Деньги, конечно, нужны. Но они не заменяют счастья. Деньги
просто не могут быть эквивалентом счастья. Даже в такой стране, как Америка.
Два года назад разбился Кеннеди-младший со своей женой. Молодой, красивый,
богатый. Я смотрел, как плачет вся Америка, и вспоминал фотопортрет, который
был во всех газетах. Отец-президент сидит за столом, а его сынишка — под
столом. И смотрит на мир. Как я вспоминал тогда Костю! Как мне его не хватало!
Потом показывали родных и близких погибших. Разве счастье можно купить за
деньги? Или измерить ими несчастье? Деньги нужны для нормальной жизни, а для
счастья важна ваша душа, расположение Бога и немного удачи.
Я шел к своему дому и вдруг обнаружил, что начинаю напевать.
Барлоу так и не сумел заставить меня вспомнить мое кровавое ремесло. У него ничего
не вышло. Я еще раз подумал, как здорово все получилось. Пусть теперь ищут
ребят по всей Америке. Какая бы сильная мафия ни стояла за Барлоу, они не
смогут сделать работу Государственного департамента и найти приехавшего в
страну Воронина. Тем более что время работает на меня.
До охотничьего домика я добрался довольно быстро. Но
оставаться здесь долго было нельзя. Они могли меня найти. Не знаю точно как, но
могли. Это я сразу почувствовал. Ведь они могут разыскать лесника, который
продал мне свой домик. Или найти кого-нибудь из местных. Значит, долго
оставаться здесь я не имел права. Я отдохнул минут тридцать и, выйдя из домика,
направился на север. Еще через три часа я сидел в попутной машине, направляясь
к Маттавоккее, небольшому городку, находящемуся на самом севере нашего штата. У
меня с собой был мобильный телефон, но я его не включал, опасаясь, что меня
засекут. Хотя телефон был не мой, я купил его в другом штате на другое имя. И
тем не менее я опасался по нему звонить.
Ночью я добрался до городка и снял номер в мотеле. Выйдя на
улицу, я прошел два квартала, прежде чем решился позвонить. Мой звонок
Джеймиссона не удивил. Мы договаривались об условных знаках. Я должен был
позвонить и спросить: «Это квартира Стюартов?»
Если он ответит «нет», значит, все в порядке, а если скажет,
что я ошибся номером, то… лучше не говорить, что мы предусмотрели на этот
случай. Значит, Саша не смогла добраться вместе с его братом до железной дороги
и выехать в Канзас. Я набираю номер и чувствую, как дрожат мои пальцы. Наконец
слышу голос мистера Джеймиссона.
— Здравствуйте, — торопливо говорю я, стараясь
изменить голос, — это квартира Стюартов?
— Нет, — отвечает мне Джеймиссон, и я слышу музыку
в его словах. — Нет, нет, — добавляет он на всякий случай, чтобы я
все понял, и кладет трубку.
Значит, с Сашей все в порядке. Значит, она уже на пути в
Канзас. Теперь нужно узнать насчет Кости. Здесь я могу набрать номер мобильного
аппарата моей родственницы. О нем не знает никто, даже мафия.
— Алло, — говорю я, услышав знакомый голос, —
здравствуй. Как дела? Как добрался Костя?
— Он еще не приехал, — вдруг сообщает она мне
убийственную новость.
Я чувствую, как у меня кровь приливает к голове и начинает
сильно стучать сердце.
— Как это — не приехал? — я смотрю на часы. —
Он давно должен быть в Буффало, еще час назад.
— Его нет, — повторяет она, — мы дежурим у
автобусной станции. Пришел автобус, но его в нем не было.
— Когда пришел?
— Сорок минут назад.
У меня еще есть слабая надежда, что он ошибся. Сел в другой
автобус. Хотя как он мог ошибиться? В американских автобусах билеты проверяют
при посадке. Ему бы наверняка объяснили, куда он должен сесть. В какой автобус.
Для этого не обязательно знать английский язык. Ему бы просто показали его автобус.
