– Не стойте столбом, ищите мужчин, чтобы с
носилками помогли, соседей позовите или с улицы кого. Пристроила я Ивана
Павловича в великолепное место, к Татьяне Михайловне, она врач от бога. Уж
поверьте мне, все сделает.
– Это муниципальная больница? Я могу заплатить
за хорошую клинику, – сказал я.
На лице Зои Васильевны появилось выражение
откровенного негодования.
– Да не в красоте палат дело! Не в паркете и
телевизоре! А во враче! Иной в трехкомнатных апартаментах за бешеные деньги
лежит без толку, не лечат его, а калечат. Хватит болтать, действуйте.
Через час Егор очнулся в палате на шестерых.
Несмотря на скученность, тут ничем противным не пахло, белье на постели
оказалось целым, одеяло теплым, подушка мягкой. А по тому, какую активность
проявлял медперсонал, я понял, что Зоя Васильевна меня не обманула.
Татьяна Михайловна категорически отказалась
брать деньги.
– Вот выпишется ваш Иван Павлович
здоровеньким, тогда и посмотрим, – улыбнулась она, – не волнуйтесь,
мы и не таких выхаживали, полис только привезите.
Я пообещал завтра непременно доставить полис и
решил еще раз заглянуть к Егору. Симпатичная медсестра ставила Дружинину
капельницу.
– И как вы только больных не путаете? –
улыбнулся я.
Девушка показала пальцем на спинку кровати.
– У нас порядок. Видите – в специальной
рамочке листочек висит. Подушкин Иван Павлович, год рождения, диагноз.
– Как вас зовут? – я решил поближе
познакомиться с девочкой.
– Надя, – ответила сестричка.
Я быстро сунул ей в карман халата купюру.
– Надюша, присмотрите за Его… то есть за
Иваном Павловичем.
– Спасибо, – смущенно пролепетала
она, – но денег не надо, я и так выполню свои обязанности. Вы не
переживайте, у Татьяны Михайловны мертвый встанет!
Слегка успокоенный, я спустился на первый
этаж, пошел к выходу и услышал шум, потом крик.
– Эй, помогите кто-нибудь, посетительнице
плохо.
Я машинально повернул голову и увидел стройную
женщину в ярко-красном костюме. Отчего-то дама, лежавшая в обмороке на
банкетке, показалась мне знакомой.
– Молодой человек, – воскликнула пожилая
санитарка со шваброй, – постой тут, а я пока за врачом сношусь, вишь, без
чувств грохнулася. Вошла вся зеленая, села, я ей чаю предложила из термоса
своего, а она записку писать стала…
– Да, да, конечно, – пробормотал я, не
испытывая ни малейшего желания сидеть возле больной. Но куда, скажите, было
деваться?
– Ну, я побегла, – сообщила старуха и
медленно двинулась по коридору.
С опаской я приблизился к банкетке и ахнул, на
ней лежала… Лена Дружинина, жена Егора, одетая самым неподобающим для
безутешной вдовы образом – в ярко-красный костюм и белую блузку. Не успел я
прийти в себя от изумления, как из коридора вышел молодой парень в халате и со
стетоскопом на шее.
– Вы родственник? – раздраженно
поинтересовался он.
– Нет, – промямлил я.
– Тогда нечего тут разинув рот стоять,
уходите, – приказал врач, – здесь не цирк!
Я машинально повиновался, вышел во двор,
выкурил сигаретку, потом кинулся назад. Банкетка оказалась пуста, справочное
окошко закрыто, в холле не было ни одного человека. Я вновь поднялся на
четвертый этаж и увидел знакомую медсестру, сидевшую на посту.
– Ну какой вы тревожный! – воскликнула
она. – Спит ваш Иван Павлович. Поправится он, не дергайтесь. Вот Шебалину,
тому сильно плохо! Не обратили внимания? Слева от вашего Подушкина он лежит.
Ему прямо совсем худо… а родственники не беспокоятся! Жена у него есть, дочь,
так не приходят, разок заглянули и прощай!
– Надюша, – ласково попросил я, – не
окажете мне услугу?
– Какую? – округлила небесно-голубые
глаза медсестра.
– Только что внизу, в холле, стало плохо
женщине. Ее зовут Елена Дружинина. Думаю, у нее в сумочке есть паспорт. Если
нет, то вот ее описание: симпатичная, молодая, одета в ярко-красный костюм с
белой блузкой.
– И чего? – насторожилась Надя. – К
нам такую не привозили.
– Вы предвосхитили мой вопрос, –
улыбнулся я, – нельзя ли уточнить, в какое отделение ее отвезли и почему
она упала без чувств?
– А кто она вам? – поинтересовалась Надя.
– Понимаете, душенька, – протянул я ей
купюру, – эта Лена бывшая жена Ивана Павловича. Мой приятель очень
переживал развод, и вот нате! Они оказались в одной клинике. Мне бы хотелось
помешать случайной встрече Лены и Вани. Я, как вы уже поняли, человек
мнительный, ночь точно спать не стану. Если у Лены ничего серьезного нет и она
отправилась домой, то я успокоюсь.
– Отчего бы вам самому не поискать ее? –
удивилась Надя.
– Елена меня просто ненавидит, считает, что я
приложил много сил, чтобы развести ее и Ваню. Не дай бог мы столкнемся в
коридоре, скандал гарантирован. Вот небольшой гонорар вам за услугу.
– Уберите деньги, – решительно заявила
Надя, – и так выше крыши насыпали. Схожу выясню, но не сейчас.
– А когда?
– Ну… часа через два, я одна осталась, Вика
поесть отошла, а Карина заснула, не положено, конечно, но у нее вторые сутки. У
вас телефон есть?
– Конечно.
– Давайте номер, звякну вам. И не волнуйтесь,
вашему Ивану Павловичу уколов наставили, загрузили по макушку, он спать будет,
из палаты не выйдет. Присмотрю за ним и никого к Подушкину не подпущу, –
пообещала девушка. – Я человек ответственный, деньги отработаю.
– Ни минуты не сомневаюсь в вашей честности,
дружочек, – кивнул я и пошел к выходу.
Конечно, воспаление легких – неприятная вещь,
но у симпатичной Татьяны Михайловны состояние Егора особой тревоги не вызвало,
значит, я могу спокойно заниматься поисками Юрия.
Не успел я сесть в машину, как ожил мой
мобильный.
– Вава, – кокетливо прочирикала
Николетта, – отчего ты до сих пор не тут?
– Где? – опасливо осведомился я.
– Здесь, у меня.
– Разве мы договаривались о встрече? –
удивился я.
– Вава, – торжественно заявила
Николетта, – немедленно приезжай.
Я тяжело вздохнул и завел мотор, спорить с
маменькой пустое дело. И потом, может, лучше, наплевав на приличия, прибыть к
Юрию совсем поздно? Тогда он обязательно окажется дома.
