Десерт и в самом деле оказался восхитителен, и парни на практике доказали, что проблем с остатками не будет. Они высматривали, не осталось ли чего, даже когда пустой столик водворяли на место, в кухню. Успешно набившие брюхо братья и сестры удостоили Лону рукоплесканий.
– Истинная художница, в любом смысле слова, – похвалил её Дугал. – Это послужит топливом моим гастрономическим грезам на протяжении всего грядущего рейса. Ты становишься такой же знатной стряпухой, как и твоя бабушка.
Лона была горда собой и выглядела польщенной.
– Спасибо, дядя Дугал.
– Только не называй ты меня бабушкой, – взмолилась Мелани, смахивая с юбки невидимые крошки. – Это заставляет меня чувствовать себя такой старой.
– И подумай о том, какие чувства-это может вызвать у Лунзи, – вставил Ларе более правдиво, чем тактично.
Лунзи послала ему острый взгляд, но он, казалось, витал в облаках.
– Как дела на фабрике? – осведомился у Ларса Дрю, откинувшись в кресле с рюмкой вина.
– Да все то же, все то же. Мы добились того, что бригада Иноплеменного Совета Свободы и Единства проводит под нашими воротами акцию протеста, причем именно сейчас.
– ИССЕ? – переспросил потрясенный Дрю. – Они могут вас закрыть?
– Они могут попытаться. Но мы будем доказывать, что несем убытки, которые значительно превышают выгоду от реализации продукта, и всем им не останется ничего другого, как принять наше предложение.
– А против чего они протестуют? – спросила Лунзи, настораживаясь.
Ларе пренебрежительно махнул рукой:
– Они выступают от лица если, уволенных в прошлом месяце с подводного гидравлического конвейера. За непригодность к работе.
– Но ведь если – морской вид. Почему… что делает их непригодными?
– Тебе не понять. Они слишком отличаются. Они плохо контактируют с другими рабочими. Кроме того, существуют проблемы с их страхованием. Мы вынуждены нанимать шофера для каждого передвижного резервуара, который они пригоняют к нам, чтобы там жить. И ещё один момент: они живут прямо на территории фабрики. Из-за них мы практически лишились страховых фондов.
– Но не могут же они каждый день ездить на работу с моря, – сделал колкое замечание Ти.
– Именно так они и говорят. – Представив себе эту картину, Ларе насупился, даже не заметив сарказма Ти. – Через несколько дней вопрос будет исчерпан. Если они не прекратят, мы все равно окажемся перед необходимостью закрыть конвейер совсем. Есть и другая работа, которую они могут выполнять. Мы выразили готовность расширить нашу службу трудоустройства, чтобы обслуживать их.
– Да-да, это так благородно с вашей стороны, – выразительно произнесла Лунзи. Она не столько полагала, что компания должна довести себя до банкротства ради справедливости, сколько находила, что Ларе совершенно не принимает во внимание моральную сторону проблемы.
Ларе направил на неё благожелательный взгляд:
– Ах, бабушка, это ты хорошо сказала!
Мелани и жена Ларса посмотрели на неё одобрительно, также не заметив в её интонации и тени иронии.
– А почему теперь не принято читать книги? – спросила Лунзи у Ти, когда они остались одни в комнате для гостей. – Я была только на платформе да на Астрис с тех пор, как первый раз вышла из холодного сна, и не имею ни малейшего представления о том, что делается в обществе в целом.
– Это беспокоит тебя? – отозвался Ти, стаскивая через голову китель. – Нет. За последние годы чтение из моды не вышло. Ни за десять лет, прошедшие до того, как тебя разбудили мы, ни пока ты спала в астероидном поясе. Твои родственники просто не хотят обременять себя глубокими размышлениями, которые могли бы обеспокоить их.
Лунзи сняла туфли и бросила их на пол.
– Как они тебе показались?
– Твои родственники? Просто замечательные. Немного претенциозные и очень консервативные, я бы сказал. Консервативные во всем, если не считать того, что они, кажется, положили нас вместе в этой комнате для гостей, а не в противоположных концах дома. Впрочем, я рад, что они так поступили.
Мне было бы очень холодно и одиноко уже из-за одного только их нудного морализаторства.
– Мне тоже. Я затрудняюсь даже сказать, восхищена ли я ими или разочарована. Они показались мне бездуховными. Ими движет мелочная мотивация. Они какие-то пустые. И все – приземленные.
– Кроме девочки, я полагаю, – задумчиво протянул Ти, садясь на пуфик возле кровати.
– Ах да, Лона. Мысленно извиняюсь перед ней, что смешала её с остальными этими… этими узколобыми древесными грибами. Одна-единственная с признаками сообразительности. И я надеюсь, она проявит здравый смысл и выберется отсюда, как только сможет.
– Да и мы тоже. – Ти подошел к Лунзи сзади и помассировал ей шею.
Лунзи вздохнула и расслабилась, опершись спиной о его скрещенные ноги.
Он обхватил её плечи одной рукой и поцеловал в макушку. Другая рука его поглаживала ей спину.
– Не думаю, что смогу долго оставаться вежливой. Еще на пару дней останемся, а потом давай искать повод, чтобы отвалить отсюда.
– Как хочешь, – спокойно выразил готовность Ти, чувствуя в её расслабленной спине некое напряжение. – Но я бы и не подумал спасаться отсюда бегством.
* * *
Лунзи на цыпочках спустилась по лестнице из спальни в гостиную. Не было слышно ни звука, кроме отдаленного гудения кондиционирующей системы.
– Эй! – тихо позвала она. – Мелани?
На лестнице, ведущей с нижнего этажа дома, неожиданно появилась Лона.
– Нет, это всего лишь я. Доброе утро!
– Доброе утро! Разве ты не должна быть в школе? – спросила Лунзи, с улыбкой отмечая в девочке напористость и темперамент. В Лоне чувствовалось не только очарование, но и живость. Казалось, это весточка из далекого прошлого собственной семьи Лунзи, а не представительница консервативного альфианского выводка Мелани.
– Сегодня уроков нет, – пояснила Лона, плюхаясь на кушетку рядом с ней.
– Я учусь на технолога по связи, помнишь? Занятия у нас через день. В остальные дни практика: или на фабрике, или в системе телерадиовещания. Я устроила себе выходной.
– Понятно, – хмыкнула Лунзи, оглядываясь вокруг. – Ума не приложу, куда все подевались?
– Мелани только что отправилась по магазинам. Далтон обычно работает дома, но сегодня утром у него какая-то встреча. А где Ти?
– Пока спит. Его режим жизнедеятельности установился под воздействием графика дежурств, а смена начинается позже.
Лона затрясла головой:
– Пожалуйста, не трудись объяснять детали. Терпеть не могу биологию. Я ведь специализируюсь в области коммуникационной инженерии. Ах да, Мелани оставила тут тебе кое-что посмотреть. – И Лона протянула ей сверток, запакованный в черный полиэтиленовый пакет.
