Затем они оказались в сердцевине вихря — в благословенной тишине, среди раскаленного светящегося газа. Искалеченные, бессильные, они падали внутрь этой гигантской воронки, к поверхности Алой Звезды.
Исхлестанный болью, Ф'нор помнил лишь об одном — эта мысль не покидала его, пока сознание не погрузилось во мрак беспамятства. Вейр! Надо предупредить Вейр!
* * *
Гралл примчалась к Брекке с жалобным криком и бросилась прямо к ней в руки, словно пытаясь спрятаться. Она дрожала от страха, но в мыслях ящерки царил такой хаос, что Брекка не могла понять, что же так ее напугало.
Она гладила и ласкала маленькую королеву, предлагала ей соблазнительные кусочки мяса, но безрезультатно. Гралл не успокаивалась. Волнение ящерки передалось Берду. Когда Брекка выбранила его, Гралл пронзительно, возбужденно закричала.
Внезапно в вейр ворвались две зеленые, принадлежащие Миррим; файры били крылышками и испуганно щебетали, словно и их коснулась паника, охватившая маленькую королеву. За ними, сопровождаемая трубными воплями коричневого, примчалась сама Миррим.
— Что случилось? С тобой все в порядке, Брекка?
— Я прекрасно себя чувствую, — заверила ее Брекка, отталкивая потянувшуюся к ее лбу ладошку девочки. — Просто файры волнуются. Иди в постель, уже полночь.
— Просто волнуются? — Глаза Миррим сузились — ну, точно как у Лессы, когда она чувствовала, что ее пытаются обмануть. — Где Кант'? Где Ф'нор? Почему они оставили тебя одну?
— Миррим! — строго одернула девочку Брекка. Та вспыхнула, уставилась в пол, нахохлившись так жалобно, что на глазах у Брекки выступили слезы. Она прикрыла их рукой, пытаясь успокоиться. — Пожалуйста, принеси мне крепкого кла.
Брекка встала и принялась надевать полетное снаряжение. Пять файров метались по комнате, то взмывая вверх, то падая к самому полу, словно пытались укрыться от неведомой опасности.
— Принеси мне кла, — повторила она, потому что Миррим стояла не двигаясь и смотрела на нее, как завороженная.
Девочка скрылась в проходе. Тройка огненных ящериц ринулась за ней прежде, чем Брекка поняла свою ошибку. В таком состоянии они, наверно, поднимут на ноги всех обитателей нижних пещер. Она окликнула Миррим, но та уже не расслышала. Пальцы Брекки дрожали, соскальзывая с металлических застежек.
Кант' никуда не пойдет, если решит, что это представляет опасность для Ф'нора. Кант' чувствует такие вещи, пыталась убедить себя Брекка. Он знает, что может сделать и чего не может. Кант' самый большой, самый быстрый и сильный коричневый дракон на Перне. И он умен… почти так же умен, как Мнемент'…
Брекка услышала медный звук тревожного крика Рамот'ы одновременно с приходом невероятного сообщения от Кант'а.
Отправились на Алую Звезду? Ориентируясь по облаку? Пошатнувшись, Брекка ухватилась за край стола, ноги не держали ее. Она с трудом села в кресло и потянулась к кувшину, но пальцы ее так дрожали, что она не смогла налить вина. Двумя руками Брекка поднесла кувшин к губам и сделала несколько глотков. Это помогло.
Она все еще не могла поверить, что им удалось найти дорогу. Не здесь ли кроется причина испуга Гралл?
Зов Рамот'ы усилил ее тревогу; теперь она слышала, как с беспокойством откликаются другие драконы.
Брекка справилась с последней застежкой на куртке и заставила себя подняться и выйти на карниз. Оба файра продолжали в панике метаться вокруг нее — пронзительный дуэт, полный ужаса и тревоги.
Она остановилась на верхней ступеньке, пораженная суматохой, наполнившей сумрачную мглу котловины Вейра. Драконы на уступах возбужденно расправляли крылья; другие звери стремительными тенями кружились в воздухе: кое-кто — со всадниками, большинство сами по себе. Рамот'а и Мнемент' сидели у Звездной Скалы; крылья развернуты, шеи напряжены, в глазах — грозное оранжевое пламя.
Всадники и прочие обитатели Вейра метались внизу, призывая своих зверей, сталкиваясь, крича и переспрашивая друг друга о причинах неожиданной тревоги.
Брекка зажала ладонями уши, вглядываясь в полумрак и пытаясь найти Лессу или Ф'лара. Вдруг они оба появились внизу на ступеньках и бросились к ней. Ф'лар добежал первым; следом, придерживаясь рукой за стену, торопилась Лесса.
— Ты знаешь, что натворили Ф'нор с Кант'ом? — закричал предводитель. — Все звери в Вейре словно сошли с ума!
Он тоже прикрыл уши и гневно уставился на девушку, ожидая ответа.
Брекка посмотрела на Лессу; ответный взгляд госпожи Бендена был полон ужаса и вины.
— Кант' и Ф'нор на пути к Алой Звезде.
Ф'лар застыл; глаза его полыхнули оранжевым, как у Мнемент'а. Секунду он глядел на девушку с таким ужасом и гневом, что она невольно отшатнулась назад. Ее движение словно пробудило Ф'лара; он перевел взгляд на своего бронзового, громоподобно трубящего с высоты.
Ф'лар расправил плечи, стиснул кулаки — так, что над косточками пальцев побелела кожа.
Внезапно шум в Вейре прекратился, и разум каждого его обитателя ощутил мысленное предупреждение — неясное, смутное, исходившее от огненных ящериц.
Водоворот — чудовищный, огненный, головокружительный… Давление — безжалостное, смертельное… Пенящаяся скользкая бурая поверхность, то вздымающаяся, то опускающаяся вниз… Поток жары — мощный, сокрушающий, как волна прилива… Страх! Ужас! Невнятное, едва различимое желание убежать, скрыться…
И вдруг у одного человека вырвался вскрик — подобно ножу ударивший по обнаженным нервам:
— Не покидай меня!
Крик, словно звон оборвавшейся струны, крик существа, терзаемого страшной болью, мольба, которая эхом отдалась в темных разверстых провалах вейров, в сознании драконов, в сердцах людей.
Рамот'а взмыла вверх; рядом с ней был Мнемент'. За ними поднялись все драконы Бендена. Воздух гудел под ударами крыльев.
Брекка ничего не видела; глаза ее налились кровью из лопнувших сосудов, не выдержавших крика-мольбы. Но она знала, чувствовала, как в небе возникло пятнышко… как оно со все возрастающей скоростью устремилось вниз, к земле, в падении… В падении столь же беспомощном, смертельном, как то, которое Кант' пытался остановить над каменными пиками Телгарских гор!
Брекка стиснула руки. Это тело, камнем летящее вниз, не подавало признаков жизни — ни проблесков сознания, ни отклика на ее отчаянные призывы. Над головой девушки драконы, выстроившись клином, рванулись в ночное небо. Клин становился все толще, плотней — по мере того как к нему присоединялись все новые и новые звери. Один, два, три слоя — широкая дорога из тел и крыльев наискосок вытягивалась вверх, как гибкая, прочная сеть, готовая поймать падающую пылинку.
И этот живой ковер в последний смертельный миг принял окровавленное тело коричневого, перекатил смятый, изломанный комок по спинам и скрещенным крыльям и осторожно опустил на землю Вейра.
