около кабелота, неимоверная в длину и ширину, пещера сужалась ко дну, а
на дне расплавленным оловом стояло озеро с абсолютно неподвижной, по-настоящему
мертвой водой. Посреди озера из воды выдавался камень с плоской верхушкой, на
нем нашло себе место невысокое каменное изваяние в виде согнутого пальца. Стены
пещеры не были ровными и гладкими, наоборот, по всей их высоте вплоть до самого
озера ярусами шли уступы и террасы. Еще Сварог заметил в стенах множество
отверстий разной формы и калибра – вне сомнений, какие-то из них служат
проходами в другие пещеры. За последнее предположение говорило еще и то, что
вражеских машин, судя по прожекторным лучам (а вряд ли бы они летали с
выключенной фарой), здесь крутилось всего три. Получается, еще одна ползает
где-то по другим пещерам.
