Поэтому Сасс очень удивил рапорт Фаржона по поводу ее служебного соответствия, который капитан показал ей.
«Ясно мыслящая, изобретательная, инициативная и дисциплинированная, энсин Сассинак может стать украшением любой флотской операции. В отличие от многих молодых офицеров, которые почивают на лаврах, она не позволяет успехам вскружить себе голову и может быть рекомендована к скорейшему повышению в звании».
Оторвавшись от текста, Сассинак посмотрела на лицо Фаржона, впервые на ее памяти расплывшееся в широкой улыбке.
— Как я говорил вам в первый день, энсин Сассинак, если вы не станете важничать и будете трудиться так же усердно, как в Академии, то можете рассчитывать на успех. Буду рад в любое время увидеть вас снова в своей команде.
— Благодарю вас, сэр. — Сассинак раздумывала, следует ли ей злоупотребить одобрением капитана и рассказать о своих подозрениях по поводу того, что Ахаэль замешан и в убийстве Абе. — Сэр, насчет лейтенанта Ахаэля…
— Вся информация будет направлена в службу безопасности Флота. У вас есть сведения, которые вы не включили в ваш рапорт?
Сассинак включила в отчет все свои подозрения, но воспримут ли их всерьез?
— Это есть в рапорте, сэр, но… Я имею в виду моего опекуна, который был убит…
— Абе? — Капитан вновь позволил себе улыбнуться. — Хороший человек — плоть от плоти Флота. Вообще-то это строго между нами, энсин, но я разделяю ваши подозрения. Ахаэль был пленником на той же работорговой базе, где находились и вы с Абе; логично предположить, что Абе знал что-то о поведении Ахаэля или об обращении, которому он подвергался, что могло представлять для него опасность. Возможно, ему имплантировали глубокую программу… Как бы то ни было, Ахаэль, очевидно, убил Абе, чтобы сохранить свой секрет, но подозревал, что Абе мог рассказать кое-что и вам.
— Но кто может стоять за Ахаэлем? — спросила Сасс и тут же поняла, что зашла слишком далеко. Лицо капитана снова стало непроницаемым, хотя он не выглядел сердитым.
— Это должна выяснить служба безопасности, когда соберет все доказательства. Лично я думаю, что он просто защищал самого себя.
Предположим, Абе знал, что Ахаэль воровал у других заключенных, — это погубило бы его карьеру во Флоте. Готов держать пари — в окончательном рапорте будет сказано, что Ахаэль действовал на свой страх и риск, когда убивал Абе и пытался оклеветать вас.
Сассинак не была убеждена в этом, но предпочла не спорить. Однако, как и предсказывал Фаржон, служба безопасности Флота согласилась с его мнением и закрыла дело. Нападение Ахаэля на Сассинак и его самоубийство логично вытекали из его многолетнего пребывания в плену.
«Слишком логично», — думала Сассинак. Она дала себе обещание, что когда станет старше по возрасту и званию, то непременно узнает, кто в действительности повинен в гибели Абе и кто натравил на него Ахаэля. А сейчас она почтила память наставника своими успехами.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 8
Яркая, элегантная женщина, которую Сассинак видела в зеркале, показалась ей совсем не похожей на молодого энсина. Ей повезло — она родилась смышленой, талантливой и наделенной даром выживать в любых условиях. Ей везло и потом, но… Сасс подмигнула собственному отражению и посмеялась над своим самомнением. Тем не менее она здорово помогала своему везению. А сегодня вечером пришло время торжествовать. Ей удалось получить звание коммандера, проскочив опасные промежуточные ранги, в которых не пришедшиеся ко двору пребывали вплоть до отставки. Теперь у нее будет свой крейсер.
Сасс окинула критическим взглядом новое платье. Понимая, что хорошая одежда полностью окупает затраты, она провела много времени, подбирая подходящие цвета и стили. Постепенно у нее скопился небольшой, но весьма недурной гардероб. Верх платья сверкал рубиново-красными и ярко-синими блестками, оттеняемыми черными кружевными воланами по низу платья и мягкими черными туфлями. Она порадовалась, что нелепая мода на высокие каблуки исчезла раз и навсегда, так как была достаточно высокой и без них.
Сигнал вызова прозвучал в тот момент, когда она накладывала-последние штрихи — надевала серебряные серьги и простое ожерелье с хрустальной звездой.
— Мы не можем опаздывать только потому, что вы получили повышение и крейсер, — услышала Сассинак голос лейтенант-коммандера, устраивавшего сегодня вечеринку. Он был ее помощником, когда она работала у адмирала Паэля. — У Тобальди держат забронированные столики не больше часа.
— Знаю. Уже иду. — Бросив последний взгляд в зеркало, Сассинак подхватила шаль и вышла. Как она и думала, еще двое ее друзей ожидали в коридоре с цветами и маленькой коробкой.
— Надень это сразу, — распорядилась Мира. Ее кудрявые золотистые волосы слегка потускнели, чего нельзя было сказать о блестящих глазах и быстром уме.
Сассинак взяла подарок и осторожно развязала серебряную ленту.
— Думаю, ты твердо знаешь, что мне идет, — усмехнулась она и открыла коробку. От восторга у нее даже перехватило дыхание. Когда она посмотрела на Миру, та лучилась самодовольством.
— Я купила его много лет назад, когда мы с тобой как-то бродили по магазинам, помнишь? Я увидела, как ты на него смотришь, и поняла, что это будет хороший подарок. Конечно, я могла подождать, пока ты не станешь адмиралом… — Мира шутливо ткнула Сасс в ребра. — И ты им обязательно станешь! А я через пару лет уйду в отставку и вернусь в папину торговую компанию — по крайней мере, он сказал, что возьмет меня, а не моего ублюдка-кузена… Давай-ка помогу.
Сассинак осторожно достала изысканное серебряное ожерелье, сочетавшее оригинальность с изяществом (и, как она припоминала, с непомерной ценой — во всяком случае, для младшего лейтенанта, которым она была тогда), и позволила Мире застегнуть цепочку у себя на спине. Ее старое ожерелье со звездой отправилось в коробку — по крайней мере на сегодняшний вечер, — а коробка вернулась в комнату. Словам благодарности помешало появление остальных друзей, и по дороге в ресторан Тобальди все шестеро предавались воспоминаниям.
Мире захотелось в очередной раз рассказать о первом походе Сасс — она единственная из них была там вместе с подругой.
— Они это уже слышали, — запротестовала Сассинак, но Мира велела ей заткнуться.
— Ты не рассказывала им самое интересное, — заявила она и начала излагать свою версию «самого интересного». Сассинак в отместку поведала о том, как Мира свалилась с лошади, когда они гостили на ее родной планете.
— Я же дочь космонавта, а не коннозаводчика! — пожаловалась Мира.
— Ты сама уговорила меня покататься верхом, — напомнила Сасс.
И под дружный хохот все наперебой принялись рассказывать о своих собственных приключениях.
В ресторане к ним присоединились еще восемь человек. Неужели здесь собрались люди со всех кораблей, на которых она служила, думала Сасс.
