— Вы сами сказали, что он неуправляемый. Зачем нам
такой?
— Именно поэтому, — сказал генерал. — Мы
устали от управляемых подонков, готовых на все ради денег или карьеры. Пусть
будут неуправляемые. Они хотя бы честные и порядочные люди, которые еще не
успели забыть такие слова, как честь или родина. У таких людей, как он, есть
некие идеалы: если хотите, свой стержень. В наше циничное время это дорогого
стоит. Я думаю, что все будет в порядке. Не беспокойтесь.
Он положил трубку. Потом, немного подумав, поднял трубку
внутреннего аппарата, набирая нужный ему номер.
— Как у вас с Караевым? — спросил он.
— Все в порядке. Он вернулся домой, звонил два раза.
Своему сыну и другу. Подполковнику Малярову. Тот приехал к нему, и они долго
разговаривали. Запись беседы у нас есть.
— Общий тон?
— Подавленный. Он явно размышляет. Советовался с
Маляровым. Но пока не принял решение.
— Держите его под контролем. Чтобы не было никаких
сбоев.
— Мы понимаем.
— Пришлите мне пленку, я хочу ее прослушать.
Большаков положил трубку. Если Караев примет верное решение,
то они возьмут его в свою организацию. Полковник должен понимать, что отставных
чекистов не бывает. Бывший полковник КГБ и ФСБ должен выбрать, на чьей стороне
он хочет сражаться. Сражаться во имя тех идеалов, в которые они обязаны верить.
Амстердам. Голландия. 18 мая 2006 года
Он вошел в зал и огляделся. В глубине зала за столиком сидел
высокий мужчина, заказавший себе стакан апельсинового сока. Вошедший подошел к
нему и сел напротив. Почти тут же появился официант. В этом аргентинском
ресторане самыми популярными блюдами были мясные блюда гриль, приготовленные на
углях. Но второй вошедший попросил кружку пива. Официант разочарованно отошел,
чтобы сразу исполнить заказ.
— Здравствуй, — сказал пришедший сюда первым
мужчина, — как добрался?
— Плохо. С двумя пересадками. Как будто нельзя взять
обычный билет из Москвы до Амстердама, — пожаловался связной. Это был
мужчина среднего роста со стертым лицом и незапоминающейся внешностью. Его
собеседник был высокого роста, в очках, с тонкими, кривившимися в иронической
улыбке губами, с высоким лбом, ровным носом. Его можно было принять за немца
или англичанина.
— Обычный билет взять нельзя, — добродушно сказал
он, — ведь тогда легко вычислить, куда ты ездишь и с кем встречаешься. И
мне нельзя просто так ездить туда и обратно. Очень легко проверить, когда
проходишь государственную границу. Гораздо легче работать в Шенгенской зоне.
— Я знаю, знаю. — Он замолчал. Официант принес
кружку пива и подставку под кружку. А также тарелку соленых сухариков. Положив
все на столик, он ждал, когда новый гость сделает основной заказ. Но тот кивнул
ему, разрешая отойти. Официант вздохнул и отошел. Во всем мире официанты
одинаково любят, когда клиенты делают крупные заказы.
— Ты привез данные? — уточнил первый незнакомец.
— Конечно, привез, Фармацевт, я все вам привез. Первый
— Ашот Нерсесян, живет в Малаге. Второй — Анри Борнар, живет в Лионе. Все
данные здесь записаны. — Он положил на стол маленький конверт.
— Что это такое? — не понял Фармацевт.
— Флэш, — пояснил связной, — можно
использовать в любом компьютере, в любом ноутбуке.
— Я знаю, как их использовать, — недовольно сказал
Фармацевт, — но раньше вы присылали сообщения на дискетках.
— Техника уже другая, — улыбнулся связной, —
все меняется.
— Все, кроме нашей работы. — Фармацевт взял
конверт и положил его во внутренний карман. — А почему Борнар? Мы разве
уже перешли на иностранцев? Решили поменять правила игры?
— Он работал на нас. Потом сдал, — пояснил
связной, понизив голос.
— Ясно. Я все понял. Срок обычный?
— На ваше усмотрение. Но желательный срок — не больше
месяца. Там указаны и счета. Меня просили узнать, что вам нужно.
— Ничего не нужно. Следующую встречу назначим после
выполнения этих поручений. Между прочим, в Дудерштаде вы меня серьезно подвели.
Она была не одна.
— Каким образом? — встрепенулся связной. — Мы
все проверили. Она жила одна в своем доме.
— Нет, не одна. На воскресенье к ней приехала семья
дочери, которая жила рядом. И оставили у нее внучку. Когда я вошел в дом, там
была кроме хозяйки квартиры и ее внучка. Почти грудной ребенок.
— Господи, — ахнул связной, — вы убили обеих?
— Тебе нельзя работать связным, — сказал
Фармацевт, — у тебя плохие нервы, не умеешь нормально анализировать и
делаешь поспешные выводы. Конечно нет. Я не убиваю детей. И я не убийца.
Профессионалов моего уровня уже почти не осталось. Ребенка я перенес в манеж, и
она там заснула. А с бабушкой быстро разобрался, чтобы ребенок ничего не видел.
Еще вопросы есть?
— Я все понял, — дрожащим голосом сказал связной, —
я все передам.
— И закажи себе мясо, — посоветовал ему Фармацевт,
вставая из-за стола, — здесь великолепно готовят мясо. Лучше возьми микст,
там будет всего понемногу. Нельзя назначать встречу в аргентинском ресторане и
не есть мяса. Это сразу вызывает подозрение. До свидания.
Он сделал несколько шагов за спину связному. Тот почти сразу
обернулся. Но его собеседник словно растаял в воздухе. Когда к связному снова
подошел официант, он заказал ему мясо. Официант уточнил, любит ли гость мясо с
кровью. Нет, сразу получил он ответ. Не нужно с кровью. Когда официант отошел,
связной еще раз оглянулся. И на всякий случай пересел на другое место, чтобы
видеть входивших и выходивших людей. На то самое место, где сидел Фармацевт.
Лицом к дверям.
Москва. Россия. 18 мая 2006 года
Тимур Караев сидел на кухне. Он не знал, как ему поступить
после разговора с генералом Большаковым, который предложил ему работать в
организации, о существовании которой он даже не подозревал. Оказывается, в
середине девяностых бывшие сотрудники МВД вместе с немногочисленными
профессионалами, оставшимися в органах внутренних дел, решили создать
специальный отряд «Радуга», который начал беспощадную борьбу с криминальным
миром. Наиболее известные преступные авторитеты были убиты. Остальных подставляли
под криминальные разборки соперников. В начавшихся войнах преступных кланов
погибло в несколько раз больше бандитов, чем от рук сотрудников
правоохранительных органов. Война между бандитами и ворами была настолько
беспощадной, что иногда вырезались целые банды, состоящие из нескольких сот
человек.
После прихода к власти нового президента было решено создать
подобную организацию и на базе сотрудников бывшего КГБ, уже разделенного на
несколько организаций. Деньги нашли сразу. В стране было достаточно
патриотически настроенных бизнесменов, которые охотно давали деньги. Оставалось
выбрать главную цель. Для начала исполнить постановления советских судов,
вынесенные в конце восьмидесятых и начале девяностых по офицерам спецслужб,
перешедшим на сторону врага и предавшим своих товарищей. В большинстве своем
такие поступки карались смертной казнью. Но после общего развала страны и
самого Комитета государственной безопасности всем казалось, что о таких
предателях просто забыли.
