— Как скажешь, дорогая, — благодушно откликнулся Алекс и отправил тщательно составленное сообщение в станционную сетку новостей. Они не хотели поднимать панику, однако не хотели также нечаянно пропустить какой-либо намек на нынешнее местонахождение грузового корабля. Кроме того, они не хотели, чтобы по пути заразился кто-нибудь еще. Так что в новостях сообщалось, что искомый корабль может быть заражен сибирской язвой-три: опасной, но не смертельной разновидностью древней земной сибирской язвы.
Закончив отправку сообщения, Алекс снова обернулся к ней.
— Пилотируй ты. А я буду просто кататься.
— Вот наиболее целесообразный вектор, — сказала Тия, пересылая свой полетный план Службе контроля за космическим движением. — Три дня до Лермонтова, один до Танга, полтора дня до Пресли.
Несмотря на утверждение Алекса, что он намерен просто покататься, те три дня, что прошли в полете до Лермонтова, они оба не бездельничали. Вместо этого они просматривали все сообщения, полученные пока что от других поисковых групп, разыскивая ключи или намеки на то, что таинственный корабль побывал в одном из исследованных портов. А потом, когда они наконец прибыли на станцию Лермонтова, Алекс продолжил поиски на станции.
На этот раз в качестве прикрытия он избрал роль мелкого торговца артефактами, подыскивающего товар по дешевке. Таких людей было полно: торгашей с чересчур гибкими принципами, которые скупали пачками недорогие артефакты, подделывали документы на них, а потом продавали их уже на легальном рынке коллекционерам средней руки, желающим иметь нечто эдакое, чтобы произвести впечатление на своих знакомых и шефов. Серьезные пираты с таким человеком дело иметь не стали бы — по крайней мере, когда речь шла о действительно ценных предметах. Однако простые члены команды, которые могли наковырять себе немного черепков или чего-то в этом духе, не стоящего внимания начальства, будут только рады с ним встретиться. В данном случае было даже хорошо, что корпус Тии был старой модели, без сингулярного двигателя: она выглядела совершенно неприметной и слегка потрепанной — именно такой корабль подобный деятель и нанял бы для полета на Окраину.
Лермонтов был типичной станцией, служащей перевалочным пунктом для вольных грузовиков и кораблей с сомнительной регистрацией. Не то чтобы совсем пиратский притон: какой-никакой порядок здесь был, — но здесь имелись администраторы, согласные закрыть глаза на прибытие некоторых кораблей, доки, которые брали плату наличными и не слишком пристально вглядывались в документы, а также бары и рестораны, где можно было заключать сделки, не опасаясь подслушивающей аппаратуры.
Туда-то и отправился Алекс, облачившись в один из своих наиболее кричащих костюмов. Тия ужасно боялась, что кто-нибудь опознает в нем пилота-«тело», но ничего с этим поделать она не могла. Алекс не мог даже взять с собой кнопку связи: оборудование защиты от подслушивания, установленное в тамошних забегаловках, непременно среагировало бы на нее, как только он переступил бы порог. Тии оставалось только просматривать новостные сетки станции, разыскивая хотя бы мимолетные упоминания об «их» корабле, и надеяться на то, что Алекс действительно настолько хороший актер, как он сам думает.
Алекс давно освоил один трюк, который полезен, когда надо пить вместе с кем-то, оставаясь при этом трезвым. Все, что нужно, — это небольшая ловкость рук. Предоставляешь жертве допить свой стакан почти до дна, потом меняешь стаканы и предоставляешь ему выпить и твой тоже, а потом заказываешь «еще по одной». После третьей порции такого угощения он даже не будет замечать, что ты совсем не пьешь, — особенно если это ты платишь за напитки.
«Благословим духов космоса за кредитный счет Медслужбы!»
