– Объясняю для умственно отсталых: в доме, где
я пережидал время до дня похорон, есть бюро ритуальных услуг. Я еще усмехнулся,
когда увидел вывеску, очень смешным показалось мне такое совпадение. Юрий,
мерзавец, купил мне там обувь для покойника, с картонной подметкой, сэкономил,
гад! Я вручил сволочи тысячу баксов, понимаешь, не могу ходить в дешевой обуви.
А этот… зарулил в магазин для мертвецов, приобрел хрен знает что, рублей за
пятьсот, и разницу положил в карман!
– Но это же глупо!
Дружинин прищурился.
– Да? Ты так считаешь?
– Конечно, – засмеялся я, – неужели
Трофимов такой дурак! Он что, не понимал: «покойничка» вынут из гроба, он
сделает пару шагов, и все! Господин Дружинин устроит ему вселенский скандал.
– Ты попал в самую точку! – махнул рукой
Егор.
– Что ты имеешь в виду?
– А то! Трофимов знал, что клиент не обнаружит
обмана!
– Хочешь сказать… – ахнул я, – что он…
тебя…
– Ага, – закивал Егор, – именно так!
Думаю, дело обстояло просто. Трофимов, несмотря на мой строжайший запрет,
сообщил кому-то о первоапрельской шутке. А этот некто предложил мерзавцу
огромные деньги, миллион баксов, к примеру, и Юрка дрогнул и согласился
изменить сценарий.
– Как? – оторопев, поинтересовался я.
Дружинин скривился.
– Ваня! Одного не могу понять, каким образом
ты успешно справляешься с ролью частного детектива! Покрути мозгами! Как
подправить сценарий? Да не выкопать меня! Оставить в гробу! Идеальное убийство.
Трофимов-то уже все устроил: свидетельство о смерти отдано вдове, ни Лена, ни
моя мать ничего не заподозрили, похороны состоялись, водка на поминках выпита…
Вот почему у меня не оказалось мобильных, и вот по какой причине Трофимов не
побоялся подсунуть мне обувь для покойника. Юрий отлично знал – я навсегда
останусь в гробу… Нам налево, здесь поверни!
Я машинально крутанул руль.
– Стой, – велел Егор, – там проезда
нет, пошли пешком.
Глава 7
Увы, я не принадлежу к тем людям, которые,
испытав стресс, мгновенно приходят в себя. Мне требуется некоторое время для
осмысления событий, а вот Егор моментально подстраивается под обстоятельства.
Он весьма бойко, правда, не так быстро, как
всегда, шагал вперед, я плелся за ним, спотыкаясь о куски битого кирпича и
торчащие из земли железные прутья. В голове гудело, уши словно заткнули ватой.
– Сюда, – приказал Дружинин, –
второй подъезд, пятый этаж.
Я окинул взглядом затрапезную пятиэтажку и
только сейчас догадался спросить:
– К кому мы приехали?
– Ко мне, – ответил Егор и, толкнув
дверь, вошел в загаженное парадное.
– К тебе? – изумился я. – Хочешь
сказать, что имеешь тут квартиру?
Дружинин спросил:
– Белкина помнишь? Фотографа?
– Семена? Конечно, но он умер, или… ой… он
тоже?
– Не ерунди, – буркнул Егор, поднимаясь
по заплеванным ступенькам, – Сенька спился. Последний год вообще плохой
был, у него опухоль нашли, злокачественную.
– Я не знал.
– А никто не знал, – перебил меня
Егор, – с Семеном люди давно общаться перестали, я на него случайно
наткнулся, в метро.
– Ты? В подземке?
Дружинин кивнул.
– Я тогда в пробку попал, почти час простоял,
понял – опоздаю на важную встречу, ну и спустился в метро, гляжу: на скамейке
Сенька сидит. Поговорили мы. Он, как про болячку узнал, бухать бросил, да
поздно. Денег нет, а бесплатная медицина сам знаешь какая. В общем, я его в
клинику устроил, где он и умер в хороших условиях. Как человек ушел, и не под
табличкой с номером лежит, а честь по чести, в личной могиле, с памятником.
Я воззрился на Егора, ей-богу, он не устает
меня поражать! Он не подумал о десятках людей, которые схватятся за сердце при
виде ожившего покойника, и пожалел Белкина, абсолютно маргинального субъекта,
которому никто бы руки не подал!
– А после его смерти выяснилось, – слегка
запыхавшись, сообщил Егор, – что Сенька мне квартирку завещал, так
сказать, в благодарность. Че с ней делать, ума не приложу. Продать? Так она две
копейки стоит, и вообще, чтобы продать, жилище в порядок привести следует, а мне
недосуг ерундой заниматься. И вот сейчас халупа пригодилась, о ней никто не
знает. Входи, Ваньша!
Егор остановился у обшарпанной двери.
– Она заперта, – сказал я.
Приятель пожал плечами:
– Вышибем, если ключа нет.
С этими словами он поднял руку и легко оторвал
наличник, за ним открылась полость, я увидел гвоздик, а на нем колечко с
ключом.
– Во, – констатировал Дружинин, –
пожалуйста, висит себе. Семен придумал захоронку, потому что терял постоянно по
пьяни ключи.
Очутившись в небольшой комнатенке, Егор
плюхнулся на продавленный диван и велел:
– Значит, так, Ваня! Слушай внимательно! Я все
обдумал и решил! Поживу тут!
– В этой грязной норе?! Но это невозможно!
– Почему?
– Ну… потому!
– Замечательный аргумент, – усмехнулся
Егор, – сделай одолжение, не перебивай. Мне нужно во что бы то ни стало
выяснить, кто задумал похоронить живьем господина Дружинина. Кто у нас такой
кровожадный, а? Но для того, чтобы ты, Ваня, мог спокойно работать, я должен
считаться покойником. Пусть организатор преступления чувствует себя в полнейшей
безопасности: Егор на том свете, все получилось шоколадно. Квартира Белкина –
лучшее место в подобной ситуации. Во-первых, о ней никто не знает, во-вторых,
район непрестижный, сюда наши общие знакомые не заруливают, в-третьих, соседи
всегда пьяные, им наплевать на окружающих. Продукты я куплю… Кстати, Ваньша,
насчет денег! Съездишь в одну контору, назовешь пароль – и тебе выдадут
конверт. Не бойся, вопросов задавать не станут, ребята специализируются на
выполнении деликатных просьб. Гонорар тебе заплачу отличный.
– Прости, не понимаю, о чем ты? – спросил
я.
Егор потер нос.
– Фу, воняет тут, надо проветрить. О чем я
веду речь? Есть офис, где у меня притырены денежки, так, на всякий случай, если
понадобится энную сумму взять, не светясь. Ты получишь тугрики и купишь мне
кое-что: спортивный костюм, белье, еду, книги, телик, а то я с ума от скуки
сойду. Надеюсь, ты недолго провозишься!
– Если дашь список, то за день я управлюсь!
– Я не о покупках!
