Её каюта была маленькой и скромной, но места в ней как раз хватало, чтобы устроиться с комфортом. Лунзи убрала свои вещи в подвешенный к потолку рундук и отправилась вместе с Санборном знакомиться с собратьями по полету в кают-компанию, которая одновременно использовалась и в качестве комнаты отдыха.
– Последнюю треть каждой смены мы приберегаем для беседы. Только так и можно избавиться от беспокойства, которое причиняет игра в гравибол у тебя над головой, – пояснил Санборн, представляя Лунзи окружающим.
Общие комнаты в секции для кислорододышащих гуманоидов были обставлены мебелью самой разнообразной формы и размера, в которой могли с удобством устроиться как самый мелкий вефт, так и самый крупный «тяжеловес».
– Милости просим на корабль, – поздоровался мужчина в голубом комбинезоне, сидевший возле стены, развалясь в кресле с откинутой назад спинкой. У него была гладкая, темно-коричневая кожа и большие кроткие глаза. По соседству устроился желтолицый парень в бледно-зеленом лабораторном халате, опираясь локтями на спинку стула. Он лишь невыразительно посмотрел на неё. – Меня зовут Коу. Присоединяйтесь к нам.
В шахматы играете?
– Может, попозже, а? – вмешался Санборн, опережая её ответ. – Я должен показать Лунзи корабль.
– В любое время, – махнув рукой, отозвался Коу.
Его приятель ещё раз глянул в их сторону и, встретившись глазами с Лунзи, что-то шепнул Коу. Лунзи показалось, что она услышала своё имя и слово «амброзия».
У неё похолодело внутри. «Только не это! – подумала она. – Из огня да в полымя… Меня заманили на судно, где кому-то известно про «амброзию»!»
– А что это был за молодой человек с Коу? – спросила она Санборна, стараясь говорить спокойно.
– А-а, это Чакал. Техник, обслуживает линии связи. Не больно интересный собеседник для специалиста такого уровня. Коу – единственный, кто в состоянии его выносить. Вечно особняком, когда не на дежурстве.
Это было бы вполне подходяще для агента Парчандри или пиратов. Лунзи интересовало, к которой из этих двух категорий его следует отнести. Ей хотелось бы поговорить с Коромелем, но он был уже вне досягаемости. Хорошо это или плохо, она предоставлена самой себе. Но, так или иначе; что значит «амброзия»? Или у неё просто проявляются симптомы «закрыто-пространственной паранойи», как назвал это Санборн?
«АРКТ-10» оказался настолько велик, что запросто можно было представить, будто ты живешь на планете, а вовсе не путешествуешь в космосе. По замыслу создателей, корабль мог находиться на полном самообеспечении и годами не нуждался в контакте с базами, размещавшимися на планетах. Санборн провел Лунзи к административному сектору мимо куполов жизнеобеспечения, где произрастали овощи, фрукты и злаковые, предназначенные запитывать углеводородным сырьем синтезаторы и разнообразить быстро приедающиеся без подобных добавок синтетические харчи, равно как и для пополнения атмосферы свежим кислородом. Лунзи пришла в восхищение: секция в два раза превышала по размеру гидропонную секцию на «Зове Судьбы», хотя ни в коей мере не могла сравниться с экзотичностью и разнообразием имевшейся там в наличии растительности.
Одну секцию корабля занимали каюты, где жили многие поколения рожденных и выведенных на корабле. Гостиница для временно находящихся на борту располагалась в стороне. Лунзи вскоре обнаружила, что между этими двумя группами существует скрытое соперничество. «Местные» с презрением относились к проблемам «гостей», страдавших прежде всего от ограниченности жизненного пространства и тяжело адаптировавшихся к почти беспросветной синтезированной кормежке. А «гости», что составляли большую часть судовой команды годы подряд, не могли взять в толк, отчего это рожденные на корабле так гордятся существованием в столь стесненных условиях, подобно лабораторным животным, которых содержат на необходимом для выживания минимуме. Естественно, каждая группа считала лучшим свой способ жизни.
Соперничество это, правда, обычно не выходило за рамки добродушного подшучивания.
Поскольку большую часть «гостей» корабля составляли озабоченные своими исследованиями ученые и колонисты, дожидающиеся транспорта на планеты, заселение которых санкционировано ФОП, попытки преодолеть эту границу с целью объединения обеих групп предпринимались довольно редко. Во всем, что касалось «временных», и трудности считались временными. В среднем они «гостили» на «АРКТ» около трех лет. Когда наемным специалистам становилось нестерпимо жить в таких условиях, они покидали корабль.
А «местные» чувствовали, что в течение трех лет они могут, если пожелают, игнорировать кого угодно. Что такое три года по сравнению с миллионом световых лет, что были на счету рожденных на борту кораблей многих поколений? К счастью для более общительных натур, вроде Лунзи, границы являлись ничем иным, как формальностью.
Несколько наиболее многочисленных рас ФОП имели значительное число своих представителей в обеих группах на борту «АРКТ». «Тяжеловесы» занимали особые блоки, в которых поддерживалась удвоенная, по сравнению с земной, гравитация и обеспечивался жесткий температурный режим, присущий их родным планетам.
Рикси нуждались в просторе более всех остальных. Многих «гостей» возмущало, какие огромные жилища предоставлены птицеподобным, однако «местные» прекрасно понимали, что это минимум того, что необходимо рикси.
Теки плавно скользили по коридорам, словно горы, исчезающие вдали, без видимых признаков движения. По размеру они были от метровых, как Тор, до семиметровых экземпляров, живших в гидропонной секции и говоривших так медленно, что им требовалась неделя, чтобы произнести слово от начала до конца. На борту судна работало и некоторое количество брахианов. Лунзи сразу же узнала их длиннорукие силуэты в слабо освещенном коридоре. Семья морских обитателей если целиком занимала аквариум в общежитии постоянных жителей корабля. Они решили всецело посвятить себя служению ИОК, и «АРКТ» охотно пользовался их познаниями в области химии и результатами энергетических исследований.
Так же, как и на платформе «Декарт», здесь предпринимались попытки объединения всех видов в единое сообщество. Правда, подобная инициатива исходила прежде всего от обитателей корабля, а не от «пассажиров», интересы которых ограничивались, как правило, только научными исследованиями и дальней разведкой. Важная роль отводилась семье. Похвал удостаивались не только дети, добившиеся хороших результатов в учебе, но и вся семья – за то, что поддерживала своё чадо и поощряло его стремление к успеху. Личными достижениями не пренебрегали, но рассматривали их, исходя из интересов сообщества. При этом Лунзи не чувствовала жесткой администраторской руки, которая могла бы гарантировать всем равное отношение. Подразделениям в сфере их деятельности была предоставлена автономия. Администрация ИОК вмешивалась только в тех случаях, когда требовалось помочь разным подразделениям найти общий язык. Жителей поощряли разбираться в своих проблемах самостоятельно. Лунзи нашла эту систему взаимоотношений на редкость удачной. Подобный подход благоприятствовал успешному разрешению проблем совместными усилиями.
