— Разрешите подняться на борт, мэм? — весело окликнул он. Тия распахнула шлюз. Он взлетел наверх, прыгая через две ступеньки. Когда он ворвался в центральную рубку, Тия сказала себе, что авось мода скоро переменится: Алекс был одет в желтую куртку с алой отделкой и алые штаны с желтой отделкой. И то и другое было достаточно ярким, чтобы слепить глаза и смахивать на светофор. Тия порадовалась, что может убавить яркость своих зрительных датчиков.
— Ну, как прошло воссоединение? — спросила она, когда снова смогла смотреть на него.
— Да там не все были, человек шесть всего, — сказал ей Алекс, пересекая рубку и направляясь к своей каюте. Он бросил сумки на койку и добавил: — Мы чуть-чуть разминулись с Хрией. Но все равно было весело!
— Я думала, ты вернешься в жутком похмелье.
Алекс удивленно расширил глаза.
— Да что ты, как можно! Я ведь наш официальный шофер — по крайней мере, в мои обязанности входит проследить, чтобы никто не ошибся шаттлом. Сам я никогда не пью — ну, почти никогда. Это портит реакцию.
Тии почему-то приятно было это слышать.
— Ну что, ты по мне скучала? Я по тебе скучал. Тебе было чем заняться?
Он плюхнулся в свое кресло и задрал ноги на приборную панель.
— Надеюсь, ты не все это время читала институтские доклады?
— Нет, — небрежно отозвалась Тия, — я нашла себе кое-какие другие занятия…
Включилась связь. Алекс вел себя паинькой и одет был в свежую, разве что чуть-чуть помявшуюся форму. Он смирно сидел в кресле — просто образец уравновешенного выпускника Академии и добросовестного пилота Курьерской службы.
Тия порадовалась, что уговорила его облачиться в форму. На связи были профессор Бартон Глазов-Верона-Грас, глава Института археологии, и седовласый мужчина в темном костюме, которого профессор представил как администратора сектора Центральных Миров Джошуа Эллиота Синьора. Очень, очень высокопоставленное лицо. И сейчас это лицо было чем-то чрезвычайно озабочено, хотя тщательно это скрывало. Увидев его на экране, Алекс сразу выпрямился, демонстрируя, что он весь внимание.
— Александр, Гипатия, мы сейчас отправим вам большое сообщение со снимками и голограммами, — начал профессор Бартон. — Но пока что нашу проблему будет представлять предмет, который вы видите у меня на столе.
«Предмет» был не чем иным, как красивой вазочкой. Изящной и стильной: асимметричной, с чувственно-резкими очертаниями, как будто автору вздумалось смешать арт-нуво с Сальвадором Дали. Казалось — насколько Тия могла судить на основании того, что видела на экране, — вазочка изготовлена из многослойного полупрозрачного стекла или керамики.
При этом она была покрыта налетом, который приобретают только вещи, много веков пролежавшие в земле.
«Или специально обработанные для того, чтобы искусственно состарить предмет». Но разве стал бы профессор лично связываться с ними из-за каких-то подделок? Вряд ли.
Единственная проблема с этой вазой — если она была подлинным артефактом — состояла в том, что ее стиль не походил ни на что из того, что имелось в базах данных Тии.
— Как вам известно, контрабандисты, грабители и «черные археологи» всегда представляли для нас серьезную проблему, — продолжал профессор Бартон. — Очень неприятно прибыть на место раскопок и обнаружить, что все уже разграблено. Но в данном случае ситуация неприятная вдвойне. Потому что — как уже, по-видимому, догадалась Гипатия — стиль этой вещи не соответствует ни одной из известных цивилизаций.
— Несколько недель тому назад, — мягко вставил Синьор, — черный рынок оказался наводнен сотнями подобных артефактов. Анализ показал, что они весьма древние — вот эта вазочка, к примеру, была изготовлена в те времена, когда в Египте правил Рамзес Второй.
Профессор не то чтобы ломал руки, но заметно было, что он в отчаянии.
— И таких предметов — сотни! — воскликнул он. — Все, что угодно: от чаш до жертвенных сосудов, от украшений до статуй! А нам не только неизвестно, откуда они взялись, — мы даже не знаем ничего о том, какой народ их изготовил!
— Разумеется, большинство предметов сохранилось не настолько хорошо, как этот, — продолжал Синьор, восседавший в кресле с той немыслимой неподвижностью, которая доступна только профессиональным политикам или актерам. — Но, помимо того, что они невероятно ценные и, таким образом, торговля ими приносит немалые доходы преступным сообществам, эти артефакты отличаются еще одним неприятным свойством.
Тия поняла, что он имеет в виду, сразу, как только он заговорил об этом. Снова какая-то зараза!
— Они распространяют заразу, — сурово сказал Синьор. — Пока что от этой болезни никто не погиб — по крайней мере, из тех, кто приобрел эти безделушки. Очевидно, у них у всех имеются личные врачи и домашние медицинские лаборатории.
«Высшие Семьи! — подумала Тия. — В этом замешаны Высшие Семьи».
— На самом деле эти предметы неопасны, после того как они пройдут соответствующую санобработку! — торопливо добавил профессор. — Но те, кто их выкапывает, не заботятся даже о том, чтобы обработать артефакты ультрафиолетовым излучением. Их просто очищают…
Тия про себя поморщилась — и увидела, как поморщился Алекс. Сказать археологу, что какой-то контрабандист «очистил» найденный артефакт, — это все равно что сказать нумизмату, что его малолетний племянник взял стальную щетку и отполировал его коллекцию.
— …Очищают, складывают в ящики и продают.
Профессор Бартон вздохнул.
— Понятия не имею, почему они сами не заражаются этой болезнью. Быть может, у них иммунитет. Как бы то ни было, у тех, кто покупает эти вещи, иммунитета нет, они болеют, их это не радует, и они требуют что-то предпринять.
Выражение его лица сказало Тии куда больше, чем его слова. Высшие Семьи накупили заведомо контрабандных и, возможно, краденых артефактов, и кое-кто из членов избранного круга заболел. А поскольку официальной организацией, ответственной за всяческие артефакты, был Институт археологии, то они рассчитывали, что Институт отыщет контрабандистов и разберется с ними.
«Это не значит, что они соизволят нам сообщить, как и где они достали эти сокровища. Они ни за что не признаются, что купили их на сером, если не на черном рынке. И что, если бы они не покупали контрабанды, они бы не заболели».
Но, разумеется, Высших Семей подобные соображения не касаются. Они слишком богаты и могущественны, чтобы подчиняться обычным причинно-следственным связям.
«Хм. За исключением тех редких случаев, когда причинно-следственные связи внезапно начинают мстить».
— Несмотря на то что эти вещицы могут оказаться опасными, спрос на них по-прежнему велик, — продолжал Синьор.
«Потому что кто-то из Высших Семей распространил слух о том, что купленные предметы первым делом следует подвергать обеззараживанию, и тогда ты сможешь владеть безделушкой безнаказанно». И тем не менее что-то в этой истории было не так. Что-то не сходилось. И Тия никак не могла понять, что именно.
