Бог горилл продолжал стоять у парапета вместе с Гранмером. В ночной тиши раздавалось лишь его дикое хихиканье. Человек-обезьяна недоумевал, чему он так радуется.
Неожиданно в лицо беглецам ударила волна густого дыма.
Тарзан почувствовал, как девушка судорожно вцепилась ему в руку. Теперь он понял, почему гориллы ничего не предпринимали и почему так радостно хихикал их бог.
XXVII. ПОЖАР
Тарзан моментально оценил сложившуюся ситуацию. В удушливом дыму им долго не продержаться. Внезапное нападение на горилл также не спасет жизнь его спутнице. В одиночку он, может быть, и попытался бы прорваться, но сейчас не оставалось ничего иного, как выйти и сдаться.
С другой стороны, Тарзану было известно, что бог горилл уготовил для него смерть, а девушке еще худшую участь.
Тарзан, который прежде почти никогда не колебался, принимая решения, теперь был преисполнен сомнений, которыми и поделился с Рондой.
– Надеюсь, что сумею вырваться из окружения, – сказал он. – Хоть от этого получу удовлетворение.
– Но они убьют тебя, Стенли, – заволновалась девушка. – Пожалуйста, не уходи. Я ценю твою смелость, но это будет напрасная смерть. А я не смогу…
Девушка не договорила, раскашлявшись от едкого дыма.
– Дольше оставаться здесь нельзя, – возразил Тарзан. – Иди за мной и гляди в оба. В подходящий момент – беги.
Человек-обезьяна выскочил из башни, издавая грозное рычание. Следовавшая за ним девушка похолодела от ужаса. Ведь она принимала его за Стенли Оброски, то есть за труса, и была уверена, что его рассудок помутился от страха и безнадежности их положения.
Гориллы бросились к нему.
– Взять его живым! – закричал бог. Тарзан подскочил к ближайшему зверю. В свете факелов, принесенных гориллами, сверкнул нож и вонзился в самое сердце болгани, посмевшего встать на пути Повелителя джунглей.
Зверь успел лишь вскрикнуть и в конвульсиях свалился к его ногам. Гориллы окружили белого гиганта, но и им пришлось испытать на себе лезвие его кинжала. От негодования и возбуждения бог горилл пришел в раж.
– Хватайте его! – орал он. – Но не убивайте его ни в коем случае. Он мой!
Во время возникшей суматохи Ронда увидела путь к спасению и тенью скользнула мимо горилл к лестнице, ведущей вниз.
Все помыслы и взгляды горилл были обращены к башне, и девушку никто не заметил. Ронда пробралась к дверям соседней башни, где в отблесках факелов увидела перед собой ведущие вниз ступени.
Она бегом ринулась вниз. За нею, застилая взор, стелился дым. Видимо, неразумно разведенный огонь, имевший целью выкурить их из убежища, перекинулся на весь замок.
За лестничным пролетом Ронда неожиданно налетела на гориллу, поднимавшуюся наверх. За ней шли еще две. Горилла схватила девушку и швырнула к своим спутникам.
– Отведите ее к богу! – приказал зверь, торопливо устремляясь дальше.
От ножа Тарзана пали уже три гориллы, четвертая же перехватила его руку и ударила дубинкой. Человек-обезьяна резко придвинулся к зверю, нащупал на шее противника сонную артерию и впился в нее зубами.
Горилла завопила, моля о пощаде, и тут подскочила другая и с размаху ударила Тарзана по голове обухом боевого топора.
Повелитель джунглей рухнул на крышу башни, где остался лежать без сознания, вызвав ликование у противника. Бог горилл бросился к Тарзану.
– Не убивайте его!
– Но он уже мертв, Отче! – ответил один из его воинов.
Дрожа от отчаяния и ярости, бог собрался было выплеснуть свой гнев на зверей, как сквозь толпу к нему протиснулась горилла, обнаружившая Ронду.
– В замке пожар, Отче! – закричала она. – Костер, что мы разожгли, чтобы выманить беглецов, перекинулся на балки и двери, так что первый этаж весь в огне. Нужно немедленно уходить, а не то окажемся в западне.
Услышавшие это гориллы стали оглядываться. Со всех сторон тянулись струйки дыма. Дым поднимался и над парапетом, очевидно, из окон первого этажа.
В тот же миг началась паника.
Гориллы забегали взад-вперед, а когда осознали, что огонь может отрезать путь к отступлению, обезумели и заметались. С жутким ревом они кинулись спасаться, бросив на произвол судьбы как своего бога, так и пленника.
Часть из них поспешила вниз по лестнице навстречу своей смерти, другие же залезали на парапет и прыгали вниз, разбиваясь вдребезги.
Доносившиеся со всех сторон крики и рев ужаса заглушали гул бушующего пламени, а также призывы бога, который, оказавшись покинутым им же созданными слугами, совершенно потерял голову, поддавшись общей панике.
К счастью для Ронды, гориллы, в чьей власти она оказалась, забыли приказ доставить ее к богу и бросились вниз по лестнице, прорываясь сквозь пламя и дым. Вскоре на них загорелась шерсть, и обезумевшие животные помчались напролом, пока не выскочили во двор. Но и здесь, в относительной безопасности, они не остановились, а побежали дальше прочь от замка.
Напуганная ничуть не меньше горилл Ронда все же не теряла самообладания и благодаря этому спаслась.
Следуя за гориллами, она спустилась к подножию скалы, на которой стоял замок, превратившийся в пылающую свечку и освещавший все вокруг. Скала уже не казалась Ронде неприступной, как прежде.
Внизу лежал город, погруженный во мрак. Лишь кое-где светились одинокие факелы. Справа Ронда разглядела ступени, ведущие в город – единственный путь к спасению. Если ей удастся выбраться в город с его узкими темными улочками, то она постарается перелезть через стену и скрыться в долине, которая выведет ее к скалистым горам, где, по словам Стенли, находятся Орман, Уэст и Наоми.
И Ронда сломя голову побежала вниз. Позади гудело бушующее пламя, отбрасывая причудливые тени перед бегущей девушкой. Неожиданно в отблесках огня перед Рондой возникла целая орда горилл, спешивших к горящему зданию.
Ронда застыла на месте. Ни вперед, ни назад ей дороги не было. Ее могло выручить лишь то, что возбужденные гориллы не обратят на нее внимания, но этого не случилось.
– Глядите-ка, девушка! – закричал предводитель бегущих. – Безволосая! Отведите ее к королю!
Ронду схватили волосатые лапы и стали передавать стоявшим сзади. Так Ронда вновь оказалась в неволе.
Ее притащили в королевский дворец, в гарем Генриха Восьмого, чьи жены, недовольные ее возвращением, встретили пленницу тумаками и затрещинами. Особенно бесновалась Екатерина Арагонская, которая разорвала бы Ронду на части, не вмешайся Екатерина Парр.
– Отстаньте от нее, – сказала она, – не то Генрих нас всех поколотит, а кое-кого и вовсе лишит головы. Для этого ему достаточно самого незначительного повода, Екатерина!
