– Сейчас вы сами себе
противоречите, – вздохнул я, – если штучка существует в единичном
экземпляре и она была в руке трупа, то…
– Все дело в брелоке, – вскочила
Мариша, – ну-ка опишите его!
– Зачем?
– Давай, Ваня, делай, что она
говорит, – неожиданно приказала Нора.
Я нахмурил лоб.
– Не хочу никого обидеть, но украшение
очень вульгарное. Пенис неприлично натурального вида, розового цвета, в золотой
окантовке, он болтался у Вяльцева на петле для ремня и при каждом шаге бил его,
пардон, по седалищу.
– Значит, Вяльцев украсил штаны брелоком
в золотой оправе, – уточнила Нора, – так?
– Верно! – воскликнул я.
– Теперь опиши брелок в пальцах
Сони, – потребовала Нора, – подробно!
– Пенис, почти в натуральную
величину, – попугаем талдычил я, – очевидно, покрыт розовой эмалью, в
серебряной оправе.
– Вот! – хором воскликнули обе
женщины.
Я замолчал и уставился на Маришу и Элеонору,
не понимая, почему дамы впали в такой раж.
– До него не дошло, – истерически
взвизгнула Мариша.
Нора помахала перед моим лицом рукой.
– Ваня! Внимание! Сосредоточься! У Андрея
на жопе блестело золото! Рамка для брелока была выполнена из червонного
металла!
Я невольно поморщился. Не люблю грубых
выражений. Жопа! Фу! Ну неужели нельзя подобрать литературный вариант!
– Створожь мозги! У Андрея брелок в
золоте, а у Сони в руке была такая же штука в серебре! – рявкнула хозяйка.
Глава 11
– Вы уверены? – ахнул я.
Элеонора подперла щеку кулаком.
– Наряду с массой отрицательных качеств
мой секретарь имеет и положительные. Ты тщательно записываешь все проведенные
беседы и свои впечатления на диктофон. Я была очень предусмотрительна, когда
обучала Ивана Павловича. Слушай!
Хозяйка нажала на кнопку.
– …брелок в золотой оправе, –
зазвучал в комнате мой искаженный звукозаписывающим устройством баритон, –
размер примерно десять сантиметров.
– А теперь еще раз, – кивнула
Нора, – внимание, новая запись.
– В пальцах зажат намертво, – снова
зазвучал мой голос, – покрыт розовой эмалью, в серебряной оправе.
– Скумекал? – прищурилась Нора.
Я кивнул и попытался трезво оценить ситуацию.
– Но тогда получается, что брелоков
существует два!
– Верно, – усмехнулась Нора.
– Мастер поклялся, что больше никому
подобное не сделает, – зачастила Мариша.
– Обманул, – предположил я, –
наверное, прибамбас заметили окружающие, и Андрей дал телефон ювелира.
Марина слегка порозовела.
– Нет, он всем говорил, что это охранный
амулет, приобретенный за громадные деньги у храмового жреца в одном из скрытых
от глаз европейцев буддистских монастырей.
– Вот врун, – не удержался я от
комментария. – Похоже, он лгал так же просто, как пил воду!
Щеки Марины приобрели оттенок молодой свеклы.
– Нет, это я соврала, выдала Андрюше
версию про жреца, он падок на подобные вещи, сразу мне поверил, объявил брелок
талисманом. Я хотела, чтобы при Вяльцеве постоянно имелось нечто, напоминающее ему
обо мне. Он должен был носить его не снимая, а как добиться желаемого? Вот я и
схитрила.
– Чисто женская позиция, – вздохнула
Нора, – надеешься, что любимый бросит взор на побрякушку и вспомнит тебя.
– Мужчинам такое трудно понять, –
кивнула Мариша.
Я с изумлением посмотрел на Нору. Неужели и у
Терминатора случаются иногда приступы сентиментальности?
– Только я не учла одного
обстоятельства, – грустно продолжала Мариша, – вчера вечером, совсем
поздно, мне позвонил Андрюша и в панике воскликнул: «Катастрофа!»
– Ты попал в аварию, – похолодела
Мариша. – Господи! Ты ранен?
– Я потерял амулет, – трагическим
тоном возвестил Вяльцев, – брелок исчез!
– Как же это случилось? – спросила
Марина.
– Не знаю, – чуть не рыдал
любовник, – я был на вечеринке, дома разделся и вижу, нету брелока,
оторвался от цепочки! Все! Теперь удача уйдет. О боги живых и мертвых, вы
отвернулись от несчастного, на мою голову дождем польются несчастья, придет
болезнь…
Последние фразы явно были цитатами из
очередной роли. Андрей частенько выдавал вслух написанный сценаристами текст, и
Марина терялась, не понимая, сейчас любовник искренне говорит ей о своих
чувствах или повторяет роль из сериала. Но вчера в голосе Вяльцева звучала
неподдельная тревога, даже страх. А сегодня его арестовали, вернее, задержали,
но не в определениях суть, Вяльцев в милиции.
– Он верит в приметы, – ухмыльнулся
я.
– Актеры в большинстве суеверны, –
серьезно ответила Мариша, – попробуйте полузгать на сцене или съемочной
площадке семечки, выгонят мокрой тряпкой.
– Почему? – удивилась Элеонора.
– Сборов не будет, – пояснила
Мариша, – а если уронить текст роли, то необходимо сесть на него, невзирая
на грязь, дождь, снег и любые обстоятельства.
– Забавно, – ухмыльнулся я.
Мариша пригладила волосы.
