– Прощай, Бэм.
Два солдата вошли в хижину. Они перерезали веревки и попытались поставить пленников на ноги, но те не могли стоять и тут же упали на пол. Тогда солдаты, смеясь, начали пинать их ногами в животы и бить по головам, затем потащили к двери и, словно тюки, спустили с лестницы одного за другим.
Тэда вышел из своей хижины и посмотрел на них.
– Вы готовы отвечать на мои вопросы? – спросил он.
– Нет, – ответил Бубенович.
– Встать! – закричал японец.
Кровообращение восстановилось в их онемевших телах и, наконец, после нескольких попыток пленникам удалось встать, хотя они и шатались, как пьяные. Все происходило в самом центре деревни. Солдаты и туземцы обступили их кругом. Тэда стоял с обнаженным мечом в руках.
Он заставил пленников опуститься на колени и вытянуть головы вперед. Тэда занес меч над головой Бубеновича.
Когда лагерь затих, и большинство мужчин и женщин забылись в пьяном сне, Тэк ван дер Бос подполз к Тарзану.
– Вы их разорвали? – спросил голландец. Он был изумлен.
– Да. Теперь пойдем. Постарайтесь двигаться бесшумно. Дайте мне нож.
Пройдя небольшое расстояние по лесу, Тарзан остановился. – Ждите меня здесь, – приказал он.
Он влез на дерево и скрылся.
Тарзан медленно передвигался по деревьям, часто останавливаясь, чтобы прислушаться и втянуть ноздрями воздух. Наконец он определил месторасположение часового и перебрался на дерево, где была построена платформа, на которой сидел человек.
Тарзан расположился прямо напротив головы часового, и внимательно посмотрел вниз. В темноте он различил контуры часового и прыгнул на него с ножом в руке.
Раздался звук упавших на платформу тел. Часовой умер молча: его горло было перерезано от уха до уха.
Тарзан сбросил тело на тропу и спустился вниз. Захватив винтовку часового, он пошел назад.
– Пойдемте, – сказал он дожидавшемуся его ван дер Босу. – Теперь вы можете пройти мимо часового.
Когда они дошли до тела убитого, ван дер Бос споткнулся об него.
– Чисто сработано! – сказал он.
– Не так уж чисто, – возразил Тарзан. – Он обрызгал меня всего кровью. Пока мы не дойдем до воды, я буду ходячей приманкой для полосатых. Возьмите его револьвер и патроны. Мне хватит винтовки. Теперь пошли.
Они быстро пошли по тропе. Тарзан шел впереди. Вскоре им на пути повстречался маленький ручей, и они оба стали смывать с себя кровь, так как голландец тоже перепачкался, когда снимал с убитого патроны.
Ни один тигр не побеспокоил их, и они через некоторое время пришли к развилке на тропе, где Тарзан оставил своих товарищей.
Их запахи не сохранились, они пошли по тропе. Было уже светло, когда они услышали впереди поблизости выстрел.
Джерри и Корри решили остаться там, где и были, и дождаться Тарзана. По их расчетам, они были не так далеко, и что Тарзан должен скоро вернуться. Для большей безопасности они забрались на дерево, где уселись довольно рискованно и неудобно в двадцати футах над землей.
Джерри беспокоила судьба Бубеновича и Розетти и, наконец, он решил, что надо что-то предпринять. Ночь тянулась бесконечно, а Тарзан почему-то не возвращался.
– Я не уверен, что он скоро придет, – сказал Джерри. – Вероятно, с ним что-нибудь случилось. Во всяком случае, я не собираюсь больше бездействовать. Я пойду и попытаюсь узнать, где находятся Бубенович и Розетти. Тогда, если Тарзан придет, мы, по крайней мере, будем знать, где они, и, может быть, вместе сможем разработать план их спасения. Вы оставайтесь здесь, пока я не вернусь. Здесь вы в большей безопасности, чем на земле.
– А предположим, вы не вернетесь?
– Я не знаю, что тогда, Корри. Это самое трудное решение, которое я когда-либо должен был принимать – снова мне надо выбирать между вами и теми двумя парнями. Но я решил и надеюсь, что вы меня поймете. Они в плену у японцев, а мы все знаем, как японцы обращаются с пленными.
– Вы могли принять единственно правильное решение. Я знала, что вы пойдете за ними, и я пойду с вами.
– Это невозможно, – решительно ответил Джерри. – Вы останетесь здесь.
– Это приказ?
– Да.
Он услышал легкий смех.
– Когда вы приказываете в вашем самолете, капитан, даже генерал должен повиноваться вам, но вы не командир на этом дереве. А теперь идемте!
Корри соскользнула с ветки, на которой сидела, на землю.
Джерри последовал за ней.
– Вы победили, – сказал он. – Я должен был лучше знать, как пытаться командовать женщиной.
– Две винтовки лучше, чем одна, а я – хороший стрелок!
Они двинулась по тропе бок о бок. Время от времени их руки соприкасались. Когда Корри поскользнулась в грязной луже, Джерри подхватил ее, чтобы не упала. Он подумал: «Я часто обнимал ту девушку в Оклахома-сити, но никогда не испытывал такого волнения. Похоже, что вы влюбились в эту маленькую шалунью, Джерри. Я думаю, вам придется туго, Джерри».
Было совсем темно, и, когда тропа поворачивала, они натыкались на деревья, поэтому продвигались медленно.
Они могли только идти на ощупь, моля бога, чтобы поскорее наступил рассвет.
– Ну и денек у нас выдался сегодня, – сказал Джерри. – Теперь все, что нам нужно для полноты картины, так это встретиться с тигром.
– Я не думаю, что нам нужно беспокоиться об этом, – заметила Корри.
– Война отвратительна. Если мы когда-нибудь вернемся домой, держу пари, что мы сделаем что-нибудь такое, что удержало бы проклятых японцев и немцев от новых войн. Десять или двенадцать миллионов американцев уже сыты по горло войной. Мы собираемся выбрать в сенат моего друга, капитана-артиллериста, в прошлом директора одной из школ в Оклахоме, а он ненавидит войну. И если вся Америка пошлет побольше солдат в конгресс, мы сумеем придумать что-нибудь дельное.
– Это самый замечательный штат!
Новый день сорвал с ночи покрывало, и все кругом тотчас же ожило. Вблизи экватора смена дня и ночи происходит очень быстро.
– Какое облегчение, – сказала Корри. – Я очень устала от этой ночи.
– Полосатый! – воскликнул Джерри. – Смотрите! Он поднял свою винтовку и замер. Прямо перед ними на тропе стоял тигр.
– Не стреляйте!
– Я не собираюсь стрелять, если он займется своими делами. Эти изящные маленькие японские винтовки двадцать пятого калибра не могут ничего сделать кроме того, что только раздразнят его, а я никогда не любил дразнить тигров по утрам.
– Я хочу, чтобы он ушел, – сказала Корри. – Он выглядит голодным.