Но он не приехал…
— Мы будем ждать его всю ночь, — говорит
родственница, — может, он перепутал маршрут?
Наверное, она хочет мне помочь. Наверное, она действительно
хочет спрятать Костю у себя в Сиэтле. Но я уже испорчен настолько, что никому
не верю. И я вдруг думаю, что ее благородство объясняется исключительно
деньгами, которые она заработает благодаря Косте. И все-таки, где он остался?
Что он мог перепутать? Это ведь не маленький ребенок. Неужели его перехватила
мафия? Но как они оказались в Вудстоке? Как смогли его вычесть? Нет, я не хочу
верить в такой печальный исход. Получается, что все мои планы оказались
сорванными. Получается, что я подставил собственного сына этим бандитам. «Не
хочу в это верить», — повторяю я как заклинание.
Дальше можно не рассказывать. Я не спал всю ночь. Я бегал по
городу и звонил из разных автоматов каждые пятнадцать минут. Кости все не было.
Утром я позвонил в очередной раз. И снова услышал, что он так и не приехал. По
ночам автобусы почти не ходили. Но среди пассажиров трех прибывших утренних
автобусов его не оказалось. Я не знал, что мне делать. У него не было даже
мобильного телефона, чтобы я мог ему позвонить. Ведь только два дня, как он
приехал в Америку!
Моя родственница ждала Костю в Буффало еще день. Самый
тяжелый день в моей жизни. К вечеру среди пассажиров прибывших одиннадцати
автобусов его тоже не было. Поздно вечером я забылся тревожным сном, в котором
снова и снова видел маленького Костю, которого у меня пытаются отобрать. Когда
я позвонил в очередной раз, мне ответил незнакомый голос по-русски:
— Не нужно больше звонить, Левша. Будет лучше, если
завтра утром вы приедете в Нью-Йорк. В одиннадцать утра ждем вас в офисе
мистера Барлоу. Вы не забыли, что должны выехать в Монреаль?
Я понял, что проиграл. Костя у них в руках. Только он один
знал, где и когда его будут ждать мои родственники.
— Где Костя? — спросил я, уже зная ответ.
— Он отдыхает в Нью-Йорке, — сообщил мне
бесстрастный голос.
— Отпустите моих родственников, — устало попросил
я, — завтра утром ждите меня в Нью-Йорке.
— Завтра утром они уедут к себе в Сиэтл, —
произнес тот же голос. — Вы хотите еще что-нибудь сказать?
— Нет, — ответил я, с трудом сдерживаясь. И когда
на другом конце отключились, я громко разрыдался. Стоявшая рядом негритянка
шарахнулась от меня, не понимая, что со мной произошло. Я шел по городу и
сквозь слезы повторял имя своего сына. Откуда мне было знать, что самое
страшное ждало меня впереди?
Нью-Йорк. День пятый
Я сижу в ночном поезде, направляющемся в Нью-Йорк, и
обдумываю свое положение. Ясно, они меня переиграли. Переиграли по всем
пунктам. Я ведь думал, что сумею спрятать Костю здесь, когда вызывал его к
себе. Считал, что так будет лучше. И для меня, и для детей. Но выходит, я
ошибся. Обидно другое. Теперь мне придется стрелять в бывшего премьера и
подставляться под пули снайперов, которые наверняка будут стоять за моей
спиной. Или не будут? Мне ведь слово дали. Хотя, по большому счету, я его сам и
нарушил. Сбежать пытался и детей отправить подальше. Вот они меня и подловили.
Конечно, мне нужно бы поспать, чтобы завтра в Нью-Йорке быть бодрым и сильным,
но я все равно не могу заснуть. Только два человека могли быть в курсе моих
планов. Один, который знал про маршруты детей. И второй, который видел нас в
Огасте и мог сделать соответствующие выводы. Джеральд Джеймиссон и Уильям
Кервуд. Один — верующий баптист, глава общины в Олд-Тауне; другой — политик,
конгрессмен, богатый человек, готовящийся стать вице-губернатором штата. Один
из них меня предал. Только кто?
