— Прости меня, Орлита!
— Нечего прощать!
— Лети! — кричала Лери.
Холта прыгнула, двигаясь почти так же тяжеловесно, как и готовая отложить яйца Орлита. На мгновение Морита испытала смятение — много Оборотов они с Орлитой летали связанные воедино, сливаясь сознанием друг с другом. Как же она сможет теперь понять Холту? Но тут она ее поняла. Вот она, Холта, совсем рядом, а над ними парит разум Орлиты… Ревность? Нет, Морита не ощущала никаких отрицательных эмоций — только беспокойство, что Морите не удастся как следует найти общий язык с Холтой. Но Морита и старая королева уже чувствовали друг друга, сливаясь в единое целое. Как свою собственность наездница воспринимала усталость Холты и ее решимость во что бы то ни стало помочь Тамианте.
— Спокойно, и не торопись, — ободряюще сказала Морита.
Она представила себе характерный гребень Вейра Плоскогорье — зазубренную расческу с семью пиками разной высоты.
— Я знаю, куда лететь, — сказала Холта. — Доверься мне.
— Разумеется… — отозвалась Морита, прекрасно понимавшая, что старая королева значительно превосходила Орлиту по опыту. — Перенеси нас к Вейру Плоскогорье.
Вместо своего обычного стишка Морита на сей раз во время Промежутка пыталась проанализировать различия между двумя королевами. Мысленный голос Холты был старческий и усталый, и одновременно твердый и глубокий — богаче, чем у Орлиты. Возможно, когда Орлита достигнет столь же преклонных лет, ее голос тоже приобретет такую же удивительную глубину и богатство нюансов. И вот они уже над Плоскогорьем, и Холта облетает острые пики, и закладывает крутой левый вираж так, что Морита отчетливо видит и землю, и сидящих на ней раненных драконов. Вокруг них — кучки людей, и самая большая — около Тамианты. Приглядевшись, Морита увидела, что королева потеряла хвостовые концы всех трех мембран. Кроме того, у нее на боку красовался страшный ожог. — Как такое могло случиться? — в ужасе спросила Морита.
— Слишком много забот сразу, — ответила Холта. — А еще ей очень хотелось помочь крыльям.
Она передала наезднице то, что знала о случившемся, и Мориту захлестнула бесконечная жалость к израненной королеве. Тамианта поднималась под углом так, чтобы Фалга могла без труда пользоваться огнеметом, но как назло, они внезапно попали в сильный восходящий поток воздуха. Прежде, чем дракон и наездница успели что-либо предпринять, большой клубок Нитей упал на крыло к Тамианте, а оттуда на ее плечо, задев при этом и ногу Фалги.
Холта не могла повернуться на кончике крыла, как это любила делать Орлита, но старая королева рассчитала свой полет до сантиметра и, планируя, мягко приземлилась рядом с Тамиантой.
— Ты могла бы помочь мне снять ее боль? — спросила Морита у Холты, поспешно спрыгивая на землю.
— Орлита с нами, — с достоинством отозвалась Холта.
Рядом с Тамиантой на носилках лежала Фалга. Два лекаря усердно заворачивали ее ногу в повязки, обильно покрытые обезболивающей мазью.
— Тамианта! — позвала Морита, надеясь, что дракон услышит ее. — Тамианта! Это я, Морита. Я прилетела тебя лечить!
Тамианта судорожно мотала головой и крыльями, не давая никому приблизиться. Раненное крыло, видимо, причиняло ей невыносимую боль. — Да держите же вы ее! — заорала Морита во все глотку и всю мощь своего ума.
Другие раненные драконы, как, впрочем, и дежурный дракон, заревели в ответ. Холта, встав на дыбы, распахнула крылья и призывно затрубила. Из вейров вокруг появились драконы — те, чьи больные всадники не смогли вылететь на Падение. И вдруг Тамианта замерла, скованная волей драконов кругом ее.
— Ну давайте же! — закричала Морита в изумлении оглядывающимся людям.
— Накладывайте мазь! Быстро!
Схватив лопаточку и горшочек с мазью, она сама принялась за работу, одновременно оценивая тяжесть ранения. В чем-то это травма напоминала ту, что получил Дилент. У того пострадал ведущий передний край крыла и была задета кость, а у Тамианты хотя кость и осталась цела, неповрежденной мембраны осталось совсем мало. Нескоро она поднимется в воздух.
— Мы можем чем-нибудь помочь дракону? — невысокий мужчина с широким подбородком и приплюснутым носом возник как из под земли у ее плеча. Другой мужчина, примерно такого же роста стоял у него за спиной с тревожным выражением на лице, разглядывая пострадавшее крыло. На обоих были пурпурные одеяния лекарей. Морита покосилась на носилки Фалги. — Она без сознания, — поспешил объяснить первый мужчина. — Мы перевязали ее раны. Сейчас для нее все равно больше ничего не сделаешь…
— Мне потребуется тонкая ткань, масло, иглы, стерильная нить…
— Я не из этого Вейра, — сказал мужчина, поворачиваясь к своему спутнику. Тот кивнул, и побежал в сторону низкого каменного здания, где располагались вейры Плоскогорья. — Меня зовут Прессен, — представился мужчина.
— Помоги наложить мазь, Прессен. Вдоль всех костей. Я хочу, чтобы мазь покрывала их толстым слоем, особенно возле суставов. Делай так же, как если бы ты оказывал помощь пострадавшему от Нитей человеку. И рану на теле тоже замажь. И погуще.
Со стороны вейров к ним, торопясь, ковыляла старуха, держа в руках горшочек с маслом. Вслед за ней бежали трое ребятишек. Подошли два перебинтованных всадника… И вдруг у Мориты оказалось больше помощников, чем она могла использовать. Старушка объяснила наезднице, что лекари Вейра умерли, а двое новых абсолютно ничего не знали о том, как лечить драконов. Сама она раньше помогала лекарям, но теперь ее руки начали дрожать… Морита отправила ее за тканью.
К тому времени, как Морита собрала все необходимое для операции, обезболивающая мазь подействовала: так проинформировала всадницу Холты Орлита. Крыло Тамианты значительно превосходило по размерам крыло Дилента, а кусочков мембраны уцелело меньше. С помощью наездников Морита раскладывала сохранившиеся фрагменты по смазанной обезболивающей мазью материи.
— Мне бы в голову никогда не пришло воспользоваться марлей, — прошептал Прессен, с восхищением наблюдая, как кусочек за кусочком восстанавливается навсегда казалось бы утраченное крыло.
Наттал, старая экономка Вейра Плоскогорье, заставила Мориту на минутку отвлечься и поесть супу. «Она знает, — так уверяла экономка, — что Морита только-только встала после болезни, и наверняка еще не успела набраться сил. А если Морита вдруг возьмет да и упадет в обморок, что тогда? Кто поможет бедной Тамианте?»
Несмотря на суп, к тому времени, когда все необходимое было сделано, Морита буквально шаталась от усталости.
— Нам надо возвращаться, — тоном, не допускающим возражений, заявила Холта.
Морита ничуть не возражала, но какое-то смутное беспокойство никак не давало ей расслабиться. Она посмотрела в сторону без движения лежащей на носилках Фалги, окинула взглядом Чашу и раненных драконов. — Ты очень бледная, Морита, — участливо сказал Прессен, касаясь ее руки. — Я уверен, что мы сами справимся с остальными ранениями. Просто… целое крыло! Твоя работа — настоящее чудо!
