С другой стороны, я уже устроил нечто похожее на «рулетку»,
если позволил втянуть себя в такую историю, и теперь за мной нагло едет
«Линкольн континенталь», преследуя меня от самого аэропорта. Нет, так дальше нельзя.
Нужно было с самого начала как-то объяснить этим типам, что ко мне не стоит
относиться столь пренебрежительно. Но это мой старый трюк. С одной стороны, они
знают, что я бывший профессиональный киллер, а с другой, подсознательно считают
меня инвалидом.
Как не вовремя прилетел Костя. Я все последние годы мечтал о
том, как мы с ним встретимся, как поедем на рыбалку. И теперь мечтаю. Когда он
неделю назад позвонил и сказал, что наконец собрался ко мне, со мной чуть не
случилась истерика. Впервые в жизни я не знал, как мне реагировать. Ведь, с
одной стороны, я так долго его ждал, так мечтал встретиться, много раз
придумывал, как заманить его к себе, высылал ему приглашения. А с другой
стороны, его приезд именно сейчас означает, что я стал несколько слабее. Мне
придется отвлекаться, чтобы защитить не только Сашу, но и Костю. Насчет Саши я
уже давно решил, но теперь пришлось несколько скорректировать свой план.
Никто не знает, что моя дальняя родственница, троюродная
сестра, переехала два года назад в Сиэтл. Даже Саша не знает. Я, словно
предчувствуя подобные неприятности, никому не рассказывал о своей родственнице.
Хотя дважды с ней встречался уже здесь, в Америке. Один раз в Нью-Йорке, когда
она только приехала. И второй раз в Сиэтле, куда я летал в прошлом году якобы
по делам. Никто не знает про мою родственницу. Зато она знает про меня и, если
я не ошибаюсь в людях, готова на меня молиться. Дважды при встречах я помогал
ей деньгами. Один раз дал пять тысяч долларов, а другой раз еще три.
Для американцев подобные подарки немыслимы. Да и для наших
тоже. Я ведь не в долг давал, а просто как помощь. Она плакала в первый раз,
когда брала деньги, клялась, что вернет. А во второй раз даже не верила, что я
ей снова их даю. Уже не плакала, только сказала, что они с мужем будут молиться
за меня. Не знаю, как она молилась, но, наверное, не слишком усердно, если я
попал в такую неприятную историю. С другой стороны, доверие, основанное на
родственных чувствах, — довольно зыбкое понятие. Тем более — троюродная
сестра. А вот если я перешлю ей десять тысяч долларов вместе с Сашей, она будет
охранять мою девочку, как самый драгоценный бриллиант, находящийся в ее доме. Я
ей, конечно, намекнул и про деньги, и про премию. Объяснил, что в случае
необходимости отправлю Сашу к ней и девочка должна пожить в Сиэтле несколько
месяцев. Нужно было слышать, с каким восторгом согласилась моя «кузина». Она
неплохой человек, но в Америке все быстро привыкают к тому, что здесь главный
бог — это Доллар. Купюра с изображением американского президента Франклина.
Несчастный старик и подумать не мог, что станет всеобщим символом, самым
главным божеством на земле в начале следующего миллениума. Его лысая голова с
нестриженными длинными волосами, кривой нос, второй подбородок и узкие тонкие
губы известны всему миру. Вот и моя троюродная сестра попала под власть бумажек
с изображением этого человека. Я сразу понял, что ее муж — пустое место. Ни
заработать денег, ни устроиться, ни прокормить семью он не может. Слишком
«советским» оказался он в свои сорок пять лет.
Еще когда мы встретились в Нью-Йорке, он долго рассуждал про
недостатки в России, обличал чиновников, порицал существующую налоговую
систему, рассказывал, как ему не давали работать. Я слушал и понимал, что вижу
перед собой танцора, которому мешают его яйца. Слушал и понимал, что моя
родственница, обреченная на существование с этим ничтожеством, почти так же
обречена на нищету и жизнь на пособие. У них росла дочь, и я решил им помочь,
подумав о Саше. В конце концов получалось, что их дочь и моя Саша —
четвероюродные сестры. Не бог весть какая родня, но все-таки приятно, что в
Америке есть родственница. К тому же девочка была на два года старше Саши и
росла довольно смышленной для своих лет. Вот тогда я и решил помогать своей родственнице.
Она неплохой человек, но если вместе с моей дочерью она получит и приличную
сумму денег, то за Сашу можно не беспокоиться.
Оставалась проблема Кости. Но он был мужчиной, к тому же
прошедшим службу в пограничных войсках. Я был далек от мысли, что он мне может
пригодиться, хотя это было бы красиво. Даже немного по-голливудски. Сын
приезжает из России, чтобы помочь отцу-инвалиду живущему в Америке, справиться
с мафией. Они вдвоем всех убивают, и потом — «хеппи энд». Только в жизни так не
бывает. Ни один отец не станет вызывать собственного сына для участия в
разборках такого рода. Никогда и нигде. Наоборот, постарается уберечь
собственное чадо от участия в подобной катавасии.
— Ты, наверное, миллионер, если имеешь собственный
самолет? — слышу я голос Константина.
Он никак не может поверить в само существование этого
самолета. Зачем я про него рассказал! Теперь у Кости будет не совсем верное
восприятие действительности. Впрочем, всегда лучше все говорить честно и
откровенно. Так проще. Не нужно будет потом лгать и изворачиваться.
— Во всяком случае, не бедствую. А что касается
миллионеров, то их в Америке столько, что нельзя точно сосчитать. Наверное,
каждый сотый или каждый двухсотый. Я где-то читал, но статистику точно не
помню. Это у нас в России человек стоил столько, сколько у него было денег на
счету или в кармане. Здесь считают по-другому. Твои акции, твоя недвижимость,
твои вложения, в общем, набежать может прилично. Но учти, что все акции могут в
один день погореть, и ты снова окажешься не очень обеспеченным человеком. Но
пока акции компаний у нас растут вот уже десять лет, и количество миллионеров в
Америке за эти годы удвоилось или утроилось.
— Значит, ты тоже миллионер? — Косте важен мой
статус.
— Я ненуждающийся человек.
Ему трудно понять, а мне не хочется говорить на эту тему.
Иначе придется объяснить, каким образом однорукий инвалид заработал свои
миллионы долларов. На убийствах и элементарном рэкете бандита, семью которого я
спас. Зачем Косте знать такие подробности?
Я снова смотрю на преследующий нас «Линкольн континенталь».
Если я не ошибаюсь, там сидят мои «старые знакомые». Это даже лучше, чем я мог
предположить. Не нужно разыгрывать драму оскорбленного отца. У меня такой зуб
на этих подонков! Почки болят до сих пор. Кажется, они решили не отставать.
Значит, мы с ними встретимся. Я резко сворачиваю на Гринленд. Мои
преследователи сразу же поворачивают вслед за мной. Это окончательно убеждает
меня, что я не ошибся. Эти сволочи испортили мне первый день общения с сыном.
— У тебя деньги есть? — неожиданно спрашиваю я у
Кости.
Он молчит, глядя перед собой.
— Ты не обижайся, — пытаюсь я ему
втолковать. — Я спрашиваю не для того, чтобы тебя обидеть. Мы сейчас
пойдем обедать. Вдруг ты каким-то образом потеряешься и тебе понадобятся
деньги, чтобы хотя бы позвонить на мой мобильный телефон. Или взять машину,
чтобы доехать до нашего городка.
— Немного есть, — нехотя выдавливает он, — и
вообще спасибо, денег мне не нужно. Я приехал тебя повидать.
