«Не бойся, малышка. Тебя никто не обидит. И единороги довольно милые».
Неожиданно сердце Грималкина пронзила боль.
Женщина протянула руки к матке.
Он отодвинулся.
— Я только отнесу ее в лабораторию, а потом отдам.
— Ты отдашь ее сейчас, иначе ей грозит гибель, — возразила она ему.
— А, ладно. Не волнуйся, малютка. Папочка будет часто тебя навещать.
Женщина взяла матку и передала ее женщине-лебедю, которая улетела вместе с ней.
— Боюсь, это невозможно, Грималкин. Видишь ли, мы решили тебя изгнать.
— Изгнать меня? Вы не можете это сделать!
— Нет, можем. У нас твой таймер, но мы можем отправить тебя туда, куда пожелаем. Так как ты настолько заботишься об этой семье, мы предлагаем тебе вернуться к ним, если они тебя примут. Предстоит многое объяснить им. Боюсь, тебе туго придется.
Пока женщина говорила, Грималкин словно уменьшался, превращаясь в маленького котенка.
Она протянула руку, и человек-обезьяна вложил в нее какой-то инструмент. Грималкин попытался снова превратиться в человека. Она наставила на него инструмент, и он почувствовал, как что-то плотное и холодное, очень холодное, вошло в него.
— Так же, как ты заморозил кислотные существа, о которых рассказывал, мы можем заморозить тебя в этом облике. Возможно, это благоприятно скажется на твоем непостоянном характере. Прощай.
Грималкин успел лишь мяукнуть.
Глава 21
Как и предсказала Ферили, младенец начал общаться с окружающими еще до своего рождения. Девочка знала мысленное обращение к матери — «лалли» и к отцу — «авви». Ари приходил в восторг, когда слышал это, хотя временами Акорна чувствовала себя немного глупо, беседуя с собственным животом. Но девочка часто казалась беспокойной, и это было нечто большее, чем просто беспокойство ребенка, стремящегося покинуть лоно и выйти в широкий мир за его пределами. Ей чего-то недоставало, она кого-то звала, употребляя слово, которого родители не понимали. Когда такое случалось, требовалось много времени, чтобы ее успокоить. У Акорны было странное чувство, что именно тогда, когда они с ребенком ближе всего друг к другу, девочке одиноко.
Эта девочка стала источником соперничества. Хафиз считал, что может предложить Акорне самый лучший медицинский уход на Мечте. Совет, с другой стороны, считал идеальным, чтобы она рожала на нархи-Вилиньяре. Там, доказывали они, ее друзья-люди и все другие могут навещать ее, но все-таки ее будут окружать линьяри, которые могут вылечить любую болезнь или травму, любое малейшее отклонение в анатомии, которое может возникнуть во время беременности. Проблема заключалась в том, что нархи-Вилиньяр еще не в такой степени восстановили после нападения кхлеви, как сам Вилиньяр. К данному моменту благодаря хризобериллам и средствам от их продажи Вилиньяр был почти полностью терраформирован и превратился в ту планету, которой он был прежде.
Пошли на компромисс. Акорна и Ари останутся на Мечте в течение остального срока беременности, пока она здорова. За шесть недель до родов ее перевезут в новый дом на Вилиньяре.
Акорна очень устала от такого количества внимания, даже со стороны людей, которых искренне любила.
«Я бы хотела, чтобы мы с тобой могли сесть в подарок Хафиза вместе с нашими тремя портативными репликаторами и всем остальным и просто улететь куда-нибудь в тихое место и там рожать, — сказала она Ари. — Я устала от усилий скрыть свое раздражение или стоять прямо, когда у меня так болит спина. Я устала от того, что меня каждую минуту спрашивают, как я себя чувствую. Я устала от того, что посторонние обращаются к моему животу и не смотрят мне в лицо. Как жаль, что мы не можем улететь. Ты мог бы исцелить меня, если со мной будет что-то не так».
«Да, но сможешь ли ты исцелить меня, когда наши матери узнают, что я лишил их возможности помочь тебе в такое время?»
«А я-то считала тебя самым храбрым в нашем народе».
«Кхлеви — это одно дело. А родные — другое».
Вскоре после этого у Акорны начались схватки. Пятьдесят кораблей вызвались доставить ее на поверхность планеты, но Беккер не стал ни с кем советоваться. Он просто втолкнул их в роболифт вместе с родителями с обеих сторон. Нева и экипаж «Балакире» забрали Ларье и Мати.
— Я хочу, чтобы вы поддерживали со мной постоянную связь! — настаивал Хафиз. — Ее отцы и я имеем право знать!
Ванье улыбнулся и ответил:
— Не сомневайтесь, я лично прослежу, чтобы вас держали в курсе всех дел, дядюшка Хафиз. Мы, отцы, должны держаться вместе.
— И привезите их назад, как только они смогут путешествовать! — потребовала Карина. — Нам необходимо увидеть ребенка. Девочка должна пройти обряды благословления.
Естественно, Акорна родила дочь на полпути между Мечтой и Вилиньяром, в гидропонном саду на борту «Кондора». Ари, его мать и Ферили утешали ее прикосновениями рогов и успокаивали песнями рожениц, которые женщины помнили со времен своей молодости.
Кхорилья вышла из лона Акорны в звездном сиянии и оказалась такой же белой и серебристой, как ее мать и отец, когда с нее смыли кровь. Зачаток золотистого рога привел всех в восторг. РК прыгнул на ложе Акорны осмотреть новорожденную и одобрительно лизнул ее.
— Мы можем с таким же успехом повернуть назад и возвратиться на Мечту, — сказал Беккер. — Тебе будет там не менее удобно, чем в другом месте, и вокруг тебя будут суетиться весь «Дом Харакамянов», Гилл и Калум и все остальные.
Акорна застонала. Кхорилья заагукала и потянулась к хвосту РК, которым он размахивал перед ней.
— Она любит кошек, — сказал Беккер, когда увидел, что делает новорожденная. — Это хорошо.
Мию-Шер и Надари в особенности настаивали, чтобы у нее был котенок. Я думаю, на Макахомии она найдет немало котят, которые покажутся ей знакомыми. — И он кивнул на РК.
Через три недели Гилл, Калум и сестры Кендоро улетали с Вилиньяра. Кхорилья топала по терминалу, твердо намереваясь его разрушить, пока Ари и Акорна прощались с гостями.
Как ни устала Акорна от всего этого внимания, ей больно было расставаться с ними.
Мати вышла из комнаты связи и сказала:
— Кхорнья, Ари, капитан Беккер хочет, чтобы вы с Кхорильей подошли к роболифту «Кондора». Он говорит, что Мак готов вручить вам подарки по случаю свадьбы и рождения дочери.
Акорна подхватила протестующую Кхорилью на руки. Малышке могли грозить большие неприятности в причальных доках.
Беккер и РК стояли на земле, когда они подошли к «Кондору». Роболифт поднимался вверх.
— Мак только что вернулся за подарком, — сказал он.
— А что это? — спросил Ари. По этикету линьяри не считалось невежливым спрашивать о подарке.
— Увидишь. Она уже выбрала себе котенка?
