Я не только поэт доброты, я не прочь быть поэтом злобы. Что
там болтают о распутной и о праведной жизни? Зло толкает меня вперед, и добро
меня толкает вперед, между ними я стою равнодушный.
Уолт Уитмен. «Песня о себе»
Мы же подзуживали, возбуждали их похоть, предлагали им
секрет, пустее которого не бывает, потому что не только не знали секрета и мы
тоже, но мы еще вдобавок и знали, что наш секрет совершенно пуст.
Умберто Эко. «Маятник Фуко»
Кто проявляет жалость по отношению к врагу, тот безжалостен
по отношению к самому себе.
Фрэнсис Бэкон
Лас-Вегас. Штат Невада. США. 18 мая 2006 года
Когда у человека много денег, все его проблемы кажутся
надуманными и несерьезными. Когда денег очень много, проблем не бывает вообще.
Когда их столько, сколько невозможно потратить, они иногда превращаются в
проблему, куда их вложить и как с умом потратить. Когда денег нет совсем,
появляются другие проблемы. Но это уже проблемы иного характера. У каждого они
свои. Перефразируя классика, можно сказать, что все богатые люди могут иметь
проблемы, но все небогатые люди гарантированно имеют свои проблемы. У Таира
Хамидуллина были проблемы иного рода. Он был относительно богатым человеком. А
по меркам обычного обывателя — очень богатым. На его счетах было около миллиона
долларов, и он с удовольствием приезжал в столицу игорного бизнеса — Лас-Вегас,
чтобы в очередной раз попытаться ухватить свою птицу счастья.
Однажды ему уже удалось сделать почти невозможное. Это было
в далеком девяносто втором году, когда он работал представителем российской
внешнеторговой фирмы в Стамбуле. Прекрасно владевший английским и турецким
языком, он получил туда назначение еще в начале девяностого. До этого у него
были лишь служебные командировки в страны Европы. Стамбул поразил своими
необъятными размерами и ночными клубами, своей энергетикой и казино, которые
были открыты почти в каждом крупном отеле. Никогда не игравший в азартные игры
в Советском Союзе, молодой человек пристрастился к походам в казино в Турции.
Это не могло не сказаться на его работе и на его зарплате.
Отныне он проигрывал почти все свои деньги в казино, вырабатывая свою
собственную систему. Как и большинство людей, посещающих игорные заведения, он
был убежден, что, выработав свою собственную систему, сможет победить. Никакие
математические законы, положенные в основу игры в казино, его не убеждали. Ведь
трудно объяснить любому непосвященному, что вся система игры в казино построена
именно на этих математических законах, при которых гость гарантированно будет в
проигрыше.
Хамидуллин начал проигрывать крупные суммы. Чтобы
отыграться, он начал занимать деньги у друзей и знакомых. Постепенно сумма
долга достигла астрономической цифры в восемьдесят тысяч долларов. Это было
почти катастрофой, учитывая специфику работы молодого человека. Только недавно
получивший звание майора, он работал в Турции под прикрытием внешнеторговой
фирмы, осуществляя координацию действий агентуры на западном побережье страны.
Когда долги перевалили за восемьдесят тысяч долларов и их нужно
было срочно выплачивать, оставалось два выхода. Либо пустить себе пулю в лоб,
либо найти возможный источник финансирования своих прихотей. Был и третий
вариант, достаточно экзотический, — попытаться выиграть в казино. Но он
слишком часто проигрывал последние деньги, чтобы пытаться еще раз. Денег просто
не было. Его молодая супруга не смогла даже вылететь к родителям в Казань, так
как он вернул билеты и сыграл на них в казино. Игра стала его страстью.
Резидент советской разведки в Стамбуле уже дважды делал ему серьезные внушения.
К этому времени уже наметился очевидный распад некогда
великой державы. В августе признали независимость прибалтийских республик. В
декабре девяносто первого года Горбачев объявил о сложении своих полномочий и
распаде Советского Союза. За несколько месяцев до этого разведку отделили от
контрразведки, создав другое ведомство. Рушился привычный мир. В августе
девяносто первого года была запрещена Коммунистическая партия, и секретарь
партийного комитета генерального консульства, так строго и часто распекавший
Хамидуллина, вдруг оказался не у дел. Более того, прекратила свое существование
сама партийная организация, и теперь можно было посещать казино, уже не думая о
моральном облике советского человека. Работавшие за рубежом тысячи специалистов,
дипломатов, разведчиков не совсем понимали, что происходит в их бывшей стране.
Каждый сам выбирал, как ему поступать. Таиру было легче. У них с женой не было
детей, и они были более мобильной парой, чем все остальные.
Если бы не общая неразбериха, царившая в Москве, если бы не
все эти потрясения и не пагубная страсть к игре в казино, возможно, Таир
Хамидуллин и остался бы относительно честным человеком. Но испытание оказалось
слишком сильным. И еще на нем висел долг в восемьдесят тысяч долларов.
Именно тогда он предложил свои услуги американцам. В октябре
девяносто первого. Они с удовольствием пошли ему навстречу, выплатили все его
долги и даже начали финансировать некоторые его мелкие расходы. Ему казалось,
что он в любой момент сможет прервать эту связь, но выплаты американцев были
подобны наркотику, от которого он уже не мог отказаться. И именно в этот момент
в Стамбуле появились таджики.
В их независимой республике уже шла ожесточенная гражданская
война. В начале девяносто второго в Стамбуле появились двое покупателей из
Душанбе, чтобы приобрести необходимое им оружие. У покупателей были деньги, у
Хамидуллина были нужные связи и продавцы. Переговоры прошли довольно быстро. Но
приехавшие таджики даже не подозревали, что работавший под прикрытием
внешнеторговой российской компании Хамидуллин был сотрудником внешней разведки.
Разумеется, он исправно докладывал о ходе переговоров своему резиденту в
Стамбуле, который передавал сообщение в Анкару и далее в Москву.
У таджиков на счетах было десять миллионов долларов, на
которые они должны были купить оружие, чтобы решить исход войны в свою пользу.
К этому времени в Восточной Европе скопилась масса бывшего советского оружия.
Еще больше было в республиках бывшего Советского Союза. С одной стороны, все новые
страны нуждались в качественном оружии, а с другой — продавали все, что можно
было продать. А некоторые министры обороны даже содержали свои доморощенные
армии на подобные деньги.
Хамидуллин тогда принял решение. Он был еще относительно
молодым человеком, ему было только тридцать три года. Альянс с американцами не
мог долго продолжаться, рано или поздно его бы все равно вычислили в Москве.
Реакция на предательство была предсказуемой. Его бы отозвали в Москву, предали
суду и расстреляли, как это было с десятком других разведчиков. Возможно, в
новой демократической стране его бы не стали приговаривать к смертной казни, а
тихо удавили бы в тюрьме. Но в любом случае исход был ясен. Он уже тогда решил
для себя остаться на Западе при первой возможности. Не в Турции, а именно на
Западе, в США или в странах Западной Европы, где можно было остаться на
жительство. Он всегда мечтал о такой жизни, еще когда впервые в восемьдесят
третьем попал в Западную Европу. Когда впервые увидел этот западный рай,
западный зной.
