Стараясь держаться невозмутимо, в голове он лихорадочно
прокручивал варианты. И не находил ни одного. Все варианты осыпались, как
осенняя листва. Резко бросить «скат» на крыло… Заговорить чертовке зубы… Надеть
личину пострашнее… Отвести глаза… Все не то. Все искусство ларов разбивалось об
одну-единственную преграду: в кабине слишком тесно. Тесно даже для
суперспециалиста по ведению боя в ограниченном пространстве. При любой, самой неожиданной
неожиданности она успеет выстрелить и просто физически не сможет промахнуться,
в кого-нибудь да попадет. А еще этот дурацкий шип – насчет которого чертова
баба ничуть не соврала. Равно как и насчет всего остального. Правда, только
правда и ничего кроме правды, будь она проклята. Вопрос: сработает ли шип –
ведь он оружие, и человеческая рука его не держит, стало быть, магия ларов
должна как-то нейтрализовать его. Это с одной стороны. А с другой – проверять
отчетливо не хотелось.
Дьявол, такого он не предусмотрел. Вроде бы просчитал все
возможности – что Вало перестрахуется и попытается завладеть Ключом до того, как
они достигнут точки рандеву, что за время похода грохнут самого Вало, что… Но
вот что хитроумный предводитель дамургов, видящий, казалось бы, на десять шагов
вперед, окажется, блин, той самой старухой с прорухой и самолично включит в их
отряд тайного агента подполья – этого предвидеть было нельзя…
Он вкрадчиво спросил:
– А тебе что, совсем не жалко убивать людей, с которыми ты
делила пищу, кров и постель, людей, которые, между прочим, спасали тебе жизнь?
Про постель это он специально ввернул. Старый такой прием, с
которым Кана, быть может, не знакома – заставить террориста увидеть в заложнике
живого человека, глядишь, что-то и шевельнется в окаменевшей душе боевика или
бомбиста…
– Во имя нашего великого дела мне не жаль даже себя!
Она произнесла эту пафосную чушь с непоколебимой
убежденностью. Значит, все-таки фанатичка. Это еще больше усложняло ситуацию. С
простым бандитом еще можно как-то договориться, перекупить, обмануть, мозги
запудрить – но с людьми, у которых в груди пылает революционный огонь, такие
номера не проходят. Худший из типажей – женщина-террорист с замороченной
идеологией мозгами. Что остается? Выудить из нее как можно больше ценной
информации и все-таки попытаться обезвредить, потом, когда напряжение спадет и
она устанет, немного ослабит внимание. Да уж, господа, чего легче…
– Ладно, – с непритворной грустью вздохнул он, –
ты, кажется, начинаешь меня убеждать… Но согласитесь, фрау Кана, добровольная
помощь всегда лучше принудительной, не правда ли? Поэтому, может, скажешь мне,
зачем тебе вдруг так приспичило в Бездонный Дом – тогда, смотришь, и у меня
появится интерес помогать тебе со всем пылом и задором…
– Не заговаривай мне зубы, тагорт, – зло прищурилась
Кана. – Я не настолько наивна, чтобы поверить, будто ты станешь помогать
мне по доброй воле. Ты даже не с Островов, ты просто тупой наемник, тебя можно
только купить, но убедить – никогда… Ты хочешь знать «зачем»? Отвечу.
Затем, что там ждут мои друзья и соратники. А теперь поворачивай, живо!
Сварог легонько тронул рукоять управления, и машина послушно
взяла курс в открытый океан.
– Ты куда? – Ствол шаура вновь уперся Сварогу в висок.
Если сейчас кто-нибудь из отряда прыгнет на нее… Но он тут
же отмел беспочвенную надежду: все, кроме него и террористки, были пристегнуты
ремнями, твою мать, безопасности. Чуба, конечно, может выскользнуть – в образе
волка, но ведь на это требуется время… Он сказал:
– Куда-куда… К твоему Дому, куда еще. В объятия твоих
друзей.
– Ты знаешь курс?
– Ну дык, – сказал он. – Еще там, в подземном
городе рассчитал. Думал сразу рвануть туда – что-то не тянет меня отдавать
Ключик нашему общему приятелю Вало…
– Врешь, – уверенно сказала Кана. – Я тебе не
верю.
Сварог покрутил глобус, к счастью, довольно быстро обнаружил
зиккурат, отмеченный на карте маркизов-охотников пятью, один в другом,
квадратиками. Проговорил устало, будто в пятый раз объясняя двоечнику решение
задачки:
– Вот ваш бездонный домик, а эта желтая линия – кратчайший
путь к нему. Видишь, уже треть расстояния от материка мы преодолели. Сама
можешь следить, не отклонились ли мы от маршрута.
Кана сказала с угрозой, за которой пряталась неуверенность:
– Но если это окажется не Дом…
– Знаю, знаю, ты перестреляешь всех, а меня отдашь на
съедение шипу. Поэтому это окажется именно Дом, не изволь волноваться.
– И если через десять минут я собственными глазами не увижу…
– А вот это нет, – безапелляционно перебил
Сварог. – Через полчаса. За десять минут не успеем.
Кана секунду сопела мрачно, потом сдалась:
– Ладно. Полчаса. Потом я начну убивать. Одного за другим.
Некоторое время лишь ветер свистел в простреленном стекле
кабины.
– Твои друзья-соратники живут в Доме? – спросил Сварог.
– Ты слишком любопытен. Еще одно слово, и…
– Нет, не надо – «и», – очень серьезно сказал он. И
выдавил из себя нервный смешок. – Мне просто страшно… Мне и вправду
страшно, видишь, как руки дрожат? Могу и с курса сбиться… Наверное, тебе
неизвестно, но многих простых людей, не островитян, пробивает на болтовню в
экстремальных…
Она хохотнула и с гордостью заявила:
– Мы живем в Океане, идиот! Но не дай тебе Тарос сравнить
нас с дамургами, с этими ничтожествами…
– Так почему же свидание около зиккурата… у Дома без дна?
– Очень много вопросов, тагорт. Хотя… – она пожала
плечами. – Почему бы тебе не узнать – раз это уже ничего не изменит. Мои
друзья проникли в Дом, и теперь им нужен только Ключ.
На это Сварог промолчал… Нет, странное все ж таки существо –
человек. В плену, под дулом пистолета, в компании упертой, как баран,
подпольщицы-убийцы, готовой в любой момент устроить небольшую кровавую сауну на
высоте двухсот метров, – он ликовал и плясал тарантеллу… в душе,
разумеется. Сама того не подозревая, Кана раскрыла самую Главную Военную Тайну
островитян – где находится каморка папы Карло, отпираемая Ключом.
Значит, в зиккурате.
Значит, нам по пути? Три раза «ха-ха». Интересная штука –
судьба…
Конечно, налепленный шип и ее дружки-соратники в качестве
почетного караула не позволяют расслабленно откинуться на спинку кресла и
наслаждаться полетом в ожидании счастливого мига приземления на зиккурат.
Подлетное время придется истратить на поиски победной комбинации. Покружить
незаметно, время потянуть… То самое время, которое неумолимо утекало сквозь
пальцы.
Минуту, может быть, несколько минут они летели в совершеннейшем
молчании. Под ними перекатывались лазурные барханы Океана. Сзади, как в морских
песнях про уплывающий берег родной, уменьшался Граматар. Скоро он пропадет из
виду, и они останутся один на один с водой… Кана несколько успокоилась, взгляд
ее чуть смягчился, она опять устроилась на подлокотнике.
