Я облокотился на руль. Интересно, существует
на свете женская дружба или это понятие из области сказок? Милые дамы любят
обвинять представителей противоположного пола в черствости, а сами?
– Дзынь, дзынь, дзынь, – заплакал
телефон, «номер не определен» – высветилось на дисплее.
– Алло, – ответил я, – слушаю.
– Вава! Едешь с нами за кроватью! –
проорали из трубки.
– Николетта? Это ты?
– А кто еще? Что за идиотские вопросы?
Собирайся живей, мы уже в пути!
– Куда?
– В магазин, – окончательно рассердилась
маменька, – боже, ты невероятно непонятлив. Ха-ха-ха, милый, это уже
слишком, ха-ха-ха, ой-ой, не дури…
– Ты ко мне обращаешься? – растерялся я.
– Да, то есть нет. Владимир Иванович
безобразничает! Поторопись!
– Это ко мне относится? – уточнил я.
– Вава! Торговый центр «Каро», мы будем там
через полчаса!
Я чихнул и вытащил атлас.
Ничего ужаснее, чем поход с маменькой за
покупками, и придумать нельзя. Отчего я соглашаюсь на мучения? Наверное, из-за
природной предрасположенности к мазохизму, и потом, вы пробовали остановить
руками летящую прямо на вас баллистическую ракету? Нет? А почему? Ах, она
разорвет вас на части! Вот и Николетта превратит меня в лоскуты, если я
попытаюсь оказать сопротивление.
Войдя в торговый центр, я завертел головой в
разные стороны. В связи с поздним временем в магазине почти не было
покупателей, с потолка лилась тихая музыка и чирикали невесть откуда взявшиеся
тут птички. Благостное настроение охватило меня, больше всего я люблю спокойные
мелодии и…
– Это дрянь, – донесся визгливый
голос, – такое нельзя даже показывать приличным людям!
Я вздрогнул, потряс головой и решительно
двинулся на звук в расположенный рядом салон. Николетта нашлась, это она сейчас
строит продавцов по ранжиру.
– Вава, – вскрикнула маменька, стоявшая
посреди небольшого зальчика, – наконец-то! Мы пришли выбирать новую
кровать, да, милый?
Владимир Иванович кивнул и прикрыл веки, вид у
моего благоприобретенного отчима был осоловелый. Николетта же, наоборот,
полнилась нерастраченной энергией.
– Вава, – заявила она, – тут целых
три этажа, куда пойдем сначала?
– А зачем тебе кровать? – весьма
неосторожно поинтересовался я.
– Господи, – подпрыгнула маменька, –
я же не могу лечь на старое брачное ложе!
– Почему? – я вновь проявил редкостную
тупость. – У тебя спальня настоящей карельской березы, теперь такую днем с
огнем не сыщешь!
Николетта ущипнула меня за бок и, покосившись
на Владимира Ивановича, который, выпав из состояния спящего сурка, ощупывал
ближайшую к нему софу, бормотнула:
– Вава, на карельской березе я спала еще с
Павлом! Это не этично, компренэ? Вольдемар обидится!
– По-моему, Владимиру Ивановичу все
равно, – отметил я, но Николетта уже ринулась к мужу.
– Дорогой, брось осматривать барахло! Девушка,
эй, вы, вы в невозможно короткой юбке, право, зря администрация позволяет
продавцам так одеваться! Где тут кровати, достойные меня?
Девица окинула взглядом Николетту, потом очень
мило ответила:
– Я не продавец, но полагаю, бабуся, тебе
подойдут дровни, сделанные на Чукотке.
Николетта заморгала, а юная покупательница,
быстро повернувшись на каблучках, ушла прочь.
– Чукотские дровни?! – взвизгнула, придя
в себя, маменька.
– Подобным мы не торгуем, – презрительно
ответила соизволившая подойти к нам продавщица.
Лицо маменьки приобрело цвет переспелой
свеклы, я закрыл глаза и мысленно начал возносить молитвы. Сейчас тут случится
цунами с землетрясением.
– Любезнейшая, – вдруг произнес Владимир
Иванович, – выслушайте меня внимательно. При всем моем уважении к Чукотке,
сомнительно, что там есть густые леса для производства мебели. Кровать я хочу –
хай-класса. Моя жена должна получить все лучшее, потому что она моя жена.
Понятно объясняю?
Продавщица закивала.
– Давайте поступим так, – вещал Владимир
Иванович, – я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, – слева что
выставлено?
– Италия, – пискнула девочка.
– Цена?
– В районе тысячи долларов!
– Не пойдет, – отмел Владимир
Иванович, – а там?
– Италия, – словно попугай твердила
продавщица, – эксклюзив!
– Цена?
– Две тысячи.
– Не пойдет. А слева? За колонной?
– Это эксклюзив первый сорт, настоящая Италия!
– Цена?
– Пять тысяч.
– Шпон?
– Э… э… нет.
– Не надо лгать! – улыбнулся Владимир
Иванович. – Так за пять тысяч массив?
– Нет, – честно призналась девочка.
– Умница, – кивнул отчим, достал кошелек,
вытащил оттуда купюру, сунул девушке в карман форменной курточки и сказал: –
Ангел, ведите нас туда, где продают НАСТОЯЩУЮ мебель. Вас как зовут?
– Лера. Нужно пойти вверх.
– Вперед, Лерочка, – приказал отчим.
Мы поднялись по лестнице.
– Это Италия, – с придыханием заявила
Лера, тыча пальчиком в здоровенный гроб, украшенный орнаментом, –
настоящая!
– Более настоящая, чем та, внизу? –
уточнил Владимир Иванович.
– Совсем родная, – кивнула Лера, –
массив, ручная резьба! Десять тысяч!
– Ну как? – повернулся муж к молодой
жене.
– Фу, – скривилась маменька, – нет
медальонов.
– Слыхали? – поинтересовался Владимир
Иванович у Леры. – Медальоны имеем?
Лицо девушки позеленело.
– На третьем этаже, – прошептала
она, – эксклюзив бизнес-класса. Но там дорого!
– Наш размерчик, – потер руки Владимир
Иванович, – пошли!
– Наверху есть свой продавец, – сообщила
Лера и заорала: – Альбина Сергеевна!
– В чем дело? – донеслось сбоку, и перед
нами предстала дама лет сорока, с ботоксно гладким лицом. – Лера, не
кричи!
