— Куда вы спешите? Где ваш друг?
— А вам какое дело? — рассмеялась женщина.
— Мы из ФБР, — представился второй, доставая свое
удостоверение, — почему вы оставили его одного?
— Он не один, а со своим другом, — улыбнулась
она. — Они хотели над ним подшутить.
— Стойте на месте и не двигайтесь, — закричал
первый, доставая оружие. — Отойдите от кабины лифта.
Эстер испуганно отошла.
— Идемте за нами и откройте нам дверь, — приказал
второй. Эстер пожала плечами. Мужчин иногда трудно понять. Она прошла по
коридору, достала карточку, вставила ее в замок, открыла дверь.
— Входите и убедитесь, что все в порядке, —
недовольно сказала она.
Они вбежали в комнату. Эстер прошла следом за ними. Здесь
было чисто и прибрано.
— Убедились? — недовольно спросила она. —
Этот номер мы сняли для шутки. Его друзья захотели над ним пошутить.
Первый агент ФБР подошел к ванной и открыл дверь. Затем
опустил оружие и спросил у Эстер:
— Вы сказали «пошутить»? Посмотрите, как они пошутили.
Эстер подошла к ванной, и ее пронзительный крик услышали в
самом конце коридора. Второй сотрудник ФБР уже звонил в полицию и в
администрацию отеля, приказав перекрыть все выходы из здания. Как раз в этот
момент Роберт и Нина отъезжали от отеля.
— Ты здорово все придумал, — сказала Нина, —
только будь добр, посвящай меня заранее в свои планы. Так будет гораздо
удобнее…
Москва. Россия. 19 мая 2006 года
Такого с ним не случалось давно. Или он забыл, когда
подобное с ним происходило. Он влюбился. Всю ночь он провел в постели не смыкая
глаз. Он чувствовал ее запах, вспоминал ее губы, ее долгий поцелуй. Ему было
даже немного неловко, словно в его годы нельзя было испытывать подобные
чувства. Если бы ему сказали, что подобное возможно, он бы не поверил. Конечно,
у него были какие-то женщины, сразу после развода. С некоторыми из них вялотекущие
романы продолжались и до сих пор. Они встречались, когда у них появлялось
свободное время. Встречались без взаимных обязательств и без особого желания,
просто для того, чтобы вместе провести время. Это было как необходимая утренняя
пробежка. Раз или два раза в месяц. Иногда чаще, иногда реже. Но он давно не
испытывал такого потрясения, какое произошло с ним вчера ночью.
Возможно, сказались события последних дней. Возможно, что
она произвела на него впечатление своей открытостью и непосредственностью. Хотя
женщине в сорок лет трудно быть застенчивой, как в двадцать. Прожитая жизнь
накладывает на нее свой отпечаток. К тому же любая женщина подсознательно
чувствует, что физиологические изменения уже не за горами, и словно пытается
остановить ускользающее время.
Утром он отправился принимать душ. Нужно было определяться с
ответом Большакову. Дальше ждать не имело смысла. Но в это утро ему хотелось
думать только о женщине, с которой он вчера познакомился. Однако у него были
определенные обязательства перед супругой Павла. И он обязан позвонить хотя бы
для того, чтобы все было обставлено несколько иначе.
В половине десятого он позвонил. Ему ответил незнакомый
голос. Караев попросил о встрече. Ему тут же объявили, что он может приехать
сегодня в два часа по указанному адресу. Адрес ему сразу продиктовали. И
положили трубку.
Впервые в жизни ему предстояло сделать нечто такое, что,
возможно, попадало под статьи Уголовного кодекса. Он всегда был офицером,
работающим на свое государство, всегда твердо знал, что он выполняет
государственные задачи и служит на благо своего Отечества. В случае с
Большаковым сказать подобное было невозможно. Если такая организация, как «Щит
и меч», действительно существует, то она является противозаконной и действует в
обход существующего законодательства. А это означало, что автоматически и он,
бывший полковник контрразведки, становится лицом, действующим в обход законов.
Что ему совсем не нравилось.
Но на встречу он поехал. Ему было важно обговорить свои
собственные условия. В квартире его ждали. Немногословный мужчина лет сорока
провел его в большую гостиную и вышел, ничего не сказав. Очевидно, это была
одна из тех квартир, которые использовались сотрудниками спецслужб для
конспиративных встреч. Ждать пришлось долго. Минут двадцать. Он разглядывал
обстановку, пытался понять, кто здесь может жить. Телевизор в комнате был, но
он нигде не нашел пульта, чтобы его включить. Поэтому решил, что будет лучше
сидеть в тишине. Но через некоторое время он встал и включил телевизор, подойдя
к аппарату. Убавив звук, он слушал последние известия. Еще через несколько
минут в комнату наконец вошел Большаков. Он крепко пожал руку Караеву.
— Извините, что опоздал, — начал генерал, —
везде ужасные пробки. Невозможно проехать.
— Я думал, что у вас есть машины с «маяками», которые
могут проезжать, где им хочется, — пошутил Тимур.
— У меня как раз такая машина, — сказал
Большаков, — но даже на ней я опаздываю на встречи. Как вы понимаете, не
всегда помогают и установленная сирена, и спецсигналы. В нашем городе нужно
передвигаться на вертолете. Так будет быстрее. Тем более по пятницам, когда все
стремятся выехать за город. Перейдем к делу. Вы обдумали наше предложение?
— Я не совсем понимаю структуру вашей организации. Вы
работаете в обход существующих законов?
— Нет. Разумеется, нет. Мы работаем исключительно в
рамках нашего законодательства. Что касается нашей деятельности за рубежом… то
и здесь мы всего лишь выполняем отложенные приговоры наших судов. Как видите,
ничего противозаконного. Кроме того, наша Государственная дума недавно
законодательно разрешила находить преступников и ликвидировать их, даже если
они находятся за рубежом.
— Но выполнение подобных операций возможно только с
санкции президента страны, — напомнил Караев.
— А кто сказал, что президент не знает про нас? —
вдруг спросил Большаков. И, увидев ошеломленное лицо своего собеседника,
улыбнулся. — Конечно, мы не докладываем о проделанной работе, но уверяю
вас, что среди тех, кто его окружает, в Администрации Президента, у нас много
сторонников. Которые прекрасно знают о нашей деятельности и вполне ее одобряют.
В конце концов, задача спецслужб во всем мире — это охрана государственных
секретов собственного государства. Мы не можем оставлять в живых столько бывших
агентов, которые могут даже невольно выдать кого-нибудь из своих бывших
однокурсников, коллег, друзей, о которых они еще не успели рассказать.
— Но Павла Слепцова вы убрали в Москве, — напомнил
Караев.
— Это уникальный случай, — согласился
Большаков, — он работал на французскую разведку и невольно мог подставить
нашего информатора, который уже несколько лет работает на нас. Нужно было
выбирать. Либо безопасность нашего агента, которого мы искали столько лет и с
таким трудом заполучили, либо жизнь бывшего офицера спецслужбы, предавшего
своих товарищей. Мы свой выбор сознательно сделали. И вы тоже должны его
сделать, Караев. Я понимаю, что вы были друзьями, но это тот случай, когда
предают именно свои. Он был предателем и не заслуживал никакой пощады.
