Было жарко, как в пекле. Из окон вырывались языки пламени. Удушливый дым вставал сплошной стеной. Если еще минуту назад спуск в этом месте казался вполне безопасным, то теперь благополучный исход представлялся сомнительным. Складывалось впечатление, будто огонь, заметив беглецов, бросил все свои силы на то чтобы воспрепятствовать их спасению и присоединить к своим жертвам.
Стиснув зубы, Тарзан продолжал спуск. Повисший на его спине бог издавал вопли ужаса, перемежаемые приступами кашля. Тарзан закрыл глаза и задержал дыхание.
Казалось, еще минута, и легкие разорвутся, но тут Тарзан с облегчением почувствовал под ногами твердую опору и рухнул плашмя вниз, хватая ртом воздух.
Переведя дыхание, он перевернулся на спину и принялся сматывать веревку.
От крыши до земли было футов десять, и, прибегнув к помощи веревки, они вскоре очутились в относительной безопасности.
– Пошли, – сказал Тарзан. – Обойдем вокруг замка и поищем девушку.
– Нельзя, чтобы нас заметили, – отозвался бог. – На пожар сбежался едва ли не весь город. А у меня среди сторонников короля множество врагов, которые будут рады схватить нас обоих. Тогда нам уже девушку не видать, если она еще жива.
– И что же ты предлагаешь? – спросил Тарзан, в котором снова зародились подозрения.
– Огонь не успел добраться до этого крыла, – сказал бог, – а там есть подземный ход, ведущий в скальную пещеру, где живет преданный мне священник. У него мы будем в безопасности. Он нас укроет и выполнит любое наше поручение.
Тарзан поморщился. Как и любой дикий зверь, он с недоверием относился ко всякому незнакомому месту. С другой стороны, подслушав разговор между богом и Гранмером, он знал, что у бога действительно имелись враги, желавшие его смерти.
– Ладно, – согласился Тарзан после некоторого колебания, – но чтобы ты не мог удрать, я наброшу тебе на шею веревку. И запомни, что у меня есть нож, который уже отправил на тот свет кое-кого из твоих парней, так что имей в виду.
Бог горилл промолчал и позволил Тарзану принять все меры предосторожности. Затем они вошли в здание, где бог подвел Тарзана к тщательно замаскированному ходу.
Вниз, в кромешный мрак вела лестница. Спустившись по ступеням, они оказались в горизонтальном переходе, после чего снова начались ступени. И так спуски чередовались с горизонтальными участками, пока бог не объявил, что они вышли к подножию скалы.
Там путь им преградила массивная деревянная дверь. Бог горилл приложил к ней ухо, прислушался, затем отодвинул засов и толкнул дверь. Тарзан увидел допотопную пещеру, освещенную чадящим факелом.
– Он вышел, – сказал бог, заходя в пещеру. – Наверняка побежал глазеть на пожар.
Тарзан внимательно осмотрелся по сторонам.
Черные от копоти стены, на полу грязная солома. Напротив двери, через которую они вошли, виднелась еще одна, служившая, видимо, выходом.
На стенах висели мешки, сшитые из звериных шкур, в углу стояла бадья с водой.
– Дождемся его возвращения, – предложил бог горилл, – а пока поедим и отдохнем.
Подойдя к стене, он достал из мешков фрукты, орехи, побеги бамбука и устроился на полу.
– Угощайтесь, – сказал он, указывая на мешки.
– Я не голоден, – отказался Тарзан, усаживаясь таким образом, чтобы одновременно видеть бога и ведущую наружу дверь.
Его спутник молча поглощал пищу, затем бросил взгляд на Тарзана.
– Значит, утверждаете, что алмазы вам ни к чему, – недоверчиво произнес он. – Зачем же вы явились?
– Не за алмазами. Бог горилл захихикал.
– Мои подопечные убили кое-кого из ваших, когда они собирались войти в долину. У одного из них оказалась карта долины алмазов. А поэтому я и сделал вывод, что вы пришли за алмазами.
– Впервые слышу о карте, да и как она могла у нас оказаться, если про долину мы ничего не знали?
– Карта была!
– Но кто ее мог нарисовать?
– Я!
– Ты? Но как она могла попасть к нам? Ты же безвылазно сидишь здесь.
– Да, но карту составил я.
– Ты приехал сюда, потому что возненавидел людей. Вряд ли ты изготовил карту, чтобы заманить сюда людей. Допустим, ты ее сделал, но как она могла попасть в Америку или Англию, а уж потом к нашим людям?
– Сейчас объясню. В свое время я любил одну девушку. Но бедный ученый ее не интересовал. Она стремилась к богатству и блеску, а потому мечтала о состоятельном муже. Когда я оказался здесь и нашел алмазы, то вспомнил о ней. Не то чтобы я ее любил… Мне вдруг захотелось отомстить ей за все те страдания, что она мне причинила. И я решил завлечь ее сюда. Разве не чудесная месть? Я дал бы ей такое богатство, какого ни у кого в мире нет, но она не смогла бы ничего на него купить, представляете?
И бог захихикал.
– В общем, я написал ей письмо, в котором рассказал про алмазы и описал, что нужно делать. Затем стал ждать, прождал семьдесят четыре года, но она так и не приехала. Я приложил немало усилий, чтобы письмо дошло. Проделал трудный путь к дружескому племени, там нанял гонца, чтобы он доставил послание на побережье. Сейчас-то я убедился, что гонец благополучно добрался до цели. Ведь его могли убить по пути, и вообще мало ли что. И вот карта снова у меня через семьдесят четыре года.
И он опять захихикал.
– А вместе с ней девушка, гораздо красивее моей. О, моя-то уже дряхлая беззубая старуха. В девяносто четыре-то года!
Он глубоко вздохнул.
– Теперь же я, судя по всему, лишился обеих.
За дверью раздался какой-то звук.
Тарзан вскочил на ноги. Дверь отворилась. На пороге возникла огромная седая горилла. При виде Тарзана она оскалилась и остановилась.
– Все в порядке, отец Тобин, – успокоил его бог горилл. – Входи и закрой за собой дверь.
– Отче! – поразился старый зверь и, заперев дверь, упал на колени. – А мы решили, что вы сгорели. Хвала небесам, что они миловали вас.
– Твоими молитвами, сын мой, – ответил бог. – А теперь расскажи, что творится в городе.
– Замка больше нет.
– Знаю. А что король? Считает, что я погиб?
– Все так считают. Генрих страшно рад этому. Говорят, он хочет провозгласить себя богом.
– А ты случайно не знаешь, что стало с девушкой, которую Уолси отбил у Генриха и привел ко мне? Она не сгорела?
– Нет, спаслась, я ее видел.
– И где она? – вмешался Тарзан.
– Ее поймали и доставили к королю.
– Она обречена, – произнес бог горилл. – Если Генрих станет настаивать на женитьбе, а он так и сделает, то Екатерина Арагонская разорвет ее на части.
