– Можно попробовать, – воскликнула Люба и
тут же добавила: – Но я не собираюсь становиться соучастницей противозаконных
действий!
Трофимов закатил глаза.
– Ты слишком трусливая! Знаешь ведь, что я был
женат?
– Ну? – кивнула Люба. – Слышала
вроде.
– Райка Шумакова, супруга моя бывшая,
собралась на работу, ее пригласили в Голландию, скумекала?
– Не доходит пока.
– У Райки есть сын, Вадик, – объяснял
Трофимов, – ясное дело, без согласия отца малыша ни в какую Голландию не
увезти. Жутко тягомотная процедура, кучу всяких бумажек от этого Егора надо.
– Кого? – Люба потеряла нить повествования.
– Егор Дружинин, второй, тоже бывший, муж
Райки, – терпеливо объяснял Юрий, – она сначала со мной расписалась,
а затем с Егором и родила от него. Характер у Шумаковой стервозный, если уж она
со мной ужиться не сумела, то ни с кем не сможет. С Егором она тоже рассталась.
Дружинину Райка много неприятностей доставила, теперь и попросить ни о чем не
смеет. Услышит тот про Голландию – из вредности согласия на выезд ребенка не
даст. Ясно?
– Не слишком оригинальная ситуация, –
пожала плечами Люба, – только я тут при чем?
– Если у бабы будет на руках свидетельство о
смерти отца ребенка, то и делу конец, – ухмыльнулся Трофимов.
– Ваще! Да этот Егор узнает и меня под суд
потянет, – замахала руками Люба.
– Ерунда, – заявил уверенно Юрий, –
откуда бы ему узнать об этом? С Райкой он не созванивается, алиментов не
платит.
В общем, Трофимов сумел уговорить Любу, а та
исхитрилась и оформила свидетельство о смерти.
– Мне очень деньги нужны, – нервничала
сейчас девушка, – я в принципе ничего плохого не совершила, помогла этой
Рае Шумаковой.
Я не стал слушать жалкие оправдания Любы,
перебил ее вопросом:
– Бывшую жену Юрия Трофимова зовут Раиса
Шумакова?
– Так он сказал, – закивала Люба.
– Ладно, – подвел я итог, – никому о
нашей встрече не рассказывайте, никто к вам не приходил и ни о чем не
спрашивал.
– Ясно, – хмуро ответила Люба.
Я вышел на улицу и побрел к машине.
Неестественно теплая погода совершенно меня не радовала, в голове бродили
мрачные мысли.
Раису Шумакову я знаю, более того, эта милая
темноволосая женщина, ближайшая подруга Лены, очень мне нравится. Рая
производит впечатление умной особы, может, из-за своей привычки молчать?
Последний раз я видел Шумакову на похоронах Дружинина, она поддерживала
помертвевшую от горя Лену.
Интересный, однако, поворот получается!
Оказывается, Раиса бывшая жена Юрия? Почему она никогда не упоминала при мне о
Трофимове и тем более о Егоре?
Я сел за руль и взял телефон. А с какой стати
Рая должна распространяться о своем прошлом? Во-первых, Шумакова, как я уже
отметил, немногословна, а во-вторых, многие, даже болтливые, дамы предпочитают
не упоминать имен бывших супругов всуе. Значит, Рая Шумакова! Ну что ж, не зря
я взял у Ольгушки ее телефон, сейчас попробую соединиться с молчуньей.
– Алле, – пропищал детский голос.
– Позови, пожалуйста, Раису Шумакову.
– Мама не разрешает к тете приставать, –
звонко ответил ребенок.
– Тогда попроси к телефону маму.
– Она на работе.
– Как тебя зовут?
– Сережа.
– В детский сад ходишь?
– Я уже давно школьник, – возмутился
мальчик, – скоро во второй класс перейду.
– Если ты такой большой, то сумеешь позвать
Раису.
Из трубки послышалось чавканье.
– Мама не велит ее тревожить, – наконец
ответил Сережа, – у тети Раи тяжелая работа, ей отдыхать надо.
– Она сейчас дома?
– Угу, спит.
– Не знаешь, когда Раиса на службу уйдет?
– Она только пришла, – ответил
Сережа, – подарила мне киндер и улеглась.
– Спасибо, дружочек.
– Ту-ту-ту, – донеслось из трубки.
Я набрал номер Ольгушки.
– Алло, – грустно ответила мать Егора.
– Это Ваня.
– Да, дорогой, – мгновенно повеселела
старушка.
– Вы знаете адрес Раи Шумаковой?
– Сейчас в книжке погляжу, – пообещала
она.
Вот еще одна черта, которая отличает Николетту
от вдовы Сергея Дружинина. Маменька, вместо того чтобы помочь человеку, сразу
начнет задавать идиотские вопросы. Зачем тебе Шумакова? Что случилось? Ты
собрался в гости?
– Записывай, голубчик, – сказала
Ольгушка.
Узнав адрес, я сначала обрадовался: Раиса
живет недалеко от Доброслободской улицы. Но потом до меня дошло, что нужно
разворачиваться на Садовом кольце, и я мигом приуныл. Гонки в пробках – любимый
спорт москвичей. Хотя, может, мне повезет и одна из самых загруженных
магистралей столицы окажется свободной?
Но увы, сегодня, как и обычно, толпа
разнокалиберных автомобилей с черепашьей скоростью ползла по дороге. Я тащился
за здоровенным грузовиком.
Впереди вспыхнул красный свет, я нажал на
педаль тормоза и замер, около меня рывком остановилась древняя иномарка, год
производства машины определить невозможно, понятно лишь одно: она живет на
свете лет двадцать, не меньше. За рулем восседала женщина постбальзаковского
возраста, справа от нее удобно устроилась лохматая бело-рыжая собака с длинной
интеллигентной мордой. Ярко-розовый язык свешивался из пасти, колли явно было
жарко.
От резкого торможения у престарелой иномарки
отлетело держащееся «на честном слове» зеркало. Оно упало впереди машины.
Женщина, запричитав, выскочила из машины и пошла… назад. Колли же, выбежав
вслед за хозяйкой, рванула в обратную сторону, псина мгновенно обнаружила
потерю и принялась звонко лаять. Водители повысовывались из окон и с интересом
наблюдали за событиями.
– Замолчи, – велела хозяйка, – я
зеркало ищу.
– Гав, гав, гав! – заливалась колли.
– Иди на место!
Собака продолжала звать хозяйку.
Женщина отмахнулась от псины и продолжала
осмотр дороги, колли тем временем не замолкал.
– Видал, – подмигнул мне круглолицый
мужик из стоявшей рядом красной «девятки», – обезьяна с гранатой! Собака и
та умнее.
Я открыл дверь и крикнул:
