Тарзан сознавал, что единственный шанс на победу состоит в том, чтобы вывести из строя как можно больше соперников еще до прямого столкновения. Высказанное им соображение быстро прокатилось по всей цепи "красных", став руководством к действию, как и призыв Тарзана к каждому участнику немедленно прийти на помощь к ближайшему товарищу, как только одолеет своего противника.
По мере того, как сокращалось расстояние между рядами, каждый выбирал для себя соперника. Тарзан увидел, что прямо на него движется негр-воин из окрестной деревни. Противники неумолимо сближались. Вперед вырвались самые нетерпеливые и мужественные, другие же, менее отважные, несколько поотстали.
Противник Тарзана размахнулся, в воздухе засвистели копья, брошенные одновременно им и Тарзаном. Человек-обезьяна вложил в бросок все свое умение и всю силу мускулов, напряженных до предела. Метнув копье, Тарзан в тот же миг загородился щитом, в который с глухим стуком ударилось копье противника, расщепив дерево.
Копье же Тарзана пробило насквозь щит, и вонзилось в сердце соперника.
На арене появились первые жертвы, застонали раненые. Среди зрителей поднялся невообразимый шум, заполнивший весь Колизей.
Тарзан ринулся на помощь ближайшему соратнику, но тут ему наперерез бросился участник из лагеря "белых", успевший поразить своего противника. Стремясь избавиться от мешавшей ему сети, Тарзан швырнул ее на "белого", атаковавшего его товарища, и схватился с новым противником. Им оказался профессиональный гладиатор, прекрасно владевший всеми видами оружия, и Тарзан мгновенно понял, что одолеть его можно будет только мобилизовав всю свою силу и сноровку.
Гладиатор не спешил нападать. Он наступал медленно, внимательно приглядываясь к Тарзану.
Будучи опытным бойцом, действовал он осмотрительно, лелея одну лишь мысль выжить во что бы то ни стало. Ничто иное его не интересовало — ни свист и насмешки публики, ни аплодисменты; даже присутствие самого цезаря мало волновало его.
Заметив, что Тарзан избрал исключительно выжидательную тактику, гладиатор несколько растерялся, пытаясь определить намерение противника — то ли тот изучает его, то ли ждет подходящего момента для молниеносной атаки. Впрочем, это было не так уж важно, поскольку гладиатор знал себе цену, как узнали и многие, рассчитывавшие застать его врасплох, но окончившие жизнь на погребальном костре. И все же первая победа Тарзана убедила гладиатора в том, что он имеет дело с чрезвычайно опасным и ловким бойцом, поэтому он терпеливо выжидал, когда Тарзан начнет схватку и раскроет свои замыслы, после чего можно будет действовать наверняка. Но и Тарзан выжидал, чтобы гладиатор раскрыл себя, поскольку сознавал, что столкнулся с настоящим профессионалом. В душе человек-обезьяна надеялся, что кто-нибудь из товарищей придет на помощь. Но тут на Тарзана сзади набросили сеть.
XVI. ОДИН НА АРЕНЕ
Раскроив шлем своего соперника, могучего верзилы, Кассиус Аста огляделся в поисках нового противника и увидел, что к Тарзану сзади подкрался боец из вражеского стана и набросил на него сеть. Застывший перед Тарзаном гладиатор взялся за меч.
Кассиус Аста с криком бросился на гладиатора, предоставив тем самым Тарзану возможность отразить нападение сзади.
В лице Кассиуса Асты гладиатор столкнулся с противником совершенно иного типа, нежели Тарзан, — может, он и не столь искусно пользовался щитом и копьем и был физически не столь силен, как Тарзан, однако за всю свою долгую воинскую карьеру гладиатор не встречал такого мастерского владения мечом.
Публика с самого начала с живым интересом наблюдала за Тарзаном, чей рост и обнаженное тело, прикрытое лишь набедренной повязкой из леопардовой шкуры, выделяли его среди остальных. С удовлетворением восприняла толпа его мастерский бросок копья, которое пробило щит противника и уложило того наповал. Но вскоре зрителей постигло разочарование — схватка Тарзана с гладиатором проходила в слишком медленном темпе. Послышался свист и улюлюканье. Однако как только на Тарзана набросили сеть, публика разразилась радостными воплями. Всякий неожиданный поворот событий вызывал у толпы горячий восторг. Да, она была глупа и жестока, эта толпа, впрочем, она ничем не отличалась от любого другого людского сборища, независимо от времени и места.
Оказавшись в сети, Тарзан обернулся, чтобы дать отпор сковавшему его движения противнику, который замахнулся на него кинжалом. Тарзан в мгновение ока разорвал сеть, словно бумагу, и перехватил занесенную для удара руку в самый последний миг, когда кинжал соприкоснулся с грудной клеткой в области сердца. Из раны побежал ручеек крови. Смерть прошла рядом. Стальными пальцами человек-обезьяна сжал запястье, пока не хрустнули кости. Противник взвыл от боли. Человек-обезьяна рванул его на себя, схватил за горло и встряхнул, как делает это фокстерьер с пойманной крысой. Воздух огласился восторженными криками толпы.
Мгновение спустя, отбросив в сторону безжизненное тело противника, Тарзан подобрал щит и меч, которые ему пришлось на время оставить, и приготовился к встрече с очередным противником.
Между тем на арене разыгралось настоящее побоище. Каждая сторона стремилась как можно скорее добиться численного превосходства, чтобы уничтожить оставшихся в живых противников.
Прикончив гладиатора, который намеревался напасть на Тарзана, Кассиус Аста оказался лицом к лицу с двумя воинами и был вынужден с кошачьей ловкостью уворачиваться от их атак, ожидая, что кто-нибудь из товарищей поспешит к нему на помощь.
Однако нападавшие разгадали его маневр и бросились на него с удвоенной яростью, намереваясь прикончить его прежде, чем подоспеет подмога. В какой-то миг Кассиус Аста увидел брешь в защите противника, и его меч молнией проник в нее, пробив противнику сонную артерию. Однако при этом он на секунду невольно открылся, и в тот же момент на его шлем обрушился рубящий удар. Шлем остался цел, но удар оказался настолько сильным, что Кассиус Аста зашатался и, полуоглушенный, рухнул на песок у всех на виду.
— Абст! — закричали зрители, указывая большим пальцем вниз.
Гладиатор с улыбкой поднял меч, чтобы вонзить его в горло поверженного, но перед тем, как это сделать, остановился, обводя взглядом трибуны, как бы прося публику подождать.
В тот же миг, отшвырнув щит и меч, через арену к ним бросился Тарзан. Словно рассвирепевший хищник, несся он на спасение друга.
Публика замерла в молчании. Достигнув гладиатора огромными скачками, Тарзан, подобно льву, налетел на него сзади и прыгнул на спину.
Оба рухнули на тело Асты, но уже через секунду человек-обезьяна стоял в полный рост, не выпуская противника из рук. Тарзан тряс его, как тряс предыдущего, пока тот не лишился чувств, а потом, задушив, отшвырнул тело далеко в сторону.
Толпа ликовала. Вскочив на ноги и размахивая кто чем горазд, люди закидали арену цветами и сладостями.
Убедившись в том, что Кассиус Аста жив и приходит в себя, Тарзан помог ему встать. Затем метнул взгляд на арену. Из его товарищей в живых оставалось пятнадцать человек, у противника — десять. Шла битва на выживание. Здесь уже не могло быть речи ни о каких правилах или моральных принципах. Речь шла о жизни и смерти, и Тарзан, примкнув к пятерке своих, не имевших конкретных противников, напал на могучего гладиатора, который вскоре испустил дух.
