И Робинтон понял, что его мать сказала чистую правду: это у него всегда были сложные отношения с отцом — не у нее.
— Но у тебя-то достаточно великодушия, чтобы любить весь мир, — добавила Мерелан и отпустила сына.
Грож, смущаясь, поцеловал Касию в щеку и сказал, что она всегда будет желанной гостьей в Форт-холде. И выразил надежду, что она постарается появляться там как можно чаще.
Тем временем прочие пары тоже успели произнести свои обеты, и хор поздравлений сделался еще громче.
— Мне просто необходимо выпить! — объявил Ф'лон и потащил всех сквозь толпу к столам, расставленным вокруг площадки для танцев. По обе стороны от помоста для музыкантов были устроены возвышения, и на них стояли еще два стола. Тот, который справа, предназначался для молодоженов, и туда-то Ф'лон их и повел.
Но на середине дороге молодых встретил сияющий виночерпий; бокалы на подносе, который он держал в руках, тоненько позванивали.
— Я знаю, что нехорошо вас останавливать, но у меня тут бенденское вино. Господин всадник велел, чтобы я его непременно вам подал, — негромко сказал виночерпий. Он тепло улыбнулся Касии и протянул ей поднос, чтобы она могла взять бокал. Новобрачная тоже улыбнулась — и продолжала улыбаться, даже пригубив восхитительно прохладное, бодрящее бенденское.
Они все выпили по бокалу и заняли свои места, а поварята принялись проворно накрывать на стол.
Робинтон не помнил потом, кто же еще сидел с ними рядом. Счастье так туманило ему голову, что он ничего вокруг не замечал. Касия принадлежала ему, а он — ей, и его мама была здесь. Все остальное значения не имело. Родители Касии оказались милыми людьми, и их присутствие больше не смущало Робинтона. Он даже умудрился что-то запомнить из множества советов Бордона по поводу плавания. А вот если Ф'лон не перестанет его дразнить, то скоро получит в зубы, хоть Касия и смеется над остротами всадника и родители тоже.
Мастер голоса начала свое выступление с одной из любовных песен, которые Робинтон написал для Касии, — но из тактичности не упомянула об этой подробности. Ей аккомпанировали Миннарден, Айфор, Мумолон и несколько местных музыкантов. Песню встретили восторженными рукоплесканиями и просьбами спеть еще. Когда великолепный голос Мерелан вновь взмыл под своды зала, Брашия ошеломленно покачала головой и тихонько пробормотала:
— Она и вправду настолько хороша, как о ней рассказывают, — и даже лучше!
— Что, гордишься матерью? — спросил у Робинтона Бордон, перегнувшись через стол. Лицо холдера раскраснелось от удовольствия и хорошего бенденского вина. — И ведь есть чем!
— А она гордится сыном! — с гордостью заявила Касия, взяв в руки ладони Робинтона и на мгновение зарывшись в них лицом.
Их ноги так тесно переплелись, что Робинтону оставалось лишь надеяться, что никто этого не заметит под длинной скатертью — и что его никто не попросит встать. К счастью, этого действительно не произошло. Робинтон готов был при необходимости сыграть что-нибудь, но Миннарден, сменяя музыкантов, вежливо пропускал Робинтона.
От неподвижности ноги у Робинтона занемели — да и Касия, когда ей понадобилось наведаться в уборную, первые несколько шагов проделала очень неуверенно. Брашия и Мерелан отправились с ней, заверив Робинтона, не желавшего терять молодую жену из виду, что с ней все будет в порядке — они сами за этим присмотрят.
Гости, желавшие отведать угощение, заняли места за другими столами. Многие, впрочем, отправились бродить, разглядывая товары в киосках и наслаждаясь хорошей погодой.
Представление между тем продолжалось, но в неофициальной обстановке.
— Тебе беспокойно, любимый? — тихонько спросила Касия, заметив, что Робинтон машинально отстукивает ритм очередной песни.
— Нет-нет, это просто привычка! — отозвался Робинтон. — Тебя я ни за что не покину — ни сегодня и никогда!
— Но мы ведь сегодня еще потанцуем, попозже — правда? — спросила Касия, с невинным видом округлив глаза.
— Конечно! Мы будем танцевать всю ночь!..
— Нет, не всю, — шепнула в ответ Касия и чувственно улыбнулась. И рассмеялась, увидев, какое лицо сделалось у Робинтона.
Они действительно вскоре отправились на площадку для танцев, и Робинтон позволил танцевать со своей молодой женой лишь лорду Мелонгелю, отцу Касии и Грожу. А подначки Ф'лона уже довели его до бешенства.
— Не сердись на него, — сказала Касия, на миг сделавшись серьезной. — Он очень тебя любит. И мне кажется, что Ф'лон так дурачится, чтобы скрыть что-то очень мучительное для него, о чем он не хочет — и не может — рассказать.
Она улыбнулась.
— Судя по тому, как твой друг вздыхает, я бы сказала, что он влюблен.
— Кто — Ф'лон? — поразился Робинтон. Замечание жены заставило его взглянуть на происходящее по-иному, и Робинтон пожалел, что не отнесся к другу с большим сочувствием. Теперь же он заметил, что в перерывах между приступами лихорадочного дурачества Ф'лон делается очень задумчивым и вид у него обеспокоенный. Сегодня, конечно, неподходящий день для таких разговоров — но завтра непременно нужно будет выспросить у друга, что же его так терзает. Но тут Робинтон сообразил, что вряд ли они с Касией встретятся завтра с Ф'лоном.
А потому он все-таки разрешил бронзовому всаднику потанцевать с Касией, а сам обратился к Сайманит'у.
«Сайманит', что тревожит моего друга?»
Последовало длительное молчание — столь длительное, что Робинтон даже засомневался, услышал ли его дракон.
«Услышал. Я не знаю. Иногда он не все мне говорит. — В голосе дракона — как и в голосе его всадника — звучало беспокойство и какое-то смутное, неосознанное стремление. — Он много думает о Ларне, и он несчастлив».
Ларна? Это имя показалось Робинтону смутно знакомым, но лишь к концу танца арфист вспомнил, где же он его слышал. Ну, конечно же, Ларна — докучливая девчушка, дочь прежней госпожи Вейра! У Ф'лона тогда еще были какие-то сложности с Каролой и всем Вейром — из-за того, как он обходился с девочкой. Но маленьким девочкам свойственно вырастать. Может, из Ларны выросла такая красавица, что из-за нее Ф'лон и лишился покоя? Хотя… Влюбленным всегда хочется, чтобы все вокруг были влюблены. Робинтон вздохнул и отправился сказать всем, что до конца вечера Касия танцует только с ним.
Они умудрились незаметно ускользнуть во время одного из популярных медленных танцев и беспрепятственно пробраться с освещенной лампами танцевальной площадки в необычно тихий холд. Во время Встреч все покидали его, отправляясь на поиски развлечений, — даже старые дядюшки и тетушки, служанки и поварята.
— Смотри!
Касия указала на скалу. Там светились два зеленых, медленно вращающихся шара, свидетельствующих, что Сайманит' по-прежнему бодрствует. Касия помахала ему рукой, и дракон, к ее удивлению, подмигнул.