Алекс начал свои поиски с «Розовой кометы» — ее интерьер, оформленный в кислотных тонах, как нельзя лучше гармонировал с его костюмом. Он достаточно быстро выяснил, что нужного ему товара тут не отыскать, однако отказали ему достаточно любезно, тем более что Алекс первым делом угостил всех присутствующих. В этом баре торговали скорее полулегальными услугами, нежели товарами. Бармен даже не знал никого, кто мог бы ему помочь, — зато он знал тех, кто мог бы это знать. Он отправил Алекса во «Фронтир».
Переведя немереное количество спиртного, Алекс пережил комический эпизод с торгашом, который с чего-то решил, будто он, Алекс, интересуется компьютерной порнографией и сексдроидами, и еще один эпизод со старым шахтером, который утверждал, что ему нужны не артефакты, а примитивное искусство.
— На этих арти-фактах, на них сейчас деньгу не зашибешь! — настаивал дедушка, стуча по столу узловатым кулаком. — Арти-факты богатеям не нужны, рынок ими завален, черт бы его побрал! Я те говорю: держись за примитивное искусство!
Алексу пришлось как следует напоить старого дурака, чтобы от него наконец избавиться. Собственно, возможно, шахтер именно на это и рассчитывал. К тому времени Алекс выяснил, что на самом деле ему нужна «Скала».
В «Скале» он действительно обнаружил золотое дно — но все это было не то, что он искал.
Атмосфера в баре царила на удивление спокойная: деловитый бармен нечеловеческой расы, ненавязчивый вышибала вдвое тяжелее Алекса, и зал, разделенный на маленькие кабинки, из которых ни единого звука наружу не вылетало. Приглушенное освещение, безупречная чистота, умеренные цены. Если здесь и совершались сомнительные сделки, все это делалось тихо и незаметно.
Алекс объяснил бармену, что ему надо, и уселся за один из столиков. Вскоре Медслужбе пришлось уплатить за добрую сотню бетанских погребальных урн, два десятка статуэток змеиных богинь из мыльного камня с Ргхкедана, три изысканных хрустальных канатийских черепа — которые на самом деле стоили таких денег, что Институт и Медицинская служба, пожалуй, простят ему все, что он купил и что он купит еще, — и — вот уж чего он не ожидал увидеть здесь! — священную фигурку-качину Совы-Танцора, изготовленную индейцами-хопи со Старой Земли. Последнюю, скорее всего, просто сперли у товарища по команде; Алекс мысленно пообещал себе отыскать хозяина и вернуть фигурку ему — или ей. Она была не таким уж важным артефактом, но для владельца, оказавшегося вдали от дома, она, скорее всего, представляла собой священное наследие предков, и потеря этой качины могла стать сокрушительным ударом.
Хотя Алекс оплачивал все за счет кредита, продавцы получали от него деньги наличными. Это оказалось довольно просто: если продавец требовал «деньги на бочку», бармен подходил с деньгами, Алекс выписывал чек на сумму покупки плюс десять процентов в пользу бара, и бармен расплачивался с продавцом. В результате все оставались довольны.
Он поговорил с еще несколькими космонавтами с разных кораблей, исподволь выведывая слухи о болезнях или зачумленных кораблях. Ему пересказали несколько старых историй, которые он уже не раз слышал: о «Бетанском голландце», о «Возвращении», об «Элис Би». Все это произошло несколько десятилетий тому назад; ничего нового.
Он просидел в баре до закрытия — бармен растягивал свои «губы» в радостной «улыбке», видя, какие огромные счета он оплачивает, а гуманоиды-официанты ссорились из-за того, кто следующий будет его обслуживать — такие огромные чаевые он отваливал. Он вспоминал то, что когда-то сказал ему Джон Чернов про эсбэшников: «Им приходится считать каждый четвертак, который они тратят, поэтому они прижимисты, как бухгалтер во время уплаты налогов. Если тебе когда-нибудь придется работать на СБ, будь чуточку щедрее. Тогда тебя ни в чем не заподозрят. А согласись, лучше обнаружить, что твой счет заблокирован за перерасход, чем получить в грудь заряд игольника!»
